Стеклянный шарик, белый снег

С Зимой!

Глава 1

Драко переодевался к ужину. Принял душ, надел свежую рубашку, галстук.

Соблюдение семейной традиции, которую он последние годы бойкотировал дома, здесь, в Хогвартсе, становилось демонстративным протестом. Хотя, кто поймет, да и что может быть более показушным, чем само присутствие в школе?

Учеников осталось немного. Особенно если вспомнить первые учебные годы. Кое-кто с родителями бежал за границу, другие убиты, третьи исчезли. Страна корчилась в агонии гражданской войны, но Хогвартс все так же оставался островком фанатичных фантазий Дамблдора о мире посреди хаоса. Даже Вольдеморт отчасти разделял их - вторжения на территорию школы были редки, и устраивались скорее для устрашения, чем ради настоящей резни.

Уроки шли точно по расписанию, вечера ускользали за очередными эссе и подготовкой к экзаменам. Каждый по-своему старался забыть о том, что творится вне надежных стен. О политике не говорили, тех, кто оплакивал погибших родственников, отправляли в больничное крыло, пока не оправятся, пустующее квиддичное поле обходили стороной. А недавно, направляясь в Зал, Драко заметил, что кто-то убрал из холла стенд с призами и фотографиями квидчевых команд.

Но все попытки спрятаться от реальности теряли смысл, стоило спуститься в Большой Зал. Нет, там, как обычно, было шумно и сытно, только незанятых мест становилось все больше.

Драко всегда ненавидел общие трапезы. Раньше причины были детскими и глупыми. А теперь...

Он поднял голову, выпрямил спину и вошел в огромные двери.

Когда-то к своему месту приходилось проталкиваться. Теперь же стол Слизерина был самым свободным. Вспоминают ли в других домах тех, кто раньше сидел на ныне пустующих стульях? Слизеринцы не вспоминают никогда. Но они и не забывают.

Кусок мяса, овощи, булочка. Обычно и традиционно.

Легкое оживление. Драко не нужно было даже оборачиваться, чтобы догадаться, что явился Поттер с компанией. И как всегда - опоздали. Раньше такое поведение безумно раздражало, казалось, что они нарочно привлекают к себе внимание. Теперь оно казалось частью тщательно сохраняемого ритуала.

К концу ужина даже гриффиндорцы приумолкли. Младшие заерзали, с тревогой поглядывая вверх. И совы прилетели. Всего две. Два письма. Одно в Гриффиндор, другое в Хаффлпафф. Какая-то девочка закричала, и к ней направилась мадам Помфрей. Вечерние трагедии мало кого интересовали.

Драко внимательно следил за Профессором Снейпом, беседовавшим с МакГоннагл. Профессор был раздражен, что-то объяснял, явно не соглашался, но видимо, его мнение не имело значения. И Драко забеспокоился. Последнее время любые отступления от пестуемой повседневности могли обернуться кошмаром для каждого из них.

Дамблдор встал - ужин закончился. Но учителя остались сидеть.

- Господ Поттера и Малфоя через полчаса прошу с личными вещами зайти ко мне в кабинет, - сухо сказал Дамблдор и первым направился к выходу.

Снейп посмотрел Драко в глаза и отвернулся.

Что можно собрать за 15 минут? И что вообще надо брать с собой, а что не является личными вещами? Куда?

Он не суетился. Безразмерный чемодан был весьма и весьма вместителен. Одежда, учебники, разная мелочевка... Считается ли сова личной вещью? А если она принадлежит не Поттеру?

Драко посмотрел в окно. За стеклом валил густой и колючий снег. Настоящая буря. Его сова потом найдет его, если потребуется, а в замке она в безопасности.

Последний раз оглядел опустевшую, разоренную комнату, сунул в карман мантии футляр с палочкой, взял чемодан и вышел.

Грейнджер и Уизли понуро стояли у дверей кабинета, вероятно, Поттер был уже внутри. Драко прошел мимо, надеясь, что они почувствуют, как ему отвратительны. Подхалимы.

Дамблдор пил чай. Поттер сидел напротив.

Они даже не обернулись.

Третья чашка оставалась пустой.

Ни Снейпа, ни МакГоннагл.

Драко аккуратно поставил чемодан подальше от пожиток Поттера, прошел и сел в кресло. Маленький чайничек воспарил и изящно налил ему чая.

- Надеюсь, молодые люди, у вас хватило ума не отправлять писем? - спросил Дамблдор, и потянулся к вазочке с конфетами. Вопрос был похож скорее на утверждение. Драко выждал, но Поттер молчал. Скорее всего, его уже спросили раньше.

- А в этом была необходимость? - ответил он вопросом на вопрос, зная, что прибегает к наивежливейшей форме хамства.

Дамблдор укоризненно посмотрел на Малфоя, улыбнулся Поттеру и положил в рот конфетку. В каминных трубах, как банши, выл ветер. Драко закинул ногу на ногу и напомнил себе, что терпение - добродетель. Точнее, вложение, которое всегда себя оправдывает.

- И все же, господин Директор...

Ну, конечно, к чему Поттеру еще и добродетели?

Дамблдор откашлялся…

- Знаете ли вы что-нибудь о древних заклинаниях, а именно, о вотумах?

Поттер с щенячьей готовностью отрицательно помотал лохматой башкой.

- Немного, - сдержанно ответил Драко. Дамблдор то ли разочарованно, то ли ободряюще вздохнул.

- Магов никогда не было много, а сильных магов - и подавно, по этому в нашем мире, войны редкость.

Драко фыркнул, о чем немедленно пожалел. Объяснение явно предназначалось Поттеру, так что ему, Малфою, надлежало сидеть и помалкивать.

- Так вот, - продолжал старикашка, - войны - редкость, но они все же, как ни прискорбно, были. И несколько раз наш народ уже оказывался перед выбором: или приостановить военные действия, или исчезнуть с лица земли, истребив друг друга. Существует несколько вотумов, например, сакрифициалис - жертвенный или секесис секлюдо... Сам Мерлин создал одну из классических формул вотума, сакомариус - уравновешивающий, и заключил себя в хрустальный грот. Даже магглы помнят об этом великом деянии, - заметив краем глаза ухмылку Малфоя, директор негромко кашлянул, - пусть история и сохранилась в их летописях в исключительно искаженном виде. Так вот, сейчас и Вольдеморт понял, что дальше так продолжаться не может. Обе стороны истощены и слишком многих потеряли...

- Надо же, - подумал Драко, - старик действительно волнуется. Какое зрелище. А Поттер... Господи, закрыл бы он рот, сказочку на ночь рассказывают, что ли?

- Так что последний месяц мы вели переговоры.

Драко изумленно уставился на Дамблдора, а Поттер расплескал чай и залил белоснежную скатерть.

- Переговоры? С Вольдемортом?

- Именно. Сядь, Гарри. Ни у нас, ни у него нет другого выхода. И мы договорились о перемирии.

- Ооо!!! - сказал Поттер.

Драко стряхнул с рукава несуществующую пылинку, и взял из вазочки маленькую конфетку, от всей души надеясь, что она окажется без неприятных сюрпризов. Не повезло. Он скривился - не любил мятные.

- А я тут при чем? - спросил Драко и отпил глоток чая, чтобы избавиться от холодка в желудке.

- Мы договорились о Вотуме перемирия.

Драко обреченно вздохнул.

- Но… - начал он.

- Потрясающе! - возбужденно перебил Поттер. - Это же замечательно! И на сколько?

- Пока на неопределенный срок, - уклонился от ответа Дамблдор.

- Нет ничего более постоянного, чем временное, соберемся силами и тогда!.. - Поттер хлопнул кулаком по ладони.

- Идиот, - тихо, но внятно, высказался Драко.

- Гарри, зная вероломство Вольдеморта, мы договорились, что обе стороны предоставят своих ценных заложников, которые....

- Зачем двоих? Одного разве не достаточно?

- Обе стороны нуждаются в гарантиях, что никто не нарушит условия. Это, - Дамблдор поморщился, - справедливо. И этого требует ритуал. Таким образом - вы и есть заложники. Сегодня я сотворю заклятие, и вы окажетесь в безопасном, но полностью изолированном месте. У вас будет всего в достатке, и заодно сможете, не отвлекаясь, позаниматься. К сожалению, там вы, скорее всего, временно потеряете магические способности, так что волшебные палочки оставите у меня. Вопросы?

- Да, - пытаясь справиться с паникой, выпалил Драко.

Дамблдор посмотрел на Поттера. Тот, казалось, потерял дар речи.

- Пожалуйста.

- Во-первых, почему я? Я не упивающийся, вы это прекрасно знаете, и моя семья не имеет к Вольдеморту никакого отношения....

- Я сам видел! - вскинулся Поттер.

- Мой отец работает в Министерстве магии. А заклинание смены внешности любой третьеклашка умеет накладывать, - со сдержанным достоинством парировал Драко.

- У нас действительно нет официальных доказательств причастности Люциуса, но по договору стороны сами предоставили своих заложников.

- Что? - опешил Поттер.

- Меня подставили, - мрачно сообщил Драко, совершенно не рассчитывая, что его услышат. - Как заложник я не стою и полушки.

- Меня? С этим?.. - подтвердил его выводы Поттер.

- Так надо, Гарри, - мягко отмахнулся Дамблдор.

Драко встал.

- Я не собираюсь участвовать в этом фарсе.

- Сядьте, Малфой. Все уже решено. Люциус просил, если вы заупрямитесь, передать это письмо, - старый колдун помахал конвертом с прекрасно известным Драко гербом. И Малфой-младший сел обратно в кресло. - Что еще?

- Каков срок перемирия? Какие условия касательно жизни заложников? Что теряет сторона- нарушитель? - выпалил Драко.

Дамблдор задумчиво хмыкнул.

- Какая исключительная осведомленность в военной магии.

- Упивающийся, - прошипел Поттер, но одного взгляда Дамблдора хватило, чтобы он немедленно заткнулся.

- Не перебивайте старших, господин Поттер. Согласен, вопросы важные. Срок будет назначен после того, как я наложу заклинание и представлю доказательства доверенным лицам. Но вас он не касается. Там время течет по своим законам. Если один заложник убьет другого или другим способом будет способствовать его смерти, это будет считаться равносильным нарушению соглашения. И сторона виновного теряет и жизнь своего заложника, и удачу в военной компании.

- Не густо, - пробормотал Поттер.

- Это как сказать, - пожал плечами Дамблдор. - Выживший заложник, получает магические силы, умения и знания погибшего.

Драко усмехнулся.

- Забавно.

Поттер, как всегда, когда нервничал, безотчетно потер свой пресловутый шрам.

- А... - начал он.

- У тебя тоже есть вопросы?

- Да. А... Хм… Что, там совсем магии нет? А еда? А если мы там на год застрянем?

