* * *

Возле бара обнаружилась небольшая группка расстроенных выпивох и табличка на двери «Закрыто». Клауд облегченно перевел дух. Никакого гама с ночи до утра и никаких гуляк.

Кададжа с ними не было, но поднявшаяся тревога улеглась, когда Клауд заметил Язу. Если бы с одним из братьев было совсем плохо, другой бы его не оставил. Наверное…

Их появление вызвало наигранно бурное оживление. Все здоровались, двигались, чтобы освободить им место за столом, Юффи доставала еще тарелки. Только Язу молча кутался в покрывало, будто эта суета его не касается. Винсент пожал руки всем желающим и подошел к нему.

- Пойдем наверх.

- Я голоден.

«Один-ноль не в твою пользу, Валентайн, - подумал Клауд, - но попытка была красивой».

- Он ничего не ест, – отрезала Тифа в ответ на взгляд Винсента.

- Я не буду есть омлет, – безучастно поправил ее Язу, не отвлекаясь от рассматривания салфеток, сложенных треугольничками.

- Прошу прощения, в связи с вашим триумфальным появлением, я решила не открываться сегодня, поэтому ничего другого нет.

Клауд не мог обвинить Язу просто за отказ. Тифа была превосходным бойцом и хорошим барменом, но вот то, что она готовила! Короче, понять, что кроется за отказом сильвера – вредность или чувство самосохранения, разобрать так сразу было трудновато. Юффи, застыла у шкафа, прижав к себе чистую тарелку, и изумленно переводила взгляд с нахмурившейся Тифы на Винсента. В какой-то мере Страйф сейчас восхищался Валентайном, - тот уже столкнулся со своей химерой и начал вести борьбу со всем присущим ему достоинством.

- Тифа, у тебя есть яйца? – спросил вампир, не отрывая взгляда от серебристой макушки Язу.

- Да с вами поживешь, чего только не отрастет, – хмуро сказала женщина, - но и птичьи тоже оставались, – добавила она тем же тоном и указала на самый дальний холодильный шкаф.

Пока Винсент рылся в холодильнике и что-то делал у плиты, Баррет стал рассказывать, как обстоят дела с новыми шахтами. Делал он это исключительно ради того, чтобы за столом не избавиться от тягостного молчания, поэтому особо его никто не слушал. Клауд стал замечать, что каждый здесь то и дело украдкой посматривает на Язу. Его команда пыталась определиться со своим отношением к сильверу. И чем больше Баррет погружался в технические подробности, тем больше Клауд дергался. Он не нуждался в том, чтобы друзья делали вид, что ничего не происходит, он не желал увиливать и отводить глаза. Все это кончилось, как только Винсент уверенно поставил под нос Язу тарелку с яичницей из четырех яиц.

- Ешь, – твердо сказал он.

Язу с недоумением воззрился на еду.

- Язу…

Винсент хотел дотронуться до его запястья, но сильвер быстро потянулся за ложечкой, ускользая от контакта. Все смотрели на шинентая, как будто он собрался показывать фокус. И в целом, Язу конечно сделал нечто необычное – аккуратно и медленно он снимал ложечкой только желток и отправлял в рот солнечно-желтую массу. Некоторое время все присутствующие, уже не скрываясь, зачарованно наблюдали за актом неслыханного расточительства. В отличии от синтезированного яичного порошка, настоящие яйца считались если не роскошью, то уж точно удовольствием не на каждый день.

Язу закончил есть и отодвинул от себя тарелку, на которой все еще оставалась куча деликатесной еды.

- Все? Мы можем идти? – спросил Винсент.

- Зачем? Тебе не нужно поговорить с друзьями?

- Тебе нужно отдыхать, и я хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

- Я и так отдыхаю, и со мной все в полном порядке.

Противостояние грозило затянуться. Юффи несколько раз дергалась, словно хотела вставить словечко, но умолкала под упреждающим взглядом Сида. Тифа, откинувшись на стуле, отвернулась к окну, и только с каждой услышанной фразой мрачнела все больше.

