Войны второго поколения

"Бывают дороги, по которым не идут, бывают армии, на которые не нападают, бывают крепости, за которые не борются…". Бывают лекции, которые категорически не хочется слушать. Потому что скучно, потому что не выспался, потому что стоит закрыть глаза - и память, словно опытный картежник, тут же начнет подбрасывать воспоминания о прошлой ночи.

Входит преподаватель, спрятавшись за высоченной стопкой книг, но большинство курсантов продолжают болтать, жевать бутерброды или дремать, как Клауд. Все знают, что профессор Макнамара терпеть не может приветствия по уставу и совершенно не заботится, слушает кто его лекцию или нет. Йохан говорит, что он вообще не военный, а просто старый зануда-ученый, и форму носит, потому что в академии иначе нельзя, а Джин - что раньше профессор был боевым офицером, а потом после тяжелой контузии вышел в отставку, и вообще, он блестящий эксперт-аналитик, только слышит плохо и пофигист по жизни, каких мало.

Макнамара пробирается к кафедре, ловко переступив через обертку от шоколадки, отгораживается бастионом из книг так, что курсанты видят только верх его берета.

- На сегодняшней лекции будут затронуты следующие вопросы - смена поколений войн, предпосылки перехода к следующим поколениям, основные черты…

Три недели пролетели мгновенно, кажется, только вчера они уехали, и вот уже мигает короткое сообщение от Зака: "Встречай".

Вертолет только что сел, и от него тянет жаром, как от большого спящего зверя. Зак разговаривает с пилотом, но это не мешает ему сгрести Клауда в охапку, и не вырваться из его крепких рук, черт, Зак, выпусти, у меня сейчас ребра треснут…

- Ни за что на свете! О, да ты явно не ленился на тренировках! Сеф, кажется, мелкий теперь гораздо больше похож на будущего солджера, чем на цыпленка чокобо! Эй, не брыкайся, а то защекочу!

- … задача командующего состоит в том, чтобы адаптировать опыт предыдущих войн к изменившейся реальности…

Сефирот сидит на рюкзаке и не торопясь пьет пиво.

- Зак, отпусти его. Клауд, повернись к свету.

Тонкие пальцы касаются едва заметного следа на скуле.

- Я надеюсь, повод был достаточно серьезным.

Черт, черт, черт… еще бы, конечно, был. И плевать, что сержант отправил на гауптвахту на трое суток, и по ребрам ногой засветили больно. В следующий раз я ему не только нос сломаю… Но пожалуйста, не спрашивай, из-за чего, я лучше еще пару дней за решеткой посижу, пожалуйста…

Генерал поднимается, закидывает за спину рюкзак.

- Пошли, я чаю привез и вишневое варенье.

- … линейное построение было необходимо для достижения максимальной огневой мощи…

Что-то больно впивается в бедро, возвращая к реальности.

- Бля, какой урод это сделал… - Клауд подскакивает, кто-то смеется в голос.

- …военное дело перестало быть привилегией элиты, и появились первые массовые армии…

Через проход между рядами курсант Келли показывает язык, машет крохотной рогаткой и гордо демонстрирует коробочку, набитую столярными скобками.

- Отъебись, придурок,- шипит Клауд и на всякий случай прикрывает бок сумкой.

- …война переместилась в окопы. Развитие артиллерии сделало возможным ведение огня с закрытых позиций - принципиальное изменение в тактике, по сравнению с войнами первого поколения…

Что-то ударяется в ботинок. Келли, неугомонный засранец… Отодвинуться на пару кресел, уронить голову на руки - и спать, спать, под монотонный голос профессора, Гайя милосердная, когда же закончится этот бред…

Сефирот почти не рассказывает о войне. Не положено, секретные сведения и все такое… Ну и пусть, гораздо интереснее слушать про толстую хозяйку гостиницы, с прокуренной трубкой в зубах, которая сама чинит раздолбанный джип и неизменно бранит генерала за то, что тот пьет слишком крепкий чай - потому что в процессе можно сидеть у Сефирота на коленях и вовремя отобрать заварку, когда он вновь потянется к чайнику. Горько ведь, пить невозможно…

- О чем я только что говорил, курсант Страйф?