- Правду говорят, с кем поведешься от того и наберешься, - подумал Драко, - просто вижу перед собой еще одного умницу Визли.

Но Дамблдор даже не улыбнулся.

- Там есть магия. Но только собственная. Ее дает заклинание. Оно - в данном случае третья сторона, заботящаяся о ваших жизнях. Наши летописи свидетельствуют, что каждый раз оно выбирает разные формы и способы, и, тем не менее, все, что необходимо для поддержания жизни, обязательно появляется. Сколько бы времени ни прошло. В некоторых случаях хранители могли кое-что туда переправлять. Но только в одностороннем порядке. И заклинание само определяет, что пропустить, а что нет.

- Ааа... - протянул Поттер, словно что-то понял.

- Отказаться, похоже, не получится? - перехватил инициативу Драко.

- Именно.

- Тогда, можно последний вопрос?

- Конечно.

- Там - это где? Дамблдор улыбнулся. По-настоящему улыбнулся и поставил на середину столика маленькую прозрачную полусферу с крохотным домиком внутри. От движения вода внутри всколыхнула вихрь тысяч крохотных снежинок.

- Хочешь посмотреть?

Драко осторожно взял шарик в ладонь, еще раз встряхнул, и поставил обратно. Домик был двухэтажным, довольно искусно сделанным. Приятным, хотя и напоминал больше дома магглов, чем те, которые строили маги. Точно такие же игрушки он видел сотни раз, одну даже купил когда-то, но потом она разбилась.

- Неважно, какой предмет мы возьмем. Главное - само заклятие. Часто оно выдумывает мелкие неприятности. Я подумал, что на жизнь картин вы успели насмотреться... А потом увидел этот хрустальный шар, и решил, что это как раз то, что нужно. Надеюсь, снег вам не помешает.

- Не знаю, - задумчиво бросил Драко. - Не люблю снег.

И Поттер тут же кивнул, словно в самом деле мог с ним хоть в чем-то согласиться.

Глава 2

Все произошло быстро.

Мгновенная сумятица образов, словно вихрь снежинок - и следующий вдох наполнил легкие чистым морозным воздухом.

О, как стало холодно.

Но и терраса - совсем рядом. Малфой уже рванул к дому. А Гарри замешкался, чтобы осмотреться.

Сумерки, свинцово-серое небо, белое поле, лес вокруг и дом.

Дом из природного камня и дерева казался прочным и теплым. Может, если бы не Малфой, ему могло бы понравится приключение.

Вот был бы с ним Рон! Или Гермиона...

Но с другой стороны, пока он здесь - они там в безопасности. Ради такого можно было бы выдержать не только Малфоя... Подумаешь, какой-то Малфой…

Легкая позёмка уже заметала следы...

Он еще раз окинул взглядом унылый пейзаж и торопливо направился к дому.

И все же снег был ярким. После него в прихожей показалось совсем темно и Гарри, первым делом споткнувшись о чемодан Малфоя, тихонько выругался. Вот так дальше и пойдет: он все время будет натыкаться на слизеринца. Упивающегося. Скорее всего - убийцу.

Только глаза привыкли к полумраку, как вышеозначенный убийца появился в дверях с лампой. Такие Гарри видел по телеку в фильмах начала века. Латунная емкость для керосина, коптящий фитилек, пузатая стеклянная колба. Сощурившись на мерцающий огонек, Гарри непроизвольно шарахнулся к стене.

Малфой с каменной физиономией прошел мимо. За чемоданом вернулся.

- Как ты ее зажег?

Слизеринец обернулся.

- Зажигалкой.

- Чем?!

Малфой остановился, вынул из кармана маленькую серебристую коробочку, и щелкнул колесиком.

- Вот. Понял? А теперь - сделай одолжение...

- Да?

- Отстань.

Гарри не привык, чтобы с ним так разговаривали. Он не привык, чтобы с ним так разговаривал Малфой. Они же враги! Тому полагалось язвить, хамить и нарываться, но интонация была всего лишь скучающе-усталой.

Гарри вспомнил, что хотел осмотреть дом, узнать, что здесь к чему, но понял, что у него нет даже спичек. А просить - не желал. Оставаться в темноте - тоже.

Он стремительно подхватил свои вещи и рванул следом, не за Малфоем - за светом.

Вот так и получилось, что они вместе поднялись на второй этаж. Всего две крохотные комнатки: что-то вроде гостиной и спальни.

Да и спальней после Хогвартса это назвать было сложно. Потолок повторял наклон крыши, камин, две кровати по обе стороны от маленького, закрытого ставнями окна, встроенные шкафы с обеих сторон... Побольше комнатки Гарри в Лондоне. Примерно раза в два. И холодно, как на улице.

Малфой поставил лампу на столик между кроватями и водрузил свой чемодан на левую.

- Почему ты выбираешь, а? - возмутился Гарри.

- Потому что мне все равно, тебе все равно, в Хогвартсе заполночь, тут холодно, темнеет, надо затопить камин и лечь спать. Доступно?

Гарри помотал головой. Не потому что не понял, что сказал Малфой, а потому, что никак не мог сообразить, чего ожидать дальше.

- Так, давай договоримся. Мне все это не нравится, полагаю, ты не идиот, значит, тебе тоже. Но выбора у нас нет. Мы не можем друг друга убить, что несомненно прискорбно. Значит, нужно постараться не осложнять друг другу жизнь. Сейчас надо разжечь огонь. Или предпочитаешь проверить, входит ли это в местный сервис? С остальным разберемся завтра. Лови.

Малфой бросил ему зажигалку, которую Гарри сначала поймал и только потом понял, что этим подписался на роль истопника. Ему страшно захотелось швырнуть ее обратно Малфою. Желательно прямо в физиономию. Но тот уже повернулся спиной, и что-то выискивал в своем дурацком чемодане. Нападать сзади - недостойно.

Дрова аккуратно лежали рядом с камином: толстые сухие поленья, щепа и немного коры.

Несколько лет назад, до того, как началась настоящая война, на летних каникулах Гарри ездил с семьей Уизли в поход. Та неделя на острове до сих пор оставалась одним из самых приятных воспоминаний в его жизни. Тогда они бегали по лесу, купались, рыбачили и каждый вечер жгли костры. Просто так, для удовольствия. А вот с каминами сталкиваться ему еще не приходилось. Сначала - это было почетное занятие, которое дядя Вернон не уступил бы и Дадли, потом, в Хогвартсе, они зажигались словно сами собой. Может, Малфой тоже не умеет, и потому решил выставить его дураком и неумехой?

Неплохое объяснение. Успокоительное. Отчасти.

Гарри присел на корточки и попытался, как его учил отец Рона, соорудить из щепочек нечто вроде вигвама, внутрь и снаружи набросал кусочки коры, поджег длинную лучинку, и затаив дыхание, поднес ее к сложной конструкции. Огонь, как маленький голодный зверек, весело принялся за угощение, и через пару минут Гарри рискнул положить сверху поленья. Получилось!

Он торжествующе вытер ладони о штаны, и обернулся.

Малфой успел куда-то убрать чемодан, и теперь сидел на кровати, перебирая какие-то блестящие безделушки.

Вот черт! Теперь придется рыться в сумке на глазах у этого... хорька!

Гарри решил молчать и делать вид, что один в комнате, чтобы больше не попадаться на удочку слизеринца.

Стиснув зубы, он вытряхнул прямо на покрывало второпях кое-как сваленные вещи. Одежда помялась, но это его не особо волновало. В шкафу отвисится. Связку учебников ногой задвинул под кровать. Наверняка, Малфой сделал то же самое. Хотя влезли бы учебники в его чемодан? Роскошный, дорогущий, но, в общем, совсем небольшой.

На кровати остались пижама, зубная щетка и фотография в рамочке. В комнате стало ощутимо теплее, и Гарри уже повесил теплую, зимнюю мантию в свой шкаф, но мысль о том, что придется раздеться и лечь в холодную постель не радовала.

Он не знал, где тут туалет и ванна, и не чувствовал потребности срочно выяснять. Немного подумав, решил, что вполне выживет, если сегодня обойдется без умывания. Поспит в одежде - только здоровее будет. Если его светлости аристократу хочется выпендриваться, пускай переодевается.

Гарри повертел в руках фотографию. Бордовую с золотом рамочку ему на прошлое рождество подарила Гермиона, а сам снимок был сделан еще раньше, в конце третьего года, и Гарри с ним никогда не расставался. Яркий теплый день, вокруг зелень и солнечные блики. Рон поймал какого-то первоклашку и всучил ему фотоаппарат. Но кто это был, Гарри не помнил, а на фотке осталась только тень. За то вот они - счастливые и улыбающиеся. Рон подмигивает, Гермиона машет рукой, близнецы с мешочком очередных волшебных сладостей с сюрпризом и сам он, Гарри. В руке - метла, кажется, он собирался на последнюю тренировку. Маленький бумажный, но волшебный кусочек лета, даже когда за окном метель. Как же он по ним уже скучает!

Гарри вздохнул. Чтобы поставить фотографию на общий столик, пришлось повернуться. Малфой даже позы не сменил, но в руке у него был белый чистый лист бумаги, а рядом лежал распечатанный конверт.

Вот так письмо! С легким злорадством подумал Гарри.

Пристроив рамку на свою половину, для чего пришлось подвинуть то, что уже успел разложить слизеринец, Гарри забрался под одеяло. Даже в одежде было не особо приятно. Холодные простыни казались влажными, от твердой подушки пахло сыростью.

Оставалось повернуться на бок, носом к стенке, и постараться уснуть.

Некоторое время было тихо, только в камине потрескивали поленья. Потом зашуршала бумага. Не нужно было видеть, чтобы понимать, чем занят Малфой. Отложил свое чудесное послание от папочки. Теперь - раздевается. Вот выпендрежник! Надевает зеленую пижаму. Ложится. Понял, как холодно - заворочался. И затих.

Засыпая, Гарри почему-то размышлял вовсе не о том, что произошло, а о роскошной пижаме Малфоя. И о том, что думал Рон, когда видел его собственную и сравнивал со своей. У Рона тоже была пижама. Чуток полинялая, подштопанная, она досталась ему по наследству от Перси.

По началу Гарри спал в огромной футболке Дадли, но потом, когда привык, что у него есть собственные деньги, разорился на настоящую пижаму, мягкую и удобную. Рон тогда вылупил глаза и сказал, что она офигенная. Может, надо было и ему подарить такую же? Радовали ли друга подарки или задевали?

Мысли стали путаться, воспоминания плавно сменялись, словно кто-то медленно вращал калейдоскоп. И он уснул...

Утро вырвало его из власти тяжелого липкого кошмара, голосом Снейпа сообщая, что уже десять часов.

На грани пробуждения, Гарри чудилось, что он уснул на зельях, несносный профессор поймал его и сейчас снимет не меньше полусотни баллов с Гриффиндора. Но тот только еще раз повторил фразу и растаял.

