* * *

Когда они прилетели в Калм, Эргюсон уже ждал у выхода на крышу ангара, где была оборудована посадочная площадка. Он был толстым и смуглым, с лоснящейся на солнце кожей, отчего становился похожим на курицу-гриль. За его спиной громоздились уже знакомые Клауду ящики с металлическими ободами. Он наблюдал за их вертолетом, приставив ладонь ко лбу.

Клауд достал из кармана куртки очки с темными стеклами и протянул их Кададжу.

- Надень их и не снимай, понял? И сиди здесь, мне не надо помогать.

Кададж нацепил очки.

- А я и не собирался помогать, – заметил он, откидываясь на сиденье, словно пришел в кинотеатр.

Клауд вышел из вертолета, молнию на куртке пришлось тут же расстегнуть. После долгого нахождения на северном континенте у него еще оставалась привычка одеваться тепло. А влажная атмосфера Аджита, постоянные туманы, из-за которых утром на озерах было зябко, не давали ему отвыкнуть от этого.

- Страйф! Ты вовремя! – Эргюсон повторял эту фразу каждый раз вместо приветствия. Или просто к нему больше никто вовремя не приходил. Он чиркнул зажигалкой, раскуривая самокрутку. - Сегодня в два раза больше по весу. Возьмешь?

- Да. Шесть тысяч, – автоматически удвоил сумму Клауд.

- Эй-эй, притормози-ка. Рейс то все равно будет один, ведь так?

- Логично. Пять. И половина предоплаты.

- Ну вот и отлично, – Эргюсон вытащил из сумки, пристегнутой к поясу, пачку банкнот, отсчитал нужную сумму и протянул пачку Клауду вместе с карточкой.

На белом квадратике пластика фломастером были написаны координаты пункта назначения. Их целью был пустырь неподалеку от форта Кондора. По слухам, совсем недавно где-то поблизости было открыто месторождение каменного угля. И Клауд подозревал, что Эргюсон со своими товарищами - из тех авантюристов, которые попытаются принять участие в его разработках. Но он не уточнял, не имел привычки проявлять излишнее любопытство к делам клиентов и ожидал от них идентичного отношения.

- Вы сегодня не один, – сказал Эргюсон, глядя ему за спину.

Ожидания оправдывались не всегда.

Прежде чем ответить, Клауд закончил пересчитывать деньги.

- Да, помощь нужна, – он сунул карточку с координатами в нагрудный карман куртки, деньги - во внутренний. - Я буду на месте через три часа, – по обыкновению сообщил Страйф, чтобы клиент мог перезвонить и узнать о результате доставки.

Кададж не сдвинулся с места, пока Клауд грузил ящики. Он наблюдал за ним в зеркало заднего вида и обернулся только раз, спросить, что в ящиках. Клауд не знал, и Кададж снова стал разглядывать приборную доску.

- Развлекаешься? – спросил Страйф, когда вертолет уже набрал достаточную высоту.

- Как могу.

- Я не обещал, что тут будет очень весело.

- А я на это и не рассчитывал.

Клауд представлял себе разговоры в полете немного по-другому. Учитывая, что в лагере на любой вопрос Кададж давал настолько развернутый и подробный ответ, что потом невозможно было вспомнить, зачем собственно спросил… кажется, он не стремился общаться.

- Почему ты не остался с братом? Тебе было бы интереснее с ним.

- Ему нужно иногда оставаться наедине с Винсентом. Совсем наедине. Это положительный опыт для него.

Рейс вдруг утратил часть своего особого очарования. Пусть даже Клауд заметил это очарование только что.

- Опыт?

- Да, раньше у него не было полноценных отношений. Для Язу это упущение.

Это, пожалуй, не то, что Клауд хотел бы знать о жизни шинентай. Точнее не совсем то, что он хотел услышать. Вообще-то он и не знал, что бы хотел услышать. Но, судя по ощущениям, явно не это.

