Любимейшая игровая локация сотен и сотен фанатов. Рассказывать о ней – неблагодарнейшее дело, ибо столько уже сказано, написано, нарисовано, что добавить просто нечего. Геймеры всего мира (и я среди них) прочесали каждый доступный миллиметр города от ворот Седьмого сектора до крыши Корпорации, пообщались со всеми, кому выпала удача встретиться нам на пути.

Суммировать впечатления о Мидгаре сложно. Этот персонаж слишком неоднозначен и скрытен. Казалось бы, изучив его внутренности от капилляров в кончиках пальцев до мозга, побывав в сердце города, можно сказать, что знаешь о нем все. Однако ж…

Если взглянуть на карту, то географическое расположение города весьма и весьма удачное. Равнинная территория, достаточно густой травяной покров, непосредственная близость к морям/проливу/океанам. Вероятнее всего, климат умеренный (умеренно океанический – умеренно морской), влажный, что означает достаточно комфортное, нежаркое лето, и, судя по окружающей зелени, ливневые дожди. Зимы относительно теплые, сильные морозы и высокий снежный покров для Мидгара не типичны, поскольку теплые ветры с Коста дель Соль прогреют воздух до плюсовой температуры. Вообще, если верить картам, то знаменитый Курорт и Столица Планеты находятся примерно на одной широте, но климат их весьма разительно отличается. Можно предположить, что у берега континента, на котором расположен Мидгар проходит холодное течение, а так же свою роль играет тот факт, что город находится чуть вглубь континента, а не непосредственно на берегу. Торгово-экономические связи на этом континенте поддерживаются с Джуноном (ИМХО, Джунон можно рассматривать, как один большой инвестиционный военный проект ШинРа), oднозначно с Калмом, освещение которого целиком и полностью лежит на ШинРа, кто-то из населения, вероятнее всего, ездит на заработки в столицу; возможно, существует некая торговля, ибо Калм достаточно развит, по сравнению с другими городишками.

Если верить источникам, то до появления Мидгара здесь существовали города, объединение которых и дало рождение Столице. Учитывая вышеизложенные географические особенности, данный населенный пункт, с мягким климатом и выходом к морям вполне привлекать внимание, как перспективный город на стыке торговых путей.

Собственно говоря, город так бы и существовал в виде царств-городов, которые в один прекрасный момент разодрались бы, и победитель взял все, либо часть городов объединилась бы и захватила экономическое господство, принудив остальных примкнуть к ним. Таких примеров истории известно немало. Но обнаружение Мако, вероятнее всего, и явилось переломным пунктом в истории Столицы, определившим её лидирующее положение, как на всей планете, так и в сердцах игроков.

На момент игры Мидгар видится мрачным пятном посреди иссохшейся земли. Словно Squaresoft решила громко выступить в поддержку Гринписа. Уважая их старания, для описания я бы взяла те самые мьевильские строчки:

Река виляет и изгибается навстречу городу, который внезапно возникает передо мной, тяжело врезаясь в пейзаж. Свет его огней растекается по каменистым холмам окрестностей, как кровоподтек от удара. Его отвратительные башни горят во тьме. Он давит. Я вынужден слепо преклониться перед этим гигантским наростом, образовавшимся в излучине двух рек. Огромная клоака, смрад, гул. Даже сейчас, глубокой ночью, толстые каминные трубы изрыгают копоть в небеса. Нас влечет не речной поток – это город своим притяжением засасывает внутрь. Откуда?то доносятся то слабые человеческие крики, то голоса зверей, то из фабрик слышится отвратительный скрежет и стук огромных работающих механизмов. Рельсы, словно сетка вздувшихся вен, покрыли тело города. Мрачные стены из красного кирпича, приземистые церкви, похожие на доисторические пещеры, трепещущие на ветру рваные навесы, каменные лабиринты Старого города, глухие переулки, сточные канавы, избороздившие землю, как вековые гробницы, новые пейзажи пустырей и руин, книжные магазины, заполненные позабытыми книгами, старые больницы, дома?башни, корабли и железные клешни, поднимающие грузы в доках.

Здесь и начинается самое интересное. Мидгар одновременно и похож, и отличается ото всех произведений о городах. Здесь мы услышим эхо гибсоновской технологизированной Чибы, и гомон баркеровских кеспаратов Изорддеррекса, мрачноватый холод дикенсовского Лондона, постапокалиптичное молчание боллардовских городов и зарево горящей галеевской Москвы.

Мидгар есть сосредоточие знаний, возможностей, денег, технологий и удовольствий. Практически Рай на планете. Собственно говоря, Мидгар и определял культурную и научную жизнь практически всей планеты. Именно в его лабораториях собирались лучшие умы, с переменным успехом сражавшиеся с законами природы, жизни и смерти.

В библиотеках, книжных фондах, архивах хранились бесчисленные книги, рукописи, учебники. Кладовые знаний распахивали свои двери для всех авторизованных и уполномоченных. Самые сильные и выносливые получали лучшее оружие и экипировку (а также неплохое жалование).