- Ну хватит, – не выдержал Клауд. – Твоего брата нельзя было восстановить, они бросили установку, и процесс оказался прерванным.

Язу поднял на него глаза. Холодные и бесстрастные, похожие на глаза подводных дев, живущих в пещерных озерах. Язу даже не моргнул, будто воспринимал голос Клауда просто как поток звука, не имеющего конкретного смысла. Можно было бы предположить, что сильвер еще не совсем очухался от разрыва связи с Лозом, но Клауд ясно видел, что упрямое молчание Язу - это всего лишь видимая форма негодования, которое он вынужден сдерживать. Поскольку Страйф и сам часто прибегал к подобному способу, он был рад наконец-то обнаружить в Язу хоть что-то понятное для себя, но поддерживать его не собирался.

- Они увидели вас вдвоем, они тоже бояться, что вы попробуете снова вернуть Сефирота.

Упоминание общего врага сработало, как сигнальный маячок.

- Что это еще за дела? – строго спросил Сид.

- Сефирот?! Снова Сефирот?! – все-таки завопила Юффи.

Рэд, до сей поры лежавший в углу кухни, присоединился к остальным, устроившись возле стула Кайта.

- Расскажи им? – предложил Винсент Язу.

Сильвер повторил рассказ брата о планах и методах Дженовы. В его исполнении объяснения звучали не так четко, к тому же вместо знаков препинания Язу щедро пересыпал речь словами «мать говорит», вставляя их где надо и не надо, чем сильно раздражал всех присутствующих, будто это можно было сделать еще больше. Но Язу удалось. Под конец напряжение, напитавшее воздух в кухне, можно было нарезать ломтями, и Клауд распрощался с надеждой примирить команду с существованием сильверов малой кровью.

- Ты не знаешь, зачем вы могли понадобиться Шинре?

Язу удивленно поднял брови.

- Вас в корпорации изучали раньше? Опыты какие-нибудь? – предположил Клауд. – Может, какой-то из них остался прерванным? Не помнишь?

- Опыты? - Язу смотрел на него сосредоточенно, но непонимающе.

- Ну как в лабораториях.

- Я никогда не был в лабораториях. И никогда достаточно близко не общался с Шинрой. Тебе лучше поговорить с братом… Он не спит, – добавил Язу после вопросительной паузы.

* * *

Клауд в принципе не планировал разговаривать с Кададжем о Шинре. И последовал совету Язу лишь потому, что на тот момент он больше всего желал уйти и не наблюдать за ритуальными плясками вокруг шинентая – Клауд считал, что он и так уже узнал слишком много интимных подробностей о Винсенте. А сейчас он войдет в клетку с его собственным тигром, и нужно будет как-то завязывать разговор. Так вот в качестве общей темы Шинра подходил.

«Я хочу задать тебе пару вопросов, потому что мы оказались в тупике», - проговорил про себя Клауд, уже держась за дверную ручку и гадая, получится ли у него сказать все это вслух четко и достаточно убедительно.

Говорить ничего не пришлось. Когда Клауд вошел, Кададж застыл посреди комнаты, взъерошенный и даже чуть запыхавшийся, словно он тут по потолку бегал. Вид у него был практически такой же, каким Клауд видел его в церкви перед тем, как явился Сефирот - смесь расстройства и ярости. Клауд начинал заново переоценивать преимущества, доставшиеся Винсенту с Язу.

- Ты!.. ты все прервал! – глухо зарычал Кададж.

Было бы логично извиниться, но слова на язык не шли. У Клауда категорически отсутствовало чувства вины. Сейчас он, пожалуй, был готов сделать то же самое еще раз. Не готовый к ложному раскаянию, он решил хотя бы объяснить ему.

- Ты сказал, что возрождение сделает возможным новое появление Сефирота.

- Возможным! Это всего лишь возможность, Страйф!

- Это риск, и его достаточно.