Гарри нащупал под подушкой очки и открыл глаза, чтобы обнаружить над собой незнакомый дощатый потолок.

Было так холодно, что кончик носа онемел.

Все правильно. Вон, рядом, морщась, одевается Малфой.

Значит, всего лишь сохранивший собственную магию будильник Слизеринца. С голосом их декана. Забавно. Можно представить, что бы делалось в спальне Гриффиндора, заведи кто-нибудь подобный, с голосом МакГонагалл.

Гарри встал и заправил кровать.

Может, он бы и пожелал Малфою доброго утра, если бы не был так занят, выравнивая покрывало, пока тот не удалился вниз.

Гарри еще немного посидел, подошел к камину, думая не развести ли снова огонь, но поворошив пепел щепкой, не нашел ни одного тлеющего уголька, а зажигалку, вероятно, унес с собой Малфой.

Пришлось спуститься.

Первый этаж оказался больше и уютнее второго.

Большая комната, тоже с камином, письменным столом, диваном и дубовыми шкафами, полными книг, вожделенные удобства - крохотный закуток под лестницей, и кухня, где за столом восседал самодовольный наглец, уплетая невесть откуда явившийся завтрак.

Гарри сел напротив, и точно как в Хогвартсе, перед ним появились тарелка и чашка. Овсянка и молоко. Выбирать было не из чего.

Они оба молчали, и обоих это устраивало.

Утро сменил день.

Такой же серый и холодный.

У вечеру Гарри уже настолько извелся бездельем, что вытащил из-под кровати учебники. Малфой обосновался в большой гостиной, зажег там камин и улегся на диван с какой-то толстенной книжищей. От его сосредоточенного вида Гарри тут же стало кисло. Вспомнилась Гермиона. И он решил, что захватит верхнюю гостиную. Выбрал учебник потоньше и минут пять полистал. Замерз и вернулся вниз. На кухню. Поисковая операция увенчалась успехом, коробок спичек помог восстановить справедливость.

Никогда еще время не тянулось так мучительно и безнадежно. После столь же демонстративно молчаливого, как завтрак, обеда Гарри решил исследовать территорию. Он обошел дом и совершил несколько открытий. Во-первых, нашел поленницу. Впрочем, дров в ней было не так чтобы очень много. Не то что на вечность, на месяц не хватит. А уж до конца зимы… Впрочем, может ли кончиться зима внутри стеклянного шарика? Во-вторых, обнаружилась пристройка, в которой была огромная печь, кран и несколько ведер. Что-то вроде ванной. Похоже, мытье здесь будет чем-то средним между праздником и мучением. И снова - все упиралось в дрова.

Гарри подумал, что, возможно, их придется добывать самостоятельно. В лесу, который окружал снежную пустошь вокруг дома. И отправился на разведку.

Но чем дальше он шел, тем холоднее становился воздух, а резкие порывы ветра бросали в лицо колючие снежинки.

И он сдался. Повернул.

На пороге его встретил мрачный Малфой, пропустил внутрь и с грохотом захлопнул дверь.

Гарри оскорбился. Стуча зубами, он забежал в кухню, схватил со стола большую чашку чая и убежал наверх. Сидя у камина и кипя от ярости, он думал, что слизеринец придет над ним насмехаться, но так и не дождался. Лениво подкрадывался вечер. Темнело. Тикали часы Малфоя, небольшой зеленый прямоугольничек со стрелками и совсем без цифр. Унылая компания.

Злость прошла. Он задумался. Малфой был явно взбешен. Чем?

Уж не тем, что Гарри избавил его от своего присутствия... И не ветром.

"... и тем самым способствовать смерти..." - вспомнились слова Дамблдора.

Будет ли невмешательство считаться пособничеством? Наверное, Малфой лучше понял все те туманные объяснения. По крайней мере вид у него вчера был весьма удрученный. Вот испугаться за собственную шкуру - это вполне по-малфойски, по крайней мере, как себе представлял Гарри. Отвратительный он все-таки тип.

Следующий час стремился к бесконечности. Он еще раз попытался читать учебник, но быстро сдался. Принялся писать письмо Рону, только все новости заняли чуть больше страницы, и фантазия иссякла. Конечно, можно было бы подробно расписать тяготы жизни рядом с Малфоем, но почему-то не захотелось. Точно так же, как еще раз выходить на улицу. Погода испортилась: тучи почернели, поднялся ветер и повалил густой снег. Гарри подбросил еще несколько поленьев в огонь. Сегодня хоть тепло будет.

Снизу не доносилось не звука, словно никого и не было.

И Гарри забеспокоился. Не то чтобы его волновало в порядке ли Малфой, но кто его знает? Они и правда связаны заклинанием. Может, стоит попробовать с ним поговорить?

В душе все восстало. Слишком много гадостей пришлось вытерпеть от паршивца. Мелких подлостей, шпионства... А как он глумился над Гермионой! Что бы сказал Рон, если бы узнал? Но Рона тут не было. Только фотография на столике, рядом с часами, расческой и кольцом.

Неужели Малфой снял свое слизеринское кольцо? Чушь какая.

Но Гарри все же подошел и взял серебряный ободок. Тяжелая печатка без сомнений была именно символом братства Слизерина. Поговаривали, что "змеи" расстаются с ними примерно так же охотно, как и со своими волшебными палочками. И чтобы вот так, запросто и оставить на столе? А вдруг он, Гарри, возьмет и выкинет ее в окно? В сугроб?

Гарри сел на кровать и задумчиво уставился на фотографию.

Солнечные зайчики плясали в растрепанной гриве Гермионы, пожаром золотили рыжие непослушные волосы Рона.

Последние пару лет Малфой им почти не докучал. Даже на Зельях. Наверное, удовлетворился тем, что обогнал по очкам Гермиону. Единственный предмет, где ей так ни разу и не удалось его обставить. Ни разу. А когда Рон сказал, что Снейп просто подсуживает своему факультету, она не разговаривала с ними обоими аж три дня. До самого матча с Хаффлпаффом. Конечно, победил Гриффиндор.

В животе забурчало, и словно в ответ воздух наполнился ароматом чего-то несомненно более вкусного, чем овсянка или овощной суп. Ужин!

Гарри спустился по узкой лестнице. Дверь в большую гостиную, была закрыта. В кухне на столе стояло блюдо с тушеным мясом и картошкой, призывно золотились бока толстеньких пирожков... А Малфоя не было.

И Гарри в самом деле перепугался. А вдруг тот нашел способ выбраться? Или все это хитрая ловушка? Застрять тут, совсем одному, пока там, в мире...

Он распахнул дверь в гостиную. Малфой сидел за письменным столом с толстенным томом и делал выписки так, словно в библиотеке Хогвартса, а не черт знает где.

Гарри выдохнул. Вот... гад!

Малфой поднял голову и посмотрел на него. Вопросительно, но молча.

- Там... ужин...

- О, правда? Спасибо,- Слизеринец встал, и закрыл книгу, заложив ее чистым пером.

Гарри опешил, он был готов к язвительности, колкостям, но совершенно не предполагал наткнуться на столь равнодушную вежливость. И при этом - испытал странное облегчение, словно отступили тени ночных кошмаров. Чувствуя себя домовым эльфом, он побрел следом.

Малфой ел медленно, не поднимая взгляда, так, словно забыл о существовании Гарри. А тот следил за ним украдкой и думал, сколько они продержатся порознь? Неделю? Месяц? А если тут придется торчать год?

Гарри разломил пирожок - начинка оказалась мясной.

Целый год игры в молчанку... Даже если он Упивающийся, староста Слизерина и вообще Малфой, это уж чересчур. Пятница вон был каннибалом, а Робинзону - хоть бы хны.

- Слушай, Малфой...

Слизеринец опустил вилку с кусочком картошки.

- Да?

- Можно спросить?

- Конечно.

Взгляды встретились словно впервые, и неожиданно Гарри почувствовал себя увереннее, потому что не увидел в серых глазах, ни презрения, ни издевки, только спокойствие, ожидание, может даже заинтересованность. Вопросы вертевшиеся на языке испарились и он брякнул первое, что в голову пришло.

- Почему ты весь день молчишь?

- Потому что говорить не с кем. А ты, как мне показалось, меня избегаешь.

Вполне благожелательно и совершенно справедливо. Гарри окончательно растерялся и почувствовал себя полным тупицей. Но разговор начался, пусть и не гладко, как с Роном. И все же.

- А... что ты читал?

Малфой удивился. Усмехнулся. И расслабился. То есть раньше он сидел, словно метлу проглотил, а тут даже на спинку стула откинулся.

- Тебе правда интересно, или ты так, для светской беседы?

- Ну... ээ...

- Ладно, тогда будем считать, что интересно.

Гарри энергично кивнул.

- Тут неплохая библиотека, встречаются очень редкие издания. О некоторых я даже не слышал, хотя дома у нас очень много книг. И я... я решил, что не помешает побольше узнать о вотумах.

- Ты же и так знаешь...

Малфой хмыкнул.

- Комплимент, Поттер? Как неожиданно... Я действительно кое-что знал, вроде истории о Мерлине. Но когда сам попадаешь под власть заклинаний, хочется понимать, что именно происходит, не находишь?

- Я как-то еще не думал...

Драко пожал плечами.

- Гриффиндор всегда предпочитает сначала действовать. Дамблдор тебе не сказал, каким именно вариантом вотума собирается воспользоваться?

- Нет. Мы вообще об этом не говорили.

- А о чем?

- Ну... о том, что это нужно сделать, для общего блага... В основном.

- А... Потерпи Малфоя - спаси мир?

Гарри вспыхнул.

- Ээ... ну, вроде того.

- Понятно. Вотумы - очень древние и своевольные заклинания. В их основе - вера в то, что можно договориться с богами. Отсюда разные формулы, предлагающие жертвы, клятвы, подарки в обмен на то, что хочешь получить. Чем сложнее ситуация, тем сложнее предвидеть все последствия вотума. Поэтому немногие рискуют его использовать. Даже для спасения мира.

- Дамблдор - лучший маг!

- Ох, не буду спорить. Даже если он безумец, я пытаюсь тебе объяснить совершенно другое. Как бы ни был хорош колдун, он не знает заранее, что может получиться. Это как сварить зелье из того, что под руку подвернется, а потом выпить, чтобы узнать, на что оно способно.

Гарри поморщился, припомнив пару неприятных случаев, когда путал ингредиенты...

- Ага, кажется, суть ты уловил. Вот нас и заставили его выпить. А мы даже не знаем, из чего оно сварено.

- Дамблдор не стал бы...

- Он уже это сделал, и поэтому мы здесь, - перебил Малфой.- Подожди, сначала дослушай.

