Something You Don't Want

Он ненавидит то, как L на него смотрит.

С этаким невинным любопытством, словно Лайт - всего лишь забавная игрушка, с которой можно поиграть и проверить, когда и как та сломается. Он ненавидит то, как L улыбается, говоря о деле Киры, и как глаза его говорят: "Я знаю". В эту опасную игру можно играть и вдвоем, только вот Лайт уверен, что L мухлюет.

Сам он может только гадать, когда L снова перепишет правила. Лайт продолжает бороться и играть, но только L знает, как окончится раунд. Сколько бы Лайт ни пытался доказать свою невиновность, неважно - для L ничто не будет достаточным доказательством, никогда. С тех пор, как он встретил L, он бежит, сам не зная от чего, но если это догонит его, игра закончится навсегда. Как ни неприятно признавать, иногда ему хочется оборвать свой бег и расставить все точки над i. Но это будет означать, что L победил, а это для Лайта еще неприятнее.

Бывают ночи, когда звяканье цепи, сковавшей его с L, кажется ему громче обычного, а сталь холодит его запястье, и врезается в кожу L - если натянуть цепь посильнее. L никогда не расслабляется, даже когда делает первое движение - и Лайт тянется навстречу. Он не думает о правилах, лихорадочно запуская руки под одежду L - и просыпаясь утром с укусами на горле и груди и ноющими запястьями. Какая-то часть его жалеет, что он ввязался в это расследование, а другая убеждена, что это - лучший выбор, что он сделал в жизни. Он все снесет - и обвинения, и двусмысленности в их разговорах, и то, как L смотрит на него, и то, что L решать, когда и где он позволит их коже соприкоснуться. Он смирится с поцелуем, подаренным в качестве очередной проверки, смирится, хотя хочет от L совсем иного.

Без дурацких игр L ничего этого бы не было. Лайт был бы неинтересен, был бы просто очередным человеком, которого L может использовать, как ему заблагорассудится. Все, что L от него нужно - это азарт погони, и думая об этом, Лайт ненавидит его сильнее всего. Из-за этого он не хочет победы L. Он хочет, чтобы тот отступил, увидел, что неправ, но жестокая уверенность в глазах L и эта сладкая улыбка заставляют Лайта жалеть, что у него самого есть шанс победить, потому что чем ближе он к победе, тем больше уверен, что проиграет.

Лайт убеждает себя, что когда он освободится, то не будет ни о чем сожалеть или скучать, не будет с силой стискивать край стола всякий раз, когда слышит свое имя из губ L, сможет пить в его присутствии, потому что слова L больше не заставят его пролить кофе на белый диван и новые брюки, и что он сможет спать по ночам, не думая о темных следах бессонницы под глазами L. Лайт говорит себе, что ненавидит эту цепь, и что ему не будет недоставать знания, где L и что делает, и тем более тепла его тела, прижавшегося к нему во сне.

Он ненавидит то, как L на него смотрит. Ненавидит, потому что знает - когда все закончится, никого и ничего подобного в его жизни больше не будет; и потому, что мысли о своей победе и избавлении от цепи наполняют его невероятным сожалением.

Он ненавидит то, как L на него смотрит. Ненавидит, потому что, к своему ужасу, любит его.