Драбблы

Когда вырастаешь, твой мир меняется. И иногда на эти изменения... просто больно смотреть.

Это?

Это?..

Сефирот может удерживать его запястья одной рукой - и еще надо осторожничать, чтобы случайно не хрустнуло под пальцами.

Сефирот смотрит на него сверху вниз и не верит.

Это? Этот с безумным взглядом и скрипучим голосом старик - доктор Ходжо?

Это - первая Сефиротова ненависть?

- Ты же... слабый, - говорит Сефирот. У него такое чувство, что его обманули. Ходжо в ответ язвительно смеется.

- Зато ты вырос сильный, сынок, - говорит доктор сипло, и у Сефирота по спине бегут неприятные мурашки от голоса и обращения.

- Не называй меня так.

В самом деле, даже если забыть на мгновение правду про Дженову... Когда Сефирот испытывал к этому человеку родственные чувства?

Пауза.

- И что будешь делать дальше? - спрашивает Ходжо с тщательно дозированной скукой. Сефирот, не отвечая, протягивает свободную руку, почти робко берется за кончики длинных перепутанных волос - а потом с наслаждением накручивает их на кулак и с наслаждением смотрит на открытое горло.

Как же все, оказывается, просто.

Это - тот недосягаемый из детства, которого не убить, не приласкать? Это?.. Смех один.

Вот Ходжо и смеется – сипло, через силу, и наверняка ему больно, но Сефироту до его боли дела нет. Сефирот просто разочарован... и самую малость счастлив. А потом доктор остается лежать на полу, и у него такой нелепый вид... впрочем, у него всегда был нелепый вид. Точно.

Пора идти к Дженове и привыкать звать ее мамой... Ну и вернуть себе украденный мир.