Гарри заерзал на стуле и потянулся к глиняной кружке с чаем. Ему не нравилось то, что Малфой говорил про директора. И то, как он говорил. Но еще больше ему не нравилась уверенность слизеринца. С теми же интонациями Гермиона объясняла вечерами всякие разности, то, что она уже знала и что казалось ей исключительно простым, а он все никак не мог понять.

- Так вот. Самое неприятное то, что даже если мы узнаем, какой именно была формула, это нам мало что даст. Одна и та же формула может привести к совершенно разным последствиям. Любое заклинание вотума, как древнее божество, видит ситуации иначе, чем люди, и по-своему судит, что нужно, чтобы пожелание исполнилось. Например, мы оба не можем тут колдовать. Не знаю, пробовал ли ты, а я попробовал. И простейшие заклинания, которые без палочки прекрасно выходят, не срабатывают. Некоторые из вещей, которые были у меня с собой, сохранили свои волшебные свойства. Но большинство - нет. Причем никакой закономерности я не нашел. Чем часы полезнее порошка для бритья? Но часы идут, а порошок... просто белый порошок. Вот, мы поели, и посуда исчезла. А кружка с чаем, который ты пил днем?

- Кажется, там, наверху осталась.

- Эта еда - часть заклинания. Когда я делал чай, то нашел в шкафу и чайник, и заварку. Жаль, что не знаю, были ли они там раньше. Но очевидно, что если грязная посуда не исчезла сама собой, то ее придется мыть. Тебе.

Гарри понял только одно: Малфой сам сделал чай. Для него. Для Гарри.

- Так что, - невозмутимо продолжал Малфой, - Вотум, как говорят магглы - сделка с дьяволом. Я всего пару раз натыкался на истории о вотумах и никогда ими не интересовался, а сегодня попытался найти побольше. И знаешь, что самое неприятное?

- Что?

- Почти не встречается рассказов тех, кто был внутри заклинания. Чаще всего, историки про них словно намеренно забывают. Да, был вотум, вот его последствия. И все. Ну, уж не говорю, что подобные перемирия устраивали всего-то два-три раза.

- Почему?

Малфой поморщился.

- Я же говорю - слишком рискованно. И не только для заложников... хотя, все равно не могу понять, при чем здесь я.

Гарри воспользовался паузой. Его сильно задело то, как спокойно и отвлеченно Малфой рассуждал о вещах, касающихся жизни и смерти. А стоило выслушать и пытаться понять, как все равно все свел к своей неповторимой персоне. Самовлюбленный негодяй!

- Твой отец - на стороне Вольдеморта!

- Нет.

- Я точно знаю! Сам видел.

- Даже если так, и что? Я - не Упивающийся. И никогда не был и не собирался.

- Как - что? Говоришь, что не Упивающийся, а продолжаешь его защищать!

- Сириус Блейк - предатель и убийца, - бесцветным тоном сказал Малфой.

- Нет!

- Вот видишь - и ты защищаешь.

- Я точно знаю, что он был не виновен!

- Так же точно, как и про виновность моего отца?

- Да.

- Но Блейка судили, он сидел в тюрьме.

- И что? Это совсем разные вещи ... - от негодования не смог найти лучших аргументов Гарри.

- Одно и то же.

- Нет!

- А если бы его обвиняли не в предательстве, а в убийстве? Кого-то незнакомого?

- Он мой крестный. Он никакой не убийца!

- Блейк твой крестный, и по этому не может быть плохим? А если он убьет Упивающегося?

- Так тому и надо!

- Но это убийство. Знаешь что, Поттер?

- Ну?

- Любить мертвых - куда проще. У них нет недостатков. И успокойся, а? Я не собираюсь с тобой больше спорить. Особенно о том, что касается моей или твоей семьи. И я не намерен с тобой ссориться, - Малфой до локтя поддернул рукава свитера, и показал бледную чистую кожу. - Я не Упивающийся. Я не гожусь в заложники. Пойми, заложником можно назначить любого человека, который даже не относится к твоему лагерю...

- Нет, не понимаю, - помотал головой Гарри. И он действительно не понимал. Ни объяснений, ни поведения, ни странной уступчивости слитеринца. Особенно того, что ему начинало казаться, что Малфой действительно пытается не ссориться, а объяснять. Разговаривать, не просто как с равным, а как... с другом?

- Ну, смотри. Допустим, Вольдеморт назначает своим заложником тебя.

- Зачем?!?

- Все просто. Он полагает, что Дамблдор не станет рисковать твоей жизнью. А Дамблдор, например, выставляет меня, и, если с тобой что-то случается, я получаю все твои способности. Ну, как тебе идея?

- Только Слизеринец способен придумать подобную... гнусность!

- Спасибо за комплимент. А если подумать?

- Дамблдор на такое не способен!

- Ты уже это говорил. А если попробуешь поставить себя на его место? Что значит жизнь одного, когда на карте жизни сотен? И Вольдеморт в придачу? Я не в счет. Поменяешь ли ты собственную жизнь на смерть Вольдеморта? А если бы тебе предложили выбор: Дамблдор, или Грейнджер, или еще кто-то, но один умрет, но вместе с Вольдемортом?

- Знаешь, когда ты так логично рассказываешь об отвратительных вещах, я тебя просто ненавижу.

- Вот и правильно. Ненавидь. Может, нам обоим будет от этого легче.

- Не думаю.

- Правда? Удивительно. Неужели Великий Гарри Поттер усомнился в своей ненависти к некоему Малфою?

Гарри оторопел. Слизеринец снова попал в точку. Он действительно забыл с кем разговаривает. Точно так же он мог бы ругаться с Роном. Ну, по другим поводам... И все же...

Он смотрел на Малфоя, а тот улыбался. Не ухмылялся, не усмехался, а... словно думал о чем-то далеком и печальном, совершенно не относящемся ни к противостоянию домов, войне или к некоему Гарри Поттеру.

- Как думаешь... - почти шепотом спросил он.

- Хм? - очнулся Малфой.

- Кто нарушит перемирие?

- Не знаю.

- А все же?

- Думаю, Вольдеморт.

- Почему?

- Ему не надо следить за репутацией в веках. Если он победит - то перепишет историю.

- А наши?

- Наши? Хм... Тоже перепишут, если что. Но им есть что терять, и просто вырезать неугодных не получится. Подозрения для них тоже опасность.

- Они... то есть, думаешь... тоже могут?

- Почему бы и нет? Зачем мыслить глобально? Сорвется какой-нибудь правдолюбец на Упивающегося в баре - и готово.

- Драко, ты гад.

- Ты хотел узнать мое мнение или чтобы я тебя утешил?

- Не знаю...

- Знаешь. Какой же ты все-таки... маленький еще, гриффиндор.

- Сам большой, типа... Этому учат в Слизерине?

- Чему?

- Думать разные гадости...

- Если ты так называешь умение мыслить логически и на несколько ходов вперед - то да... Гарри.

И словно отвечая на интонации Малфоя со стола исчезла посуда, осталось только блюдо с пирожками. Драко встал.

- Драко? - неуверенно позвал Гарри, все еще не понимая, как сам оговорился. И почему тот в ответ тоже назвал его по имени.

- А?

- Можно я... с тобой?

- Конечно. Я, правда хотел дочитать, ну, может, найдешь что-нибудь и себе по вкусу?

- Ага. Ладно.

Остаток вечера они вместе провели в большой гостиной. Гарри нашел небольшой сборник историй о жизни Мерлина и уютно устроился в большом кресле у камина. Они молчали, но молчание перестало быть напряженным.

За окном завывал ветер, мело, а стекла покрыли тонкие ледяные узоры...

Глава 3

Прошла неделя, и порой Драко ругал себя последними словами за то, что проявил инициативу. А Поттер так и не понял, на какие жертвы он пошел. Сидел бы себе, читал в тишине, так нет – терпи теперь этого... гриффиндорца. И все же чаще его радовала компания.

Несмотря на застарелое отторжение, Драко начал понимать, чем тот привлекал к себе. Подобное поведение ему было несвойственно и не принято среди окружавших его с детства людей. И, тем не менее, определенные преимущества в нем были. Драко даже слегка позавидовал искренности и оптимизму Поттера. Конечно, когда они не граничили с тупостью и идиотизмом, наследственными и исключительно заразными чертами клана Визли.

У Поттера, обнаружились даже мозги, хилые, недоразвитые, но все-таки...

Как и предполагал Драко, чудо-мальчик знал о мире, в котором жил уже больше пяти лет, в основном то, что входило в обязательную школьную программу. Неудивительно, что ему были непонятны мотивы Упивающихся. Не тех безумных последователей Вольдеморта, которых Драко презирал, но достойных членов старых семейств.

Нет, он не врал, он не был Упивающимся, но, отрицая методы и лидера, понимал и сочувствовал многим идеям. Хотя Поттеру сообщать об этом не собирался. По крайней мере, сразу или в скором времени.

Сначала он предполагал всего лишь навесить тому лапши на уши и обезопасить себя от героических выходок в духе Гриффиндора, заодно вытянув любые подробности, которые мог сообщить любимцу старикан. Но вот прошла неделя, и в его настроении нечто неуловимо изменилось.

Раньше он никогда и ни с кем не проводил столько времени. Кребб и Гойл – не в счет. Их отношения были естественным продолжением многовековых семейных традиций. Их далекие предки прибыли в Англию как вассалы Леона Малфоя, младшего сына Жоффруа, основателя северной ветви семейства. Норманны и крестоносцы, предания старины глубокой... Но традиции не умирают так быстро. Особенно в семьях магов. И он действительно переживал, когда один погиб, а другой покинул страну. Другие Слитеринцы были братьями по дому, но соперниками в предстоящей жизни. А тут...

Поттера не грызли тревоги, он мгновенно выходил из себя, но не таил обид. Как-то Драко обмолвился, что был задет, когда в первый год ему предпочли Визли, и с наслаждением наблюдал за реакцией. Поттер помнил только, что Драко оскорбил его драгоценного друга, но так до сих пор и не сообразил, что рыжего привлек не тощий очкастый пацан, а конфеты за просто так. А уж когда тот оказался Гарри Поттером... Конечно, тут Визли и клещами было не отодрать. Вряд ли давняя пикировка была спланирована, но конкурентов бы тот не потерпел. От того так и настраивал новенького против Слитерина. Сам бы туда ни за что не попал. Как и все его братцы. Честность и преданность – вполне развиваемые качества, а вот сообразительность и интрига – это в крови. Поэтому ответная откровенность так поразила Драко. Он никогда бы и не подумал, что Поттер действительно мог попасть в Слитерин. Какая потеря для факультета! И известие это нечто изменило. Драко и раньше не очень-то верил в волшебные способности шляпы. Точнее считал, что они проявляются вполне согласно мнению дирекции. "Поттер, который выжил" куда более уместен в Гриффиндоре. Преданный и честный. Да, управляемый, но никогда об этом не задумывающийся. Джокер, заранее вынутый из колоды.