Клауд поднимает голову, и сердце устремляется куда-то вниз. Из-за стекол дурацких очков с погнутой дужкой на него смотрят насмешливые зеленые глаза с кошачьими зрачками. Он беспомощно оглядывается на друзей. Йохан сидит прямо, как будто проглотил линейку, а с его блокнота злорадно скалится синий Бахамут с крыльями чокобо и в соломенной шляпке. Джин беззвучно шепчет молитву, сцепив руки под столом, и Клауд может видеть каждую строчку на странице - написанную образцовыми вутайскими иероглифами.

- Вы говорили о технологиях как основном факторе в процессе становления войн второго поколения, генерал, сэр...

Чувственные губы изгибаются в подобие улыбки.

- Клауд, вы ошибаетесь. Курсант Роджерс, ваша версия?

Роджерс поспешно отрывает зад от сиденья, и чеканит, выпучив глаза:

- Вы говорили о телесных наказаниях как элементе воспитания будущих солдат в период войн первого поколения, сэр!

- Келли!

- Я, сэр!

- Немедленно уберите кнопку, которую вы только что положили на сиденье курсанта Роджерса! Вы верно ответили, Роджерс, можете сесть. Курсант Страйф, потрудитесь спуститься к кафедре.

Пять низких ступенек кажутся Клауду дорогой на эшафот. Вытянувшись по стойке "смирно" возле доски, он смотрит в потолок, стараясь дышать ровнее, но по спине все равно бегут мурашки, когда голос Сефирота вдруг мурлычет в самое ухо:

- Я ведь предупреждал, будешь ворон ловить на занятиях - душу вытрясу...

Генерал возвращается к кафедре, снимает ненужные очки и берет.

- А теперь, господа бездельники, я наглядно продемонстрирую, что некоторые полузабытые элементы прежних военных систем не потеряли актуальность и поныне. Со столов все убрали, оставили только лист бумаги и ручку. В оставшиеся десять минут отвечаем на вопросы. Все, кто сделает больше одной ошибки, могут смело записывать себя в допустимые потери и передать своим офицерам, что я приказал вас выпороть вместо стандартного дисциплинарного взыскания за провал контрольной миссии. Вы что-то хотели сказать, курсант Страйф?

- Да, сэр. Могу ли я подняться на свое место за ручкой и листком?

- Мне жаль, Клауд, но кажется, вы допустили фатальный просчет в оценке тактической обстановки и оказались полностью отрезаны от основной базы. Будьте уверены, противник - в моем лице - в полной мере воспользуется вашей опрометчивостью, так что стойте смирно и помалкивайте…

Сефирот бесцеремонно садится на край стола - кто-то помог ему заплести волосы в косу и перевязал ее ядовито-зеленой ленточкой.

- Итак, время пошло. Вопрос первый - к какому поколению войн относится Грюнвальдская битва?

***

Задница горит так, что Клауд ощущает себя грешником, прикованным к адской сковородке. Поясницу уже ломит, колени ноют, как будто под них насыпали гречку. Тело прикидывается недоделанной куклой, которая вот-вот развалится на части.

- Я бы с радостью избавил нас обоих от этой не слишком увлекательной процедуры, но условия игры едины для всех, - вытаскивая из брюк ремень, Сефирот предельно серьезен. - Времени у меня в обрез, так что придется совместить. Грудью на стол, лицом к окну. И не надейся, что вопросы будут простыми. Вопрос первый - открытие какого свойства материи создало предпосылки перехода к четвертому поколению войн, в которых задействованы солджеры?

Одновременно широкий генеральский ремень опускается на тощую задницу Страйфа.

- Сколько раз я ошибся, сэр? - вопреки ожиданиям Клауда, экзекуция заканчивается быстро.

- Ни одного… к счастью. Иди сюда.

Сефирот притягивает его к себе, перебирает непокорные светлые пряди.

- Пойми, наконец, война не терпит несобранности. Я не могу допустить, чтобы тебя убили в первом же бою. Не хочу…терять снова.

Клауд не находит в себе сил обидеться - конечно, взгрели его немилосердно, но все-таки за дверями кабинета, а не на плацу, у всех на глазах. К тому же в объятьях генерала тепло, голос звучит почти ласково - Сефирот как будто пробует на вкус непривычные слова и эмоции, от его серебряных волос пахнет корицей.

Этот пряный дух до сих пор щекочет ноздри. Клауд встряхивает головой, пытаясь избавиться от наваждения, и выпрямляется, разминая затекшую спину. Потом встает, бросает тряпку в ведро, и тащит его к ближайшему туалету, чтобы сменить воду. До отбоя остается вымыть только один коридор.