Клауд уставился на вереницу перистых облаков, похожих на белую булыжную мостовую в небе. Обычно виды неба помогали мыслительному процессу, но сейчас не спасали даже они.

К форту они прилетели ближе к вечеру. Местность тут выглядела такой же мертвой, как и на окраинах Мидгара, только была гораздо меньше захламлена, поэтому линия горизонта здесь была далекой и ровной, словно ниточка. Зато пустоту земли восполняло небо, днем оно переливалось от бирюзового до светло-сиреневого и раскидывало фигурные шапки облаков, а сейчас полыхало тысячью оттенков красного.

Одноэтажное приземистое здание, являвшееся точкой назначения, одиноко стояло на пустыре. Оно было обшито стальными пластинами, отчего выглядело довольно внушительно. Клауд прихватил с собой один ящик и квитанцию на доставку. Он надавил локтем на кнопку звонка и уставился на глазок видеокамеры, вмонтированный над дверью. Мысленно Страйф отсчитывал обычные пятнадцать секунд, отведенные на проверку. Замок щелкнул.

Страйф еще и не понял, что перед ним Елена, а женщина уже воткнула иглу ему в шею и выбросила правую руку с пистолетом, целясь за его спину, в Кададжа.

Клауд отшатнулся, отталкивая ее, и выдернул шприц из шеи. Елена перевела пистолет на него и выстрелила. Она действовала настолько быстро, что спасти могли только рефлексы, Клауд бессознательно успел отклониться, и заряд только обжег плечо. Он кинулся вперед, выбивая у нее оружие, одним толчком в грудь втолкнул ее обратно в дом и с грохотом захлопнул дверь.

Паскуда!..

Надо было потребовать полную предоплату.

Клауд поднял пистолет Елены и со злостью отстрелил запломбированный замок на грузе. В ящике была материя. Замерев от неожиданности, Клауд смотрел на ровные ряды матово светящихся шариков.

Круто.

Он зарядил оружие Елены и несколько раз пальнул струей огня по замку бункера, расплавляя его.

Место укола начало жечь. Клауд зажал его пальцем, но сердце уже разгоняло зелье по крови. В глазах поплыло. Хорошо, что она не смогла ввести ему полную дозу. Он бы уже валялся в отключке. А так до того, как он впадет в беспамятство, нужно настроить направление и автопилот, чтобы долететь до Аджита. Клауд развернулся к вертолету, чтобы оценить, сколько ему идти. Прямо за его спиной стоял Кададж. Клауд и не слышал, как он подошел. Юноша не снял очки, но даже сквозь темные стекла пробивался неестественный злой блеск в глазах.

- Я убью ее, – спокойно сообщил шинентай.

Из-за действия яда его голос слышался будто через помехи на телефонной линии. Кададж склонил голову, равнодушно глядя на материю.

- Стой, – язык немел и уже с трудом поворачивался во рту.

- Это просто.

Кададж взял из ящика один сгусток наугад и сжал его в кулаке, проталкивая энергию себе в руку.

- Стой, надо уходить, – не в силах закончить фразу, Клауд махнул рукой на ящик, и шатаясь, побрел к вертолету.

По рукам пробежала неприятная судорога, подморозившая пальцы. Словно он внезапно оказался на ледяных пустынях Айсикла. Пришлось пошевелить пальцами в перчатках. Простое действие заинтересовало его. На самом деле простые действия окружали его со всех сторон. Разные… с разной амплитудой… Сухой ветер, редкие клубки перекати-поля, и дом, дом за его спиной чуть не разваливался от действий людей, находящихся там. Ему показалось, что через толстые подошвы ботинок он ощущает колебания подземных каналов лайфстрима. Миллиарды организмов на планете, и не только организмов, двигаются, и их движения не приходят в диссонанс. Они ухитряются гармонировать… Клауд взглянул на небо, которое должно было быть неподвижным и успокаивающим. Но оно не было. Его равнина мелко дрожала от падающих метеоров и вращения спутников, гудела от полета далеких комет.