Драко всерьез заинтересовался. Ему всегда нравилось чувствовать себя умным. Самым умным. Но в нынешней ситуации чувство было более сложным и острым, а эмоции с детства относились к чему-то недостойному, и значит, запретному. Исцеление старых ран гордости, постоянная подпитка самомнения и желание полностью завладеть тем, что долго было недоступным. Уважением? Да, естественно. Но и восхищением, признанием. Чтобы Поттер понял, сколько потерял, отказавшись от некогда протянутой руки.

Он не торопился, выжидал, расставлял ловушки, а Поттер попадался и не видел в этом поражения. Драко скорее бы умер, чем заговорил тогда первым. И через призму собственного мироощущения – оценил поступок. Но куда более позавидовал легкости, с которой он был совершен. Без сомнений, без внутренней борьбы. Было в этом нечто из рыцарских времен Жоффруа, чей портрет висел в холле, удивляя маленького Драко своей непохожестью на отца, из эпохи прямолинейной и открытой чести.

Кем были предки Поттеров? Саксонцами? Вряд ли он оценит, если попросить поискать генеалогическое древо...

Но непохожесть завораживала.

В отсутствие вразумительных дел, кроме чтения учебников и книг единственным развлечением стало изучение Поттера. А по ходу дела и обучение разным полезным вещам, вроде истории, о которой Драко всегда любил порассуждать, когда находил подходящего на его взгляд слушателя. Слушать Поттер умел, и Драко с наслаждением рассказывал ему то, что сам считал забавным, подспудно протаскивая идею, что Слитерин – не совсем то, чем считается.

Ему не хватало кольца, но все же оно так и лежало на столике в спальне. В конце концов, не место и не время для соревнований домов.

К десятому дню Драко окончательно удостоверился в правильности своей теории и совершенно извелся от того, что не мог нормально помыться. Полностью, а не частями, пользуясь теплой водой из крохотного тазика для умывания и полотенцем. Тазик был один, их двое, и хотя Драко всегда добирался до него первым, а Гарри ничего не имел против, этого было мало.

Три момента прочно связывались в единый узел: теория, мытье и "Гарри". И узел этот назывался "вотум".

Заклинание действительно предоставляло им необходимое и достаточное для поддержания жизни: еду, воду, тепло. Но все, что выходило за рамки, можно было получить только вместе или если ищешь не для себя. До смешного доходило: если зайти в кухню вдвоем, обед оказывался разнообразнее и вкуснее, чем когда один задерживался, пусть и ненадолго. В шкафах менялись книги, точнее, корешки оставались – изменялось содержимое. При Поттере Драко тут же находил нечто способное потрясти его воображение, а без... Как-то он искал хоть что-то приличное, но под каждой обложкой оказывался красочный и совершенно бесполезный атлас волшебных грибов. Но самым интересным было вместе открывать ящики и двери. Любые.

Они вместе спустились в погреб, и там, за ветхой дверью, Драко нашел настоящее сокровище – крохотную лабораторию для зельеварения.

Поттер тут же сник и попытался удрать, но Драко сумел его убедить в том, что он никогда толком не понимал прелести предмета и практика пойдет на пользу, даже если составы не будут действовать. В конце концов, Профессора Снейпа тут нет, так что и портить удовольствие некому. Конечно, Драко покривил душой. Банки с ингредиентами, пробирки и колбочки даже здесь напоминали ему мрачного декана, единственного из преподавателей, кого Драко по настоящему уважал, от чего становилось легче и спокойнее. Поттер сдался, и они нашли еще одно совместное занятие.

То, как Гарри мучался на уроках, всегда забавляло Драко. Он с потрясающим упорством повторял одни и те же ошибки, и Профессор Снейп, устав от тщетных попыток переломить ситуацию, махнул на все рукой. Так что сейчас Драко получил шанс превзойти учителя. А это окрыляло.

– Зелья несут в себе нечто, гармонирующее с духом Слитерина, – втолковывал Драко, – они требуют не только отличной памяти, но еще внимания к мелочам, аккуратности, точности и продуманности действий. Вот куда ты торопишься? Времени навалом. Как ты режешь? Это корень, а не колбаса.

– Резал всегда Рон, я режу, как он, – огрызался Поттер.

– Корень всех зол, – не выдерживал Драко.

Они ссорились, но очень быстро Поттер сдавался, шел мириться, и все повторялось по-новой.

Драко старался сдерживаться, но при упоминании Визли, терял терпение. Впрочем, Поттер точно так же злился, когда тот ссылался на Профессора Снейпа, без чего иногда было совершенно не обойтись. Полученные снадобья они из предосторожности выливали, но сам процесс давал некоторую цель, занимал время и вносил хоть какое-то разнообразие.

Так постепенно они оба привыкали. Несмотря на то, что Поттер максималистски перешел от "вражды" к "дружбе", а сам Драко придерживался "взаимной выгоды", отношения выравнивались. Драко при этом считал, что это именно благодаря его собственной благоразумной способности обходить болезненные темы.

И все же одна из проблем не только никак не могла решиться, но наоборот, становилась все острее. Поттера, по видимости, не особо волновала проблема мытья, а Драко с каждым днем страдал от этого все больше. Вдобавок, у него закончилось чистое нижнее белье, что поставило его в тупик.

Как-то он выдворил Поттера, вскипятил чайник и попытался устроить небольшую стирку. В соответствии со своими смутными представлениями, как это делается. И еще раз убедился в верности своей теории. Чистота тела и одежды относились к излишкам и роскоши. Стоило кипятку попасть в тазик – он тут же остывал до подходящей для умывания температуры. Но если в него пытались опустить, скажем, носовой платок – вода мгновенно покрывалась корочкой льда.

Мытье Драко всегда считал делом глубоко интимным, хотя и не стеснялся своего тела. Скорее его волновало то, что очищение – это переход от вопиющего несовершенства к норме. Выставлять себя на обозрение в этом случае было ничем не лучше, чем махать грязными трусами. Да и голышом, наверное, любой человек чувствует себя беззащитным. И он тянул, сколько мог, стараясь не задумываться над тем, что носит Поттер. И как от них обоих при этом пахнет.

Поттер еще в первый день обнаружил пристройку с сауной. Драко позднее обследовал ее в одиночку. Все более-менее устраивало его, разве что он предпочел бы ванну или бассейн подозрительно выглядевшему баку с приделанным душем. Но огонь, несмотря на все его усилия, так и не зажегся. Да и мысль, что придется бежать обратно в дом по морозу, наводила дрожь.

Но когда начала чесаться голова, ему пришлось согласиться с тем, что всегда есть меньшее из зол.

Так что, немного помучившись, как лучше начать разговор, за обедом Драко решил осторожно прощупать почву.

– Снова ходил на улицу?

– Ага, – радостно подтвердил Поттер. – Дышать воздухом полезно, хотя смотреть и правда не на что. Не понимаю, что тут такого.

– Однажды заложника сожрала лесная тварь, прятавшаяся где-то за краем холста, – напомнил Драко.

– Поэтому Дамблдор выбрал шарик, а не картину, – беззаботно отмахнулся Поттер.

Драко поморщился. Где грань между оптимизмом и идиотизмом? Она вообще существует? Конечно, всегда остается шанс, что он сам зря придумывает "ужасы".

– Согласен, в рисунке больше... хм, творческого, но и тут ни в чем нельзя быть уверенным. Может, мы просто чего-то не знаем. Так что, я все же предпочел бы точно знать, где ты.

Гарри убрал с глаз челку и поправил очки.

– Если честно, я тоже.

– Не доверяешь?

Святая детская непосредственность Гриффиндора. О ней можно слагать песни или считать варварством. Поттер покраснел, совсем ничего не умеет скрывать. Но Драко почувствовал себя задетым, и нахмурился.

– Извини... Я стараюсь, просто... Понимаешь...

– Ну да. Привычки, квиддич и Визли, – буркнул Драко, и тут же пожалел. "Никогда не загоняй гриффиндорца в угол", гласит Слитеринская мудрость.

– И кто бы говорил. Ты мне наверняка не доверяешь. Вообще.

Рассерженный Поттер был похож на нахохлившегося воробья. Забавнейшее зрелище. Вспомнив, как порой специально доводил его во время матчей, только чтобы увидеть такого вот воробья на метле, Драко невольно улыбнулся.

– Ты ошибаешься. На мой вкус, я доверяю тебе больше, чем необходимо.

Поттер фыркнул.

– Никогда не пойму слитеринцев. Ты считаешь, что разговаривать с кем-то – это проявление доверия?

– В том числе, – согласился Драко, – но всегда лучше судить по делам.

– Каким?

– Например, я могу предложить такое, что мне бы и в голову не пришло сделать, скажем, с Гойлом.

Тут Драко и предположить не смог, от чего Поттер стал пунцовым.

– Э? – спросил Гарри. Или попытался просить. Что же его могло так... смутить?

– Я бы хотел... – Драко собрался духом, – пойти помыться. Тут сауну для одного не открывают, а мне надоело изображать болотного тролля-вонючку.

– Аааааа... Всего-то?

– Разве этого мало?

– А что тут такого?

– Я сколько себя помню, никогда ни с кем не мылся, – медленно отчеканил Драко. – Это... неприлично.

– Да? Разве в Слитерине нет общего душа?

– А в Гриффиндоре есть?!?

Поттер замолчал и сосредоточился на тарелке.

Пауза затягивалась. Драко доел овощной гарнир, но так и не дождался ответа. Оказалось, что он привык к разговорам за столом так же быстро, как называть Поттера по имени. И к тому, что тот первый идет на уступки. Все это стало обычным, само собой разумеющимся, нормальным, но вот вдруг исчезло. Словно снегом замело. И вроде не сказал ничего такого. Ни малейшего намека на лохудру или рыжего прощелыгу....

На столе появился десерт – клубника и взбитые сливки. Роскошь. И Драко чуть не проговорился. Опомнился и сжал губы.

Вяло ковыряя ложечкой в креманке, он тщетно пытался понять, где оплошал. Убедить себя, что ничего не случится с его гордостью, если вот прямо сейчас скажет какую-нибудь банальность. Хоть про ту же клубнику. Но не получалось. Ему стало себя нестерпимо жалко. И оттого, что он опять не сможет помыться как человек, и оттого, что физически не может... сделать что?

Поттер доел первым, отодвинул пустую креманку и встал. Но не ушел, а стоял и долго выжидательно смотрел на Драко.

И тот сдался.

– Что уставился? – мрачно буркнул он.

– Жду.

– Чего?!

– Тебя.

– Это еще зачем? – огрызнулся Драко, скорее чтобы досадить самому себе. Сейчас Гарри развернется и отвалит. И можно будет вполне обоснованно признать его... Поттером, и до конца заточения питаться холодной овсянкой.

Гарри вздохнул.

– Сауну прогревать. Ты прав, давно пора.