- Нет, не достаточно! - Кададж точно бросился бы в драку, если бы у него были на это силы, но их не было, и силвер просто смотрел на него исподлобья, сжимая кулаки. - Как тебе объяснить, насколько это важно для меня?!

- Мы с самого твоего появление делаем то, что важно для тебя. Не пора ли сделать что-нибудь важное для остальных?

- С чего вдруг?

«С чего вдруг?!»

Это было слишком, если Кададж пытался донести, как ему обидно, то ему удалось – его обида ударила в Клауда стрелой, и теперь в его крови тоже плескался коктейль горечи и возмущения… Будто они уже переспали, и в них есть часть друг друга. Он не заметил, как оказался рядом с силвером, негнущимися руками крепко взял его за грудки и оттеснил к стене.

- А как насчет сделать что-нибудь важное для меня?

Кададж нахмурился и попытался вывернуться, делая контакт плотнее и явственней. Клауд прижал его к стене плечами, уставившись на чистый мраморный лоб под легкими прядками. Он был тонким и очень сильным даже без поддержки брата, просто не сверхъестественно сильным. Только Клауд не сказал бы, что силверы хотят присутствия Лоза только ради еще больших физических возможностей. Он ведь видел, как Кададж близок с Язу. Только Язу здесь, а Лоза нет. И на пути к нему он больше не думает ни о чем и ни о ком. К горлу подкатил и разлился тугой комок бессилия. Желание, отвлечь силвера от центра его вселенной, навязчиво оплетало сердце, хотя разум и пытался предупредить, что исполнение подобной мечты принесет с собой массу дополнительных… спецэффектов.

- И что важно для тебя? – задыхаясь, спросил Кададж, внезапно перестав вырываться.
Клауд понял, что уже не держит, а скорее обнимает его, и что руки уже не чувствуют слоя одежды, он забыл про нее, сосредоточившись на легкой дрожи чужого тела и его обволакивающем тепле.

- Прос…ти… я не это имел в виду.

Клауд продолжал удерживать его, потому что руки будто занемели, но ему было так мучительно стыдно, что на какой то момент он даже пол под собой чувствовать перестал.

- Да знаю я, – буркнул Кададж.

Он высвободил руку, которой упирался в грудь Страйфу, и неловко обнял его повыше талии. Легкий холодок пронизал позвоночник, и тело вдруг обрело способность чувствовать буквально все нюансы их случайной близости – как неловко задержались руки Кададжа у него на спине, как прерывисто его неуспокоившееся дыхание, как дрожь пробегает по ногам, подламывая колени.

Поддерживая его, Клауд прижался к нему плотнее, не только плечами – грудью, торсом, бедрами. Он взял Кададжа за подбородок, пытаясь заставить его посмотреть на себя, но силвер щурился, прятал взгляд за мягкой бахромой ресниц цвета черненого серебра.

Сухим, неподвижным поцелуем Клауд прижался к его виску, в то время, как его пальцы, словно получив отдельную жизнь, уже цеплялись за застежки, путались в непонятно откуда взявшихся шнурах, натыкались на холодные зубчики молний. Маленькие преграды, которых он раньше не замечал, расступались-разлетались сами, будто боялись прогневить. У него не было интуиции заправского ловеласа или опыта, достаточного, чтобы угадывать желания чужого тела, поэтому он делал то, что хотел сам. Руки легко находили нужные пути, скользили по изгибам и впадинкам, искали с настойчивостью первооткрывателя, пока он ладонь не легла на твердеющий член.