Его тряхнули за плечо. Клауд медленно опустил голову, чтобы не дай бог не сделать это резко. А вот Кададж стоял неподвижно. Клауд залюбовался отсутствием угрозы… и его просто шокировало, когда шинентай стремительно вскинул руку, вцепившись ему в предплечье, и потащил его за собой. Их рваное передвижение казалось невыносимым, вращение лопастей вертолета доставляло практически физическую боль. Оказавшись внутри, он ощутил вибрацию двигателя. Все равно, что сидеть внутри реактора, который вот-вот взорвется. Вертолет начал подниматься, и плоский пейзаж за окном тоже пришел в движение. К горлу подкатила тошнота. Клауд отвернулся и сосредоточился на руках Кададжа, уверенно и спокойно лежащих на штурвале. Он рассматривал тонкие запястья и по-мужски выступающие вены на тыльной стороне ладони. Понемногу паническое состояние отступило.

- Ты ведешь его, – вдруг дошло до него.

Клауд не подозревал, что Кададж умеет. Он хотел сказать ему, но все слова рассыпались, словно мак из коробочки.

- Я смотрел, как ты это делаешь, и теперь повторяю, – не поворачиваясь, сказал Кададж. - Я наблюдательный, помнишь? – Он сосредоточенно сверялся с курсом, высвечивающимся на дисплее навигационной системы. - Но я не уверен, что смогу справиться с экстренными ситуациями, если они возникнут.

Такие нюансы воспринимать уже было сложно. Из всего, что сказал Кададж, Клауд понял, что тот все время смотрел на него во время их редких совместных полетов. Может, юноша хотел этого или смотрел потому, что не находил других вариантов. Но это значит, что теперь Клауд тоже имеет право смотреть на него. У него нет других вариантов… и он этого хочет.

* * *

Клауд проснулся поздно. Сквозь белый купол шатра просачивался солнечный свет, непривычно яркий для Аджита. Его немного отпустило – в мышцах чувствовалась нездоровая усталость, но голова была ясной. Он натянул ботинки и вышел на улицу.

Днем стволы деревьев не светились, а казались просто молочно-белыми. Обойдя лагерь, Клауд нашел Винсента, сидящего на окаменелой раковине-наутилусе. Прямо у его ног начинался пологий склон, спускавшийся к широкому озеру с водой изумрудного цвета, испещренному известковыми столбиками-островками. Кададж и Язу фехтовали, перепрыгивая с одного столбика на другой, у них хорошо получалось балансировать. Смутно вспомнив, в какой ужас его вчера приводили любые движения, Клауд еще раз порадовался краткосрочному эффекту зелья. Он присоединился к вампиру, наблюдающему за тренировкой шинентай, походящей на танец больших птиц.

- Я хочу тебя кое о чем спросить, – спустя некоторое время заговорил Винсент, не отрываясь от Язу с Кададжем.

- Говори.

- Ты вчера вернулся в странном состоянии. Вы так шли от вертолета… Ты не наделал глупостей?

Клауд запустил пятерню в волосы на затылке.

- Можно и так сказать, - посоветоваться с Винсентом было неплохой идеей. Он много чего смыслил в зельях, а что вколола ему Елена, было непонятно. Клауд до сих пор ощущал жжение в кончиках пальцев на руках и ногах. - У тебя нет какого-нибудь противоядия?

- Ты что обалдел? – холодно спросил вампир. – Я все понимаю, но я ожидал от тебя большей ответственности. Ты вообще чем думал?

Винсент резко встал, загораживая ему вид сражающихся шинентай.

Клауд нахмурился. Винсент относился к его отлучкам с сомнением, хотя выражал это только многозначительным молчанием. Ради всеобщего спокойствия Клауд не стал выяснять, что он имеет против, потому что остановить его от рабочих поездок мог только снаряд, пущенный во взлетающий вертолет. Тем не менее, в качестве извинений за возможные неудобства, он привез из Кальма сигнализационную систему, настроенную на всякую нежить, помог Винсенту установить датчики по периметру лагеря, и тот вроде бы примирился с его поездками. Или не совсем…

- Я не могу угадать, когда появятся турки, – бросил Клауд, стараясь сдержать раздражение. Определенно, это был не самый лучший момент для поучений, даже если они были по делу и исходили от друга.