Драко замешкался. Вроде победа осталась за ним, Поттер сделает то, чего от него и хотели, но все же…

– Давай, пошли скорее. И хватит дуться.

– Я? Дуюсь?

– Да. Когда ты злишься, становишься похож...

– Ну? И на кого?

– На хорька, – сообщил Поттер и, подмигнув, пошел одеваться.

Драко так и не нашелся с ответом.

***

Часа через два они сидели в сауне, и Драко, если бы был один, наверняка, от удовольствия начал мурлыкать какой-нибудь незамысловатый мотивчик. Но нет. Рядом, даже не прикрываясь простыней, вполоборота расположился Поттер.

Млея от жара, Драко смотрел на деревянный потолок и думал. О том, что Поттер обозвал его хорьком, напомнив один из самых унизительных моментов в жизни, но потом ему же хватило великодушия отвернуться, когда они раздевались.

Нет, все же человеку необходимо уединение. С другой стороны, возможно, дело привычки. Вон Поттеру, похоже, и не надо вовсе... Сидит себе, греется, ни о чем не думает... По смуглой коже медленно стекает, поблескивая, капелька пота...

Драко зачарованно следил за ней, вяло отметив, что правильнее было бы испытать отвращение и брезгливость...

У Поттера были широкие плечи и крепкая спина. Драко покосился на собственное плечо... Тоже не узкое, но все же не такое мускулистое. Нда. Не тощий, но жилистый и бледный. Загорать он не любил, а бледность считал одним из синонимов утонченности. Стоит с завтрашнего дня начать отжиматься – для поддержания формы. От движения взмокшие липкие волосы упали на лоб. Драко вздрогнул. Все же очень неприятно, когда тебя видят в таком виде... Причесываясь после ванной, он всегда казался себе лысым. Если еще пробор сделать – вообще ужасно... Покрасневшая кожа просвечивает, словно еще и ошпаренный...

Поттер, прищурясь, запрокинул голову. Драко часто видел его в профиль, но без очков лицо казалось совсем другим. Прямой нос, красиво очерченный рот, волевой подбородок, шея, как у античных атлетов и чистая бархатистая кожа... Как мило, что он ежедневно бреется, щетина бы портила эстетическое впечатление... Странно, что он не подражал старшим Визли, гордящимся своими клочковатыми козлиными бороденками...

Интересно, что он видит без очков? Драко представил, как выглядит со стороны, ссутулился и втянул шею. Конечно, он немного выше, но кости у него уже... А еще наверняка, покраснел как... лучше уж не уточнять. Жалкое зрелище, а Драко всегда больше всего боялся выглядеть жалким. Обратная сторона меньшего зла... Стоит ли чистота подобных мук?

– Драко, я тебя спрашиваю? Ты слышишь?

– А, что? – от неожиданности, он даже подпрыгнул, простыня предательски поползла вниз, и он суетливо подтянул ее на место, хотя предпочел бы закутаться до подбородка.

– Я спросил, тебе можно задать, ну... такой... эээ... вопрос?

– Какой такой?

Ну, вот, теперь он точно смотрит прямо на него. Что же видит?

– Не личный, но...

– Давай, – разрешил Драко. Пусть спрашивает, только бы не пялился.

– Скажи, правда в Слитерине каждые выходные по ночам оргии?

– ЧТО????

– Ну... понимаешь, ходили слухи...

– Чушь собачья! – возмутился Драко.

– Вот и я сомневаюсь... Даже душ не общий...

– Общий, в смысле что... с девчонками? – ушам своим не поверил Драко.

– Ну, да... Понимаешь...

– Тебе что, Рон сказал?

Гарри наконец отвернулся.

– Понятно. Нет у нас общего душа. Обычный душ – несколько отдельных кабин и тамбур, где можно спокойно раздеться. Мы предпочитаем мыться в одиночку. У девчонок – не знаю, никогда не интересовался. И оргий нет. Надо же! Господи! Услышь это Профессор Снейп, он бы умер от потрясения... У нас не ад, а всего лишь факультет школы.

– Прости, пожалуйста.

– За что? За то, что верил дураку Визли?

– Рон не дурак, – шепотом неуверенно возразил Гарри.

– Конечно, а я не Вольдеморт. Ох, надо же... С ума сойти... Оргии...

Поттер стушевался. Впрочем, Драко попробовал представить себе, что именно породило слухи. Ненависть? Страх? Может и любопытство. Слитеринцы, в отличие от других, не просто держались обособленно, но тщательно скрывали все, что происходило внутри их владений. Но, в общем-то, не менее прохладно они относились и друг к другу, полагая, что некоторая дистанция никогда не повредит, в отличие от доверия, вынуждающего порой рассказывать о себе лишнее... С другой стороны, подобное мнение можно было считать и комплиментом. Большинство слитеринцев были достаточно симпатичными, чтобы какой-нибудь Равенкло тайком фантазировал по ночам. Взять к примеру ту же Панси. Впрочем, тут Драко скорее доверял чужим суждениям, ему самому она никогда не нравилась.

– Что молчишь? Я же извинился?

– А о чем говорить?

– Ну, не знаю... Ты с кем-нибудь хоть целовался? Или нет?..

– Ох, Поттер, ты даешь. То я постоянный участник оргий, то девственник. Если хочешь поговорить о сексе, валяй, только не переходи на личности, ладно?

– А как о нем говорить иначе?

– Например, ты мог попросить рассказать что-нибудь о личной жизни... скажем, Магнуса Великого...

– Какого Магнуса?

– Великого, – скривился Драко. – Был такой пару столетий назад. Сначала вроде бы ничего особенного из себя не представлял, но годам к пятидесяти изобрел несколько потрясающих заклинаний, прославился безумствами и любовными похождениями... потом раскаялся и уехал в Европу. Говорят, увлекся разведением разных тварей. Не знаю, с какими целями, но многие считают, что не с самыми добропорядочными.

– Ты... серьезно или придумал?

– По Магнуса?

– Нет, про... зверюшек?

– Ничего я не придумал. Почитай Большую Историю.

– Она скучная.

– Потому ее почти никто и не читает, – Драко вспомнил 287 толстенных томов дома в библиотеке, – зато картинки там – исключительные.

Гарри тяжело вздохнул и плавным движением встал, чтобы плеснуть еще воды. Пошел пар, а Драко раздраженный скорее своими мыслями, чем словами Гарри, подумал, что его достали тупые разговоры и самое время отправиться в душ, чтобы все поскорее прекратилось. Только вот надо и постирать кое-что. А этим он на глазах Поттера ни за что не будет заниматься. Пусть даже тот и без очков.

– Драко?

– Хм? – недовольно буркнул он.

– Мне кажется, я тебе мешаю. Можно, пойду в душ первым? Я быстро, а ты не любишь торопиться.

Драко даже в голову не приходило просить Поттера, а он взял и сам предложил. Надо же. Действительно, он не любил торопиться, когда мылся, и это был выход. На душе полегчало.

– Договорились. Посидим еще немного, и пойдешь. Тут еще на мой вкус слишком жарко, чтобы сидеть одному. Еще засну... – он вяло улыбнулся.

И Гарри просиял. Вот чокнутый. Как можно так... Что? Думать о других?

Драко потер мокрый лоб.

– А ты не будешь... эээ... стирать?

– Буду, потом, когда ты помоешься. Вернусь и постираю.

– Лишний раз таскаться по морозу?

– Подумаешь, не помру.

– Только попробуй.

– Не дождешься, – окончательно развеселился Поттер.

– А, ну да, конечно. Ты же "Тот, Кто Выжил", – язвительно заметил Драко, – тебе не привыкать.

– Малфой, прекрати, а?

– Что прекратить? – Драко даже не потрудился изобразить невинность. Зачем зря стараться? Значит, Малфой, да?

– Злобствовать.

– Кто злобствует?

– Ты.

– Ничего я и не злобствовал. Я...

– Ну?

– Я ехидничал.

– Зачем?

– Не знаю... Просто так.

– Тебе так нравится портить другим настроение?

– Наверное... да.

– А почему?

Драко пожал плечами. В самом деле, почему?

– Считай, что такой у меня характер.

– Скорее дурная привычка.

– А разница?

– Разница есть. Знаешь, раньше я думал, что ты подлый.

Драко оторопел. Ему очень захотелось знать, что Поттер о нем думает. Но с другой стороны, ему стало страшно. "Подлый" – уже малоприятное определение. Конечно, сам он мог сказать про Поттера еще и не такое.

– Тогда ты – тупой наивный идеалистичный недалекий... эээ... гриффиндор, – решительно сменил направление Драко.

– Наверное, ты прав, – как-то слишком равнодушно согласившись, кивнул Поттер, и Драко неожиданно для себя пошел на попятный.

– Я преувеличил.

– Да нет, скорее всего, ты совершенно прав.

– Да не прав я!

– Разве? Я действительно сначала делаю, а потом думаю, причем совсем о другом, доверяю людям просто так, потому что верю, что в ответ они будут доверять мне. Наверное, мне просто слишком долго везло... Я всерьез ничего не боялся, потому что кроме Вольдеморта, как мне казалось, мне ничего не угрожало. По-настоящему. А он всегда был... тенью из ночных кошмаров, достаточно близко, чтобы напугаться, но в то же время, настолько далеко, чтобы к завтраку уже забыть, – Поттер покачал головой. – Ты умнее. Умеешь видеть вещи как-то по-другому. Я так не смогу. Наверное, для тебя мир яснее и страшнее. И некому тебя отвлечь. Так что ты не подлый, ты просто боишься.

– Я не трус!

Поттер невидящим взглядом смотрел куда-то в потолок.

– Помнишь, ты сказал, что живой трус полезнее мертвого храбреца?

– Я сказал?

– Ну да. Ты был прав. Лучше остановиться, подумать и выжить, чем сразу бросаться очертя голову. На это нужно гораздо больше смелости. Ты не трус, ты... слитеринец. Жаль, что твои дурные привычки сбивают с толку. Я ошибался, слишком хорошая маскировка. Так что твое ехидство, если хватит терпения, можно считать своеобразным чувством юмора.

Драко молчал.

Поттер резко встал.

– Ладно, пойду помоюсь. Извини, что полез не в свое дело.

– Да ничего... – тихо выдавил Драко и закрыл глаза. Ему хотелось исчезнуть, пропасть, спрятаться, стать невидимкой. Поттер загнал его в угол, а он не нашел сил нанести ответный удар. Потому что встречного удара не было. Было ощущение, что его увидели изнутри, до самых тайных уголков, куда, кроме него самого, никто и никогда не думал заглядывать.

Полилась вода. Если открыть глаза – то он увидит Поттера в мыльной пене. Взял ли он губку, а может щетку? Торопится ли, или движения неспешные? Выяснить не хватило духа.