Внутри все радостно дрогнуло, когда Кададж стал повторять его движения, осторожно, как перебирают струны на незнакомом инструменте. Его брови были сосредоточенно сведены, пока он возился с пряжкой на его штанах, но Клауд не помогал ему. Он засмотрелся на его губы, думая о том, как суметь остановиться, если ему уже сейчас все труднее и труднее отказывать себе в простом незатейливом удовольствии. Запрет раздражал, но и волновал тоже, мятущиеся желания, подхлестываемые близостью Кададжа, уже начали расшатывать стойкие доводы Валентайна. Ну правда же, откуда у Винсента такая уверенность? Потребовались месяцы инъекций в лабораториях Нибельхейма, чтобы накачать его клетками. И один поцелуй это совсем не то же самое… Кададж распахнул глаза, схлестнувшись с ним взглядом. Пляшущие серебристые прожилки расступились, а его узкие зрачки расширились, как у кошки в темноте. Клауд успел склониться к нему так близко, что на губах уже чувствовалось его дыхание. Спохватившись, Страйф зажал ему рот ладонью.

Кададж недовольно замычал, стряхивая ладонь, и дернул его к себе за ремень. Неподдающаяся пряжка разлетелась сама собой, и Клауд оказался открыт рукам силвера. Кададж схватил его, будто он был мечом. Если бы тонкие прохладные пальцы не возбуждали так сильно, сравнение могло бы позабавить. Клауд толкнулся ему в руку и, обхватив его за ягодицы, притянул к себе ближе. Постепенно их движения стали одинаковыми, резковатыми от взаимного волнения и нетерпения. Клауд кончил первым, и все еще чувствовал, что Кададж не отпускает его, пока освобождается сам.

Когда Кададж замер, Клауд чуть отклонился назад, и силвер начал сползать по стене на пол. Страйф автоматически последовал за ним, пока не оказался лежащим сверху. В паху было тяжело и не хватало чего-то примитивного и связующего, тех же поцелуев, или маленьких доказательств соучастия. Стерильный оргазм не принес никакого облегчения, а только разъел ранку внутри, откуда тотчас хлынули желания. Сперва ему хотелось попробовать его на вкус, но запреты уже вернулись в полном объеме. Только теперь они выглядели не как манящий запретный плод, а как препятствие из колючей проволоки – все близко, но ни фига не достать.

Кададж поднял перед собой руку, на которой осталась сперма Клауда, и поднес ее к лицу. На мгновение ему показалось, что Кададж сейчас оближет ее, но силвер вдыхал запах, явно соображая что-то про себя. Клауд снова не видел его взгляда.

Вообще-то неплохо бы перебраться на кровать.

- Я хочу пойти к Язу.

- Хорошо, – автоматически согласился Клауд, позволяя Кададжу выбраться из под него.

Он несколько минут смотрел в спину шинентая, в точку между лопаток, где под одеждой скрывался лепесток родимого пятнышка. Но насколько все стало непоправимо, лучше было выяснить утром.

* * *

С утра Клауд столкнулся с Тифой на лестнице.

- Винсент в баре, – сообщила она. – Они собрались уезжать, хотят попрощаться. Я уже.

- Кто именно они?

Женщина пожала плечами.

- Еще звонили из Кальма. Помнишь ребят, которым ты запчасти возил? У них заказ на два заезда. Я им сказала, что ты ответишь после обеда.

Клауд с трудом переключился на дела житейские и попытался вспомнить «ребят из Кальма с запчастями». Наверное, так чувствуют себя люди, живущие двойной жизнью.

- Отвечу, – он растерянно кивнул.

- Это срочно.

Страйф очнулся от раздумий и внимательно посмотрел на Тифу.

- Я отвечу.

Она спрятала недоверчивый взгляд в пушистых ресницах и продолжила подниматься по лестнице.

Клауд нашел Винсента в одиночестве. Он стоял у стойки и задумчиво смотрел на отполированную поверхность. Можно было лишь догадываться, как он провел эту ночь и удалось ли ему о чем-то договориться с Язу до того момента, как к силверу присоединился его брат.

- Я думал, ты останешься, – без приветствия сказал Клауд.

Валентайн перевел взгляд на него.

- С добрым утром, – он отвернулся от стойки. – Извини, Страйф, но я вынужден уехать.

- Тебя больше не интересует, что задумал Шинра?