- Что?

- На пункте доставки меня ждала Елена, она вколола мне что-то.

- Елена...

- Этот клиент нанимал меня уже не раз, - перебил Клауд, - я не предполагал, что он продаст меня. Я и понятия не имел, что он знает, кто я такой.

- Клауд… прости... - последовала красноречивая пауза, на месте которой у любого другого человека были бы благословения или проклятия разной степени цензурности. Винсент обреченно развел руками. - Я подумал, что ты с ним переспал.

Откровенно. Ему даже не потребовалось уточнять, с кем именно.

- Послушай, Винс…

- Я знаю, знаю, что это меня не касается, и я не имею права лезть в твою жизнь. – Винсент опустился на свое место рядом с ним. – Но это и вправду невозможно, Клауд. Он состоит из клеток Дженовы, и любой обмен жидкостями, неизбежный при контакте, занесет их тебе в организм. Ты же понимаешь, если клетки попадут внутрь, они вцепятся сразу? Может быть, их действие будет медленнее, чем если бы клетки попали непосредственно в кровь, но заражение все равно неизбежно. Тебе не удастся избавиться от последствий, просто прополоскав рот. И ты знаешь, что это за последствия.

Клауд перестал пытаться возразить уже после первого предложения. Он спокойно дослушал доводы специалиста.

- Я не это хотел сказать, Винсент. Я хотел сказать, что не собирался спать с ним.

Да, конечно, не собирался. Эта мысль не возникала в его сознании. Не успела.

- Извини, – тут же отозвался вампир. – Я все равно чувствую себя спокойнее, когда знаю, что ты предупрежден.

Замечательно. Ему-то теперь спокойнее. Они некоторое время сидели в молчании, с наигранным интересом наблюдая за продолжающимся сражением.

Кададж сделал неожиданный выпад, Язу успел остановить его катану двумя стилетами, но их поза не оставила им шансов – не удержавшись на столбиках, оба рухнули в воду. Раздался всплеск, а потом дружный смех.

Клауд повернулся к Винсенту.

- А ты сам?

- Клетки не воспринимают мое тело как объект достойный внимания. Вероятно, я не достаточно живой для них.

- А для него самого?

Винсент покачал головой.

- Кажется, моя оплошность обрекает меня на объяснения в качестве искупления. Мы хорошо подходим друг другу…

- Какие еще сложности, хотелось бы знать на всякий случай? – Клауд чувствовал себя абсурдно. Хорошо бы это тоже списать на действие яда.

- Нет больше сложностей. Кроме этого, они физиологически неотличимы от людей. И в сексе тоже почти ничем не отличаются.

- Почти? – переспросил Клауд.

Винсент повернулся к нему.

- Да, почти.

Клауд задумчиво кивнул, невидяще глядя на озеро. Какие замечательные откровения. Ну кто бы мог подумать… Он даже не знал, что поражает его больше – Винсент, который кроме как о делах никогда не разговаривал, если вообще разговаривал, или всякие всплывающие нюансы…

- А это «почти» оно в сторону хорошо или не очень?

Выражение лица Винсента было неподражаемо. Он был так удивлен, что неожиданно перестал казаться бессмертным человеком без возраста, и вроде как даже помолодел. Это не говоря о том, что Клауд вообще впервые видел у него такие сильные эмоции.

- Ладно, забудь, – отмахнулся он.

Братья закончили танец-тренировку и шли к ним. Язу бросил стилеты Винсенту и направился в шатер, а Кададж подошел к Клауду.

- Хороший удар снизу, – бросил силверу Винсент и ретировался с истинно светской непринужденностью.

Кададж с улыбкой проводил вампира взглядом.

- Кажется, я готов к фехтованию с тобой, – сообщил он Клауду.