Надо же, маскировка! О, Драко любил быть первым, но Поттер почти уловил разницу – лезть на рожон было не в его стиле. Хотя, он пробовал. Почему-то живо вспомнилась давнишняя история на уроке Хагрида. Тогда он до смерти испугался гиппогрифа. Даже после того, как Поттер благополучно приземлился. Одно дело летать на послушной твоей воле метле, совсем другое – на непредсказуемой зверюге, которой тебя пугали в детстве. Конечно, Поттеру вряд ли кто потрудился пересказать богатейшее собрание страшных историй о том, насколько вздорные они твари. Даже в "Чудовищной книге о чудовищах" была пара абзацев о том, что они могут сделать с человеком, даже если тот вежлив. Драко внимательно выслушал объяснения Хагрида и пришел к выводу, что тот сам не читал учебник. А Поттеру опять повезло. Гиппогриф, вероятно, был накормлен, вычесан и в полете не встретил ни привлекательной дичи, ни естественных врагов, вроде вивернов, которые точно обитали в чаще Запретного Леса. Но второй заход за день? Драко знал, что громадные зверюги тратят на полет огромное количество энергии, значит, вероятность того, что углядят кого-то, забудут о седоке и ринутся за добычей – сильно возрастала. Лежать на камнях с переломанными костями, ожидая, когда же его, наконец, найдут, не хотелось.

Но на него смотрели слитеринцы. Урок превратился в нечто вроде разминки перед матчем. Не подойти значило опозориться, показать свою слабость, которую, несомненно, будут помнить всю жизнь. И он выбрал третий вариант. Болезненный, но точно рассчитанный. Если бы на месте великана был бы кто-то другой, конечно, ничего бы не вышло, но силач быстро оттащил взбесившуюся тварь, а мадам Помфрей в два счета вылечила искалеченную руку. Впрочем, денек-другой Драко еще пощеголял в бинтах. А гриффиндорцы смотрели на него с презрением, скрывавшим злость и непонимание.

Конечно, в итоге Поттер героически спас бестию. Сомнений быть не могло. Слишком довольными выглядели все заинтересованные – от Дамблдора до Визли. Одним гиппогрифом меньше, одним больше – Драко ничего не имел против, главное, чтобы подальше от Хогвартса. И Слитерина, оценившего его поступок по достоинству. Но только оценившего. Даже Снейп посоветовал в следующий раз не делать глупостей и позвать его.

И вот теперь тот же самый Поттер так запросто говорит, что понял его. И, наверное, если расспросить поподробнее, пожалуй, в самом деле может оказаться, что ему удалось то, что не получилось даже у людей, с кем он долгие годы жил рядом. Это было невероятно. И пугающе приятно. Порой Драко расстраивало, что среди его язвительных и злых высказываний не замечают тех, что, на его взгляд, были не добрыми, но остроумными. Значит, "чувство юмора", вот как...

Он почти что заснул, когда его окликнул успевший одеться Поттер.

– Ну, давай, я пошел. Жду дома.

– Ага, – буркнул Драко.

Хлопнула дверь, и он остался один.

Мылся медленно, хотя опасался, что вода закончится. Но обошлось. Потом, мучаясь с бельем, думал о том, что действительно стал считать уродливый крохотный домишко домом. Одним на двоих. Он ополоснулся еще раз, и долго сушил волосы полотенцем, зная, что с темнотой несомненно похолодает, и придется бежать, чтобы не остыть и не простудиться.

Только на улице ему пришло в голову, что надо было проверить, оставил ли он достаточно воды и для Гарри. Может быть, именно тогда, Драко не из расчета впервые подумал о Поттере, именно как о Гарри. И решил, что обязательно приготовит потом горячий чай.

Глава 4

Серые призрачные дни сменялись безлунной темнотой. В какой-то момент, месяца через полтора, Гарри перестало волновать, сколько именно времени прошло. Тем более, что Драко как-то сказал, что их время может быть совершенно непохожим на то, что по ту сторону снега. Именно так и сказал: "по ту сторону снега".

Снаружи понемногу холодало. Гарри старался проснуться ночью, чтобы подкинуть дров в камин, но иногда не получалось, и тогда под утро в спальню пробиралась сырая зимняя прохлада. А Драко ворчал и отказывался вылезать из-под одеяла, пока хоть немного не потеплеет.

- Еще не хватало простудиться, - бурчал он.

- Так почему не спишь одетым! - как-то раз возмутился Гарри.

- Потому что это свинство, - оскорблено отрезал Малфой.

Гарри каждый раз жалел, что больше не видит кошмаров, но будильник ставить так и не захотел, чтобы не будить Драко.

Малфой был чокнутым или, как минимум, странным. Через несколько дней после того, как они первый раз сходили в сауну, он нашел где-то за домом метлу, провозился с ней до темноты, но, конечно, так и не взлетел. До самой ночи Драко молчал, а на утро категорически отказался вообще выходить из дома, разве что на очередную помывку, которые, из экономии дров, они устраивали пару раз в неделю. И только, пряча нос в зеленый с серым шарф, выползал на террасу, пока Гарри с лопатой усердно чистил дорожки к сауне и поленнице.

Порой Гарри очень утомляли резкие перепады его настроения, но они же, не давая расслабиться, скрашивали однообразие жизни, и постепенно он приспособился. Иногда они ссорились по пустякам, но вовсе не так, как ссорились Дурсли или он сам с Роном. Драко, не повышая голоса, высказывал несколько ядовитых замечаний и закрывал за собой дверь в большую гостиную. Мириться первым он все так же не любил.

Драко скучал куда сильнее, чем Гарри. И это было видно. Иногда он, буркнув что-нибудь неразборчивое, уходил наверх, в малую гостиную и долго всматривался в заснеженную пустошь. Но про его дом они говорили только раз, и больше Гарри старался к теме не возвращаться. Драко вспоминалось все больше лето. Все верно, последние годы, как и все они, он отправлялся домой только летом. Но тут в царстве вечной зимы, оно начинало казаться такой же сказкой, как волшебство и полеты.

- Я себя чувствую... магглом, - однажды, когда они после ужина играли в шахматы, невзначай бросил Драко.

- И что тут плохого? - скорее чтобы поддержать разговор, чем по недомыслию удивился Гарри.

Драко скривился и начал расставлять фигуры.

- А что тут хорошего? Нет, определенно, надо тебя будет пригласить ко мне домой. Потом, естественно, когда все закончится. Чтобы ты понял, как должен жить настоящий волшебник.

- Мучить домашних эльфов и болтать с усопшими предками?

Драко бросил на него мрачный взгляд, и заправил за ухо отросшую челку.

- Никак не можешь забыть глупостей, что наболтал Добби?

- Глупостей?

- Конечно. Что ты вообще знаешь о домашних эльфах?

- Ну, они живут... в домах. И выполняют всякую грязную работу, которую хозяевам самим делать лень. И бесплатно.

- Грейнджер бы тоже следовало почитать побольше, прежде чем затевать дурацкие общества. Больше тысячи лет назад волшебники выкупили их в полых холмах у старших фейери. И надо сказать, совсем недешево. Думаешь, в Хогвартсе работают какие-то другие? Просто тот же Дамблдор и другие учителя привезли с собой своих. А часть - потомки личных эльфов самих Четырех волшебников. Уж про них-то ты знаешь? - с подозрением осведомился Драко.

Гарри кивнул.

- А старшие что, их родственники?

- Смотря, что считать родством. Говорят, магглы верят, что их предки вообще обезьяны. Так что если ты при виде мартышки испытываешь те же чувства, что и при встрече с тетушкой, то можно сказать и так.

Гарри подумал, что лучше бы считал своей теткой шимпанзе, чем Петунью, но промолчал. Он не стыдился бы родства с магглами, но вот с Дурслями? Впрочем, их чувства всегда были взаимны.

- Добби не похож на мартышку.

- Почему? Потому что умеет разговаривать?

- Не только. Он живой, разумный, у него тоже есть мечты, желания, чувства…

- Ты рассуждаешь, как маггл. Попробую объяснить по-другому. На кого, по-твоему, похож Добби?

- Ну…

- Только честно, Поттер.

- А зачем мне тебе врать, Малфой?

- Итак?

- Например, на гнома.

- Великолепно. 50 очков Гриффиндору, за развитое воображение! - ехидно прокомментировал Драко.

- Хватит, а?

- Все, все. Ты в детстве читал эти, как их… сказки?

- Бывало.

- Конечно, эльфы и гномы - разные существа. Но все же, вспомнишь, какие-нибудь?

Гарри подумал. Действительно, читал он мало. Книг Дурсли дома не держали. Дядюшку вполне устраивали газеты, тетку - журналы, а Дадли с рождения признавал только телек. В школе, правда, была библиотека, но после того, как Дадли нарочно заляпал книжку вареньем, чтобы Гарри попало, он больше их не брал, а задерживаться после уроков не разрешалось. И все же…

- Вроде того.

- Рассказывай, - потребовал Драко.

- Помню только про сапожника, которому маленькие человечки помогали шить ботинки, пока тот не подарил им одежку. Не помню, какие именно.

- И все?

Гарри уверенно кивнул.

- Нда, не густо, - Драко потер лоб. - Действительно, прелестная история. Хотя нам на маггловедении говорили, что есть и другие.

- Ты ходил на маггловедение? - удивленно переспросил Гарри.

- Конечно. И тебе бы советовал.

- Гермиона ходила… - Гарри понимал, что оправдание весьма дурацкое.

- У Грейнджер есть мозги, - признал Драко. - Еще бы пристойную родословную - женился бы.

- Что?! - возмутился Гарри и помотал головой. - Нужен ты ей!

- Ой, не надо, Поттер, - холодно отрезал Драко. - Я красив, обаятелен, состоятелен, и моя семья, несмотря ни на что, будет пользоваться достаточным уважением в обществе, что тоже немаловажно. Грейнджер достаточно умна, чтобы принять подобное предложение. Только этому не бывать. Я не просто Малфой или наследник или что бы ты там ни думал, у меня есть определенные обязанности.

- Какие тут могут быть обязанности? - выпалил Гарри и прикусил язык.

- Достойное продолжение рода, например. Если ты не забыл, кроме меня этим заняться некому.

- Подумаешь, я бы на твоем месте…

- Или я бы на твоем. Вот тебе еще одно доказательство тому, что каждому - свое место. Мои предки достойно исполнили свой долг, иначе мы бы сейчас не беседовали.

- Разве твой отец не любит твою маму? - потрясенно спросил Гарри.

- Зачем? - пожал плечами Драко. - Они женаты, уважают друг друга и ведут себя прилично.

- Но…

- Что?

- Ээ…

- Хочешь спросить - спрашивай прямо.

- Но он же кого-то любит?

- Тот, кого он любил - давно мертв, и хватит об этом, - сухо бросил помрачневший Драко и невидящим взглядом уставился в пространство.