- Интересует, но есть кое-что поважнее. Им действительно нужны шинентай, и если они не могут призвать Лоза под угрозой возвращения Сефирота, они будут пытаться воспользоваться одним из уже призванных. В Аджите мне защищать удобнее.

Клауд уставился в пол. Так и есть, и Кададжу будет лучше поехать с ними. А он сможет справиться с этой проблемой быстрее, если они разумно разделят силы.

- Попробую узнать сам, – озвучил он часть своих мыслей.

- Я помогу, если потребуется, но боюсь, только теоретически.

- Хорошо, спасибо.

В уме Клауд подсчитывал боевую мощь имеющегося у Винсента оружия и его шансы против возможных атак. Турки не наведывались в Аджит бог знает сколько времени, можно надеяться, что они не в курсе оборонительных систем. Но на всякий случай нужно будет добыть в Кальме и закинуть им еще пару радаров. Материя там есть, если что…

- Я рад переменам, Клауд, - услышал он голос вампира, - рад, что ты горишь жаждой деятельности. Мне даже жаль, что ты не можешь получить того, что хочешь полностью. Но может тебе не стоит отказываться от части?

- Что?

- Ты всегда можешь попросить его остаться, и посмотришь, откажет он или нет.

- Я сам решу, как мне поступать. И у него есть такое же право.

- Ладно.

Винсент замолк, хотя было ясно, что он еще не высказался. Он поддерживал своей рукой искусственную и негромко барабанил пальцами по металлическому предплечью.

- Прекрати, Валентайн, то, что ты действительно хотел, ты уже мне сказал – держаться подальше. Все остальное – это попытка подсластить пилюлю. Не надо, я в этом давно не нуждаюсь.

- Это не значит, что я советую тебе ложный путь.

- Я не хочу советов в этом вопросе.

Барабанить он прекратил.

- Я бы тоже не хотел. Но, если позволишь, могу сказать, что принцип «все или ничего» редко работает.

- Какой милый разговор.

Мужчины обернулись. Кададж стоял на балконе, нависающем над баром. Подумав о том, сколько он там уже проторчал, Клауд помрачнел. Силвер не спеша спустился к ним по винтовой лестнице.

- Винсент, я попрощался с Язу, он ждет тебя.

Валентайн долго смотрел на Кададжа. Любой человек не выдержал бы свинцовой тяжести его взгляда, но силвер уже переключился на разглядывание содержимого полок бара, с любопытством и недоумением приглядываясь к этикеткам.

Клауд молча разглядывал те бутылки, на которых заострил внимание Кададж, в целом находя его выбор достойным. В конце концов, вампир протянул руку Страйфу, кивком попрощался с силвером и удалился.

Кададж исподтишка глянул на закрывшуюся за ним дверь.

- Мне стоило бы уехать, - сказал он, глядя на отражение Клауда в зеркальной стенке бара, - но я хочу остаться ради Язу.

Клауд кивнул. Наверняка, для человека, суть которого есть эмоции, любовные отношения являлись чем-то незаурядным, а может даже необходимым. Он жалел, что не может оценить собственные чувства в немногие моменты осознания себя не только другом или любовником, но и чем-то большим для другого человека. Они были хороши в момент их переживания, но сейчас воспринимались просто как факт.

- Что ты хочешь делать? – спросил он у Кададжа.

Силвер обернулся и провел пальцем по чистым бокалам, висящим над стойкой на держателях, они мелодично зазвенели.

- Не знаю.

Клауду было нечего ему предложить. К сожалению, все то, чем он на самом деле хотел бы заняться, предлагать было нельзя. А идея, снова рисовать на картах, как в Аджите, и ей подобные навевали тоску. Раньше Клауд с трудом понимал разговоры о том, что секс может все испортить, но может это потому, что портить было особо нечего?

«Тебе и сейчас нечего портить», - напомнил он себе.

- Насчет вчерашнего…

Кададж посмотрел на него исподлобья.

- Я буду жить тут? – спросил он.

- Да.

Кададж покивал и направился в комнату Клауда.