Шинентай все еще держал катану наготове. С его волос стекала вода, а одежда из плотного, но тонкого материала прилипала к телу.

- Я не в форме, – мрачно бросил Клауд.

- Жаль. Я бы хотел.

Кададж постоял рядом с ним еще немного, но не дождавшись каких-либо конструктивных предложений, отправился к шатрам. Наверное, переодеваться.

Ладно, сбегать от проблем - это дурная привычка или недостаток характера. Но к тому же это способ действия, а иногда и решение проблемы.

- И мне жаль, – задумчиво пробормотал Клауд, через плечо глядя, как Кададж скрывается в шатре Язу.

Страйф покинул лагерь на следующий день, оставив Винсенту ровно половину ящиков с материей.

* * *

Клауд признавался себе, что если бы смотрел на эту ситуацию со стороны, то подумал бы, что он просто сбежал от навязанной ему ответственности за жизнь или смерть Кададжа. Это было не так. С этой ответственностью он свыкся, а после некоторого времени, проведенного рядом с двумя братьями, опасность, которую они представляли, волновала его не больше, чем присутствие на планете хищных зверей. Потенциальная опасность еще не была опасностью явной, а если уж говорить о тех, кто наносит вред людям, так, в конце концов, человечество не один десяток лет ухитрялось мириться с существованием Шин-Ры.

Клауд не имел возможности обсудить эту точку зрения с Винсентом, но предполагал, что тот думает приблизительно так же. Но Клауд все равно первое время опасался, что Винсент разозлится на то, что он бросил Кададжа у них. Он каждую минуту ждал, что вампир позвонит и расскажет все, что он о нем думает. Но Винсент не позвонил.

После недельного молчания Клауд сам отправил ему сообщение и рассказал о новом заказе, который подыскала Тифа. Какой-то чудак решил развернуться на Вутае и свозил туда буквально все необходимое не только для бизнеса, но и для жизни. Работы было много, и она должна была растянуться надолго. Клауд летал на континент, собирал заказанные вещи, доставлял их на Вутай, ждал, пока для него составят новые списки, и делал следующий круг. Каждую неделю, иногда по два раза. Такой клиент был для Клауда лучшим вариантом. Одержимый своей идеей, он не стал бы сверять его приметы, если бы Шин-Ра дошла до объявления Страйфа в розыск.

Винсент ответил неопределенно, фразой, из которой было понятно только то, что «Предупреждать нужно!!!»

Кададж выразил свое недовольство более доступно. Он прислал ему сон, и это был один из самых отвратительных кошмаров, какие только помнил Клауд.

На улицах большого белого города под палящим солнцем бесцельно бродили больные люди, они натыкались друг на друга, смотрели вокруг осоловелыми глазами, не узнавая друзей, соседей и даже собственных детей. На мостовой у большого дома в виде раскрытой раковины корчились от боли две девушки. У той, что постарше, кожа от лобка до груди, медленно растрескиваясь, превращалась в чешую. У второй, почти девочки, все тело было покрыто язвами, которые отвердевали на глазах. Рядом с ними на стуле, вытащенном из какого-то дома, сидела женщина с сияющими кошачьими глазами и с любопытством рассматривала девушек.

Клауд проснулся, задыхаясь от отвращения. Но стоило ему вернуться в реальность – почувствовать простыни, сжатые в кулаках, увидеть мигающий огонек на телефоне, стакан воды рядом с кроватью, - для него стала очевидна чужеродность сна.

Образы оставили в нем ощущение чужой обиды, слишком сильной, чтобы Клауд мог и дальше ужасаться кошмару. Но все же не уяснить себе всю степень негодования Кададжа было просто невозможно.