Ну, и, конечно, громкие премьеры, роскошные рестораны, дорогие бары и уютные кафешки.

Мидгар явился воплощением всех мечтаний деревенских мальчишек и девчонок, не видевших ничего дальше своих поселений - титан из металла, стекла, камня. Каждый мнил себя правым борцом, каждая была королевой, которую непременно ждет необыкновенная любовь, ведь именно на неё падет взгляд великих Солджеров (если не самого Президента), и сотни, и сотни наивных мечтателей выносило на берег континента в поисках лучшей жизни. А потом эти сотни прозябали в трущобах, и каждое утро город равнодушно смотрел на их трупы в канавах, с чувством пережевывал их души, выпивал их жизненную силу и выплевывал останки на каменные мостовые. Очень немногие дошли до штаба ШинРа. Большинство увязло где-то между Седьмым и Пятым, кто-то сгнил на кладбище поездов. Уютные на первый взгляд трущобы Седьмого Сектора - на деле не хилая школа жизни и выживания в одном флаконе. Наркопритоны, бордели, оружие, драки, воры. Сколько наивных дурочек и дурачков, вообразивших себя защитниками Планеты, расстались со своими кошельками/невинностью или жизнями в этих переулках? Если бы Мидгар пришел ко мне на прием как пациент, сколько бы историй о разрушенных жизнях, разбитых мечтах, доверенных ему шепотом; о скольких ночах без сна, криках боли, слезах, рыданиях он бы поведал? Скольких серых призраков своих жертв призвал бы? Какие слова он бы подбирал, рассказывая о глупцах, уничтожавших себе подобных во имя якобы правого дела?

Были и те, кто дошел до верха, кто работал в ШинРа, кого знали в лицо. Я уверена, что у Мидгара припасено немало подобных фабул. И в тени фейерверков город всегда улыбался. Он заранее знал, в какую пропасть упадет герой. Жизни, как изломанные линии кардиограммы. Где сейчас те смельчаки, что решились сыграть партию со Столицей Мира?

В этом и заключается безусловная прелесть данного персонажа. Город безысходен и клаустрофобичен. Его жители не видят солнце, и последним светом, который многие из них увидели в жизни, было сияние Метеорита. По сути, у них минимальное количество шансов избавиться от подобной зависимости, как у наркоманов соскочить с иглы. А так как людей Мидгара можно разделить на две категории: подсистемники и надсистемники, а надсистемников было всего трое, большинство увязало и тонуло в дурмане и свете материи. Это естественно. Не им править городом, который бесконечными ночами смотрел в глаза надсистемникам и покорно сворачивался у их ног.

Он не дрогнул, когда Weapon пошел ему навстречу, медленно, все ближе и ближе. Он смотрел в глаза Руфусу, он прощался с огнями. Возможно, город знал, что пока жив один из его владельцев, выживет и он. Требовалось только выстоять два удара. Потом будет легче.

Картина разрушенного Мидгара вызывает у меня странные ассоциации с По:

И высокие первобытные деревья вечно качаются с могучим шумом и грохотом. И с их уходящих ввысь вершин постоянно, одна за другою, надают капли росы. И у корней извиваются в непокойной дремоте странные ядовитые цветы. И над головою, громко гудя, вечно стремятся на запад серые тучи, пока не перекатятся, подобно водопаду, за огненную стену горизонта. Но нет ветра в небесах. … Была ночь, и падал дождь; и, падая, то был дождь, но, упав, то была кровь. И я стоял в трясине среди высоких лилий, и дождь падал мне на голову -- и лилии кивали друг другу и вздыхали в торжественном запустении. И взор мой упал на громадный серый прибрежный утес, озаренный светом луны. На нем были высечены письмена. И по трясине, поросшей водяными лилиями, я подошел к самому берегу, дабы прочитать письмена, высеченные на камне. Но я не мог их постичь. И я возвращался в трясину, когда еще багровей засияла луна, и я повернулся и вновь посмотрел на утес и на письмена, и письмена гласили: запустение.

Мидгар мог бы стать городом-призраком. Местом притяжения сталкеров, охотящихся за легендами и сокровищами разрушенной Столицы. Это место могло бы переплюнуть пресловутую Зону... Однако же Мидгар выжил, перевоплотившись и сменив имя. Кающийся грешник в рубище, опустив глаза долу, Эдж смиренно сносит все. О нем пока практически нечего говорить. Он пока еще не несет в себе той истории, которой обладал Мидгар. Серый цвет словно навеки поселился в лицах людей и цвете зданий. Безысходность и замкнутость открытого пространства.

Его судьба пока неизвестна. Однако тот факт, что Руфус ШинРа счастливо пережил многих и явно не подрастерял свои капиталы, оставляет надежду, что звезда Эдж еще взойдет на небосклоне, не уступив свой трон никому.

А напоследок, если бы мне доверили сделать надпись на воротах этого ослепительного и страшного города, я бы отдала предпочтение неизменной берроузовской: «Ничто не истина, все дозволено».