Уже довольно смутно припоминая детали бойни на станции, Клауд в общем мог представить, на что способен Кададж при штурме сознания. Но он отчего-то не верил, что тот на самом деле захочет свести его с ума. Тем не менее, «шинентайские сны», как их называл Клауд, стали сниться ему регулярно, хотя и были уже не такими жуткими, как первый. Клауд гадал, знает ли Кададж сам, что означают обрывки тех событий, которые он показывал ему. Он доставал их откуда-то, явно не из своей памяти, собирал как паззл, сделанный наспех, который никогда не сходился, потому что в нем не хватало деталей. Но он бросал ему их, и, просыпаясь, Клауд знал, что Кададж все еще злится на него. Может быть, из-за его эмоций они и были такими нескладными.

Порой Клауду до того хотелось рассказать сон кому-нибудь, что это желание становилось подобно сильному голоду. Но там, где он жил, не было никого, с кем можно было бы поделиться. Только его отчаянный наниматель, которого меньше всего интересовали видения любого рода, его работники и присматривающая за постояльцами женщина – жуткая сплетница. Судя по количеству сумбурных сведений, которыми она огорошивала его, как только видела, ей не стоило доверять даже информацию о том, что на завтрак он предпочитает омлет, а не оладьи.

Однажды его посетила мысль о том, что Кададж, может быть, думает, что наказывает его. Клауд отправил Винсенту смс с припиской, что это для Кададжа.

«Тебе заняться нечем?»

«почти» «Я оставил тебе карты. десяток копий с координатами»

«их уже нет»

«Ты их все сделал?»

«да, сделал… кораблики»

«По идее, оригами должно успокаивать»

«врут»

«Просто не умеешь»

«вампир показал мне, я научусь»

«Ты, что, думаешь твои сны – такие же оригами?»

«возможно»

«Старайся лучше»

Кададж прислал ему сон, в котором не было ничего, кроме ощущения близкого жаркого присутствия, невыразимого томления и безоглядного дикого веселья. Клауд проснулся с пониманием, что кончит, если хотя бы шевельнется. Он лежал и целую бесконечность, не отрываясь, смотрел в потолок, потому что белая неподвижная поверхность была единственным вокруг, что не наводило на мысли о быстром и горячем сексе. Но когда он понял, что она выглядит как простыни, он сдался.

После того, как он сполз с кровати и на подгибающихся ногах принял душ, Клауд попытался вспомнить, о чем же собственно был сон, но не смог ухватить даже смутного образа. Может, потому что это и были не чьи-то воспоминания, а нечто, принадлежащее самому Кададжу. С охватывающим смятением нужно было что-то делать, и Клауд навскидку припоминал самые убедительные места из объяснений Винсента. Это несколько отрезвляло и давало возможность продолжать общаться, а не сидеть часами в душе.

«Не похоже на оригами», – написал он Кададжу.

«а на что похоже?»

«Я не запомнил. Ты специально постарался?»

«нет, но могу повторить»

«Ты хоть знаешь, что делаешь?»

«вполне»

«Сомневаюсь»

«почему же?»

…

«Слишком неопределенно»

«так значит, повторить»

«Нет, ты совершенно не представляешь, что творишь»

Винсент прислал сообщение, в котором просил его больше не указывать, что записки для Кададжа, ибо он прекрасно понимает, что подобная пурга не может адресоваться ему.

Клауд отругал себя за беспечность. У Винсента с Кададжем не было хороших отношений, Винсент терпел их совместное присутствие, потому что он никогда не отказывал в помощи при реальной опасности. Сам по себе Кададж был только лишь братом его любовника, которого можно и не удерживать, пожелай он уйти. У Клауда оставалась надежда, что Винсент захочет приглядеть за ним, чтобы быть уверенным, что силвер не пойдет реализовывать какие-нибудь безумные идеи. Но испытывать его терпение все же не стоило. Хотя отправлять Кададжу аппарат он все равно не стал. Во-первых, он не знал, как сделать это и не навести на хрупкое убежище Винсента нежелательных личностей. Второе – незатейливая переписка, помимо всего прочего, давала ему уверенность, что Кададж все еще там. Ему было бы еще спокойнее, если бы она отличалась регулярностью, а не прерывалась на неопределенное количество дней.