Гарри не мог не заметить оговорки, но, хотя умирал от любопытства, не стал больше задавать никаких вопросов.

- Мы говорили о Добби, - вздохнув, напомнил он.

- А что тут говорить? Не то что всей Европе, даже Америке известно про злых крохотных существ, которые крадут и пожирают людей. Без должного воспитания и занятия твой Добби и ему подобные бегали бы по Хогвартсу и лакомились первоклашками, а Дамблдор бы премии давал за отстрел, - он встал, подошел к полке, вытянул толстый том и кинул его Гарри. - На, почитай.

Шахматы так и остались стоять забытыми. Остаток вечера они провели в Большой гостиной, а за ужином говорили только о пустяках.

Гарри все реже и реже смотрел на фотографию, отчего порой чувствовал уколы вины, и поэтому не убрал ее, а наоборот, придвинул к самому краю столика. Не то чтобы он стал забывать друзей, но они были далеко, там, куда вскоре придет весна, а они с Малфоем основательно здесь застряли. Наверное, Рон мог бы приходить к Дамблдору, брать стеклянный шарик в теплую ладонь и всматриваться в крохотные окошечки, но как бы тонко ни было стекло - преграда непреодолима.

Гарри всегда знал, что Драко не выносит семью Рона, но сейчас, с ужасом от внутреннего предательства, ловил себя на мысли, что иногда он не так уж и не прав. Было кое-что, на что Гарри по привычке просто не обращал внимания. Уизли были к нему добры, полагал он, а это важнее. Но что будет, когда заклинание рассеется? Гарри сомневался, что сможет убедить Рона отнестись с пониманием к его дружбе с Малфоем или отговорить Драко от изощренных издевательств над Уизли.

Еще месяц назад он успокаивал себя тем, что стоит им выбраться, и все пойдет по-прежнему, да только врать не умел. И самому себе в том числе. Он просто не сможет относиться к Драко, как раньше, и заново убеждался в этом каждое утро, очнувшись от очередного серебристо-зеленого сна с запахом лета.

А вот Драко, похоже, снились совершенно другие сны.

Так что, проснувшись посреди ночи, Гарри не удивился тому, что соседняя кровать пуста. Заставив себя вылезти из манящего тепла, он отправился вниз, на поиски.

Мрачный Малфой сидел в большой гостиной и смотрел на огонь, догоравший в камине. Даже лампу не зажег. Гарри нерешительно замер в дверях. Вероятно, ему снова приснилась какая-то гадость, а каково это, Гарри прекрасно помнил по себе. Только не знал, как лучше поступать в подобных случаях. Иногда его попытки успокоить и отвлечь только усугубляли настроение Драко, в других случаях, еще хуже получалось, когда он не вмешивался и оставлял его в покое. Изредка удавалось угадать верно, и тогда несколько дней все было хорошо.

- С тобой посидеть? - в конце концов он решил все же привлечь к себе внимание.

- Как хочешь, - бесцветно обронил слизеринец. И это могло означать как "да, пожалуйста", так и "отстал бы ты, Поттер". Впрочем, последнее чаще всего выражалось молчанием и невидящим взглядом серых глаз.

Гарри сел рядом, и, выдержав паузу, тихонько подбодрил:

- Расскажешь?

- А... пустое...

- Как хочешь... Но мне иногда помогало... рассказывать...

Драко мгновенно ощетинился - уже неплохо. Главное - отвлечь.

- Странно, что потом Уизли не вывешивали в холле платный бюллетень: "Вещие видения Поттера. Вольдеморт разбушевался".

Гарри вспомнил старый французский фильм и усмехнулся.

- Чего ржешь?

Подкинул пару поленьев и объяснил. К концу истории Драко уже внимательно слушал, и Гарри был готов поспорить, что, при всем презрении к миру магглов, некоторые фокусы Фантомаса пришлись ему по вкусу.

- Так что на этот раз?

- Да просто... подумалось...

- Ну, не кошмар и то неплохо.

- Поттер, когда ты поймешь, что кошмары - фигня?

- Когда перестану считать, что у меня "вещие видения". - Не боюсь я снов. Я боюсь... - Драко запнулся. Гарри показалось, что у него задрожали губы, но может это было только игрой его воображения или отблесков огня.

- Я боюсь, что кошмаром окажется реальность.

- Да брось ты, мы тут в полной безопасности. Надежнее, чем в Хогвартсе. Кому придет в голову искать нас в стеклянном шарике?

Серые глаза вспыхнули.

- Я тебе сотни раз говорил, что неизвестность меня бесит. Просто с ума сводит!

- А я тебе говорил, что ты преувеличиваешь.

- Черт! Пойми, если что - проклятый вотум не оставит мне никаких шансов выкрутиться! При любом раскладе я просто подохну. Не хочу! У меня есть планы! Куча того, что я не успел, не доделал, о чем мечтал! И все равно, как ни крути - сдохну! Через секунду, завтра, через год. Не знаю, когда. В любой гребаный миг. И ничего не смогу поделать.

- Этого не случится, - как мог убежденно заверил его Гарри.

- Нет, ты подумай! Мой труп застрянет здесь внутри, и его будет болтать по чертовой гостиной каждый раз, как только Дамблдору взбредет в голову встряхнуть свой поганый шарик!

- Ну, ладно, я тебе клятвенно обещаю, что сразу же, как вернусь, отниму и устрою достойные похороны.

- Тоже мне... ничего умнее не придумал?

- А что? Мне казалось, тебя больше всего беспокоит, что кто-то будет забавляться с твоей могилой.

- Ну да. И по этому надо еще и в землю закопать. Ты...

- Придурок, знаю, - Гарри нерешительно приобнял Драко за плечи. Тот вздрогнул от прикосновения, но не отшатнулся.

Они вместе смотрели на огонь. Гарри понимал, что должен срочно придумать нечто такое, что не позволило бы Драко больше развивать тему трупов. Нечто в духе обычных рассуждений слизеринца... Но его близость, его тепло и запах не давали сосредоточиться. Но тут Драко подозрительно шмыгнул носом, и Гарри выпалил:

- Ты сам говорил, что ты не годишься в заложники, так? - спросил он, чтобы выиграть время, пока пытался поймать за хвост ускользающую мысль.

Драко молча кивнул, и чуть-чуть прижался к нему боком.

- И что может оказаться, что я заложник со стороны Вольдеморта?

Еще один кивок и тяжелый вздох.

- Значит, Вольдеморту выгодно вывести меня из игры, и отдать тебе мои способности, какими уж бы они там не были?

Драко молчал, но Гарри был уверен, что тот слушает очень внимательно.

- Тогда получается, что тут у нас с тобой совершенно равные шансы. Но все может кончиться и благополучно. Стало быть, уже по 25 процентов на нос, так? А еще есть куча всякого, о чем мы не знаем... Так что получается всего 20. А это уже не так много, правда?

- Угу, - буркнул Драко.

- В конце концов, неизвестно, что именно происходит с оставшимся заложником. Если что, я вернусь и тебя отсюда вытащу.

- Оптимист хренов, - прошептал Драко, но немного расслабился, и Гари понял, что нащупал верных ход.

Поленья превратились в угли, угли подернулись золой... Гарри готов был так просидеть всю ночь напролет...

- Ну, что? Пойдем спать?

Драко кивнул, и все же Гарри был совершенно уверен, что и ему не хотелось никуда идти.

Прежде чем лечь, Гарри подбросил в камин еще пару поленьев. Под одеялом все еще было тепло, но только заснуть никак не получалось. Он лежал с закрытыми глазами, слушая как дыхание Драко становится ровнее и медленнее, и пытался отогнать неприятные мысли. В конце концов, его тело тоже вполне может тут застрять навечно. И что тогда? Надо бы попросить Драко, чтобы и он...

- Пустое, - одернул себя Гарри, - зачем заранее думать о том, что может и не случиться? Куда серьезнее то, что дрова кончаются.

И утром, за завтраком он уведомил Драко, что тому все же придется выйти на улицу.

- Я нашел в подвале пилу и топор. И если мы вдвоем поищем, может, найдем и бревна.

- Ну да, конечно. Почему не новый склад готовых? - поморщился Драко.

- Ты сам говорил, что излишества можно получить только вдвоем.

- Чего и не отрицаю, просто кто это сказал, что тепло - излишества?

- Начнем жечь мебель? Или книги?

- Ты варвар.

- Лучше быть живым варваром, чем мертвым аристократом. Не находишь?

- А сколько осталось?

- Ну, на пару дней должно хватить.

- Поттер?

- А?

- Почему ты раньше не сказал?

Гарри пожал плечами.

- А смысл дергаться заранее?

- Ты безнадежен.

- Ну, так идем?

- А у меня есть выбор?

- Выбор всегда есть. Вот, - он постучал костяшками по столешнице, - вполне можно и тут распилить. На день хватит. Потом - вытащим шкафы из подвала...

- Разгромить лабораторию? Рехнулся?

- Тогда нам лучше поискать бревна снаружи. Иначе придется идти в лес, чтобы не крушить сауну.

- До леса нам не добраться.

- Ты пробовал? - удивился Гарри. - Когда?!

- Когда нашел метлу, - хмуро пояснил Драко. - Я хотел отойти подальше. Чтобы попробовать взлететь, но поднялся ветер, и я плюнул. Все равно она ненастоящая.

- Обычная метла.

- Обычная метла все равно летает, а эта - нет.

- Хорошо, маггловская метла.

- Веник с ручкой... - выругался Драко.

- Бог с ней, ты точно уверен, что до опушки не дойдем?

- Скорее всего - нет. Околеем по дороге. Меня лично проверять не тянет, а тебя?

- Тогда нам лучше поискать бревна. Или заняться шкафами.

- Черт, - скривился Драко. - Хочу домой.

И пошел одеваться.

К счастью, бревна действительно нашлись. Позади дома, за сауной. Их совершенно случайно обнаружил Драко. К тому моменту они уже раз десять обошли "двор" по расчищенной Гарри дорожке. Вокруг был только снег и больше ничего. Но, конечно, ни одному, ни второму и в голову не приходило искать в сугробах.

Драко уже несколько раз предлагал вернуться. Он до самых глаз обмотался полосатым шарфом цветов Слизерина, но все равно отчаянно мерз. Но Гарри проявил все пресловутое гриффиндорское упрямство.

- Они где-то есть, просто мы их не находим.

- Разбежался.

- Нет, наверняка. Если можно найти новую бритву или шоколадных лягушек, то и деревяшки найдем. Мы, наверное, неправильно ищем.

В ответ Драко только фыркнул и поправил шарф.

- Помнишь, ты говорил, что главное - найти место, где могла бы появиться вещь, которой раньше не было? Значит, нужно найти нечто, вроде ящика...

- Ящик дров. Очень ценная находка, - разозлился Драко. - Ты свихнулся. Ничего мы не найдем.

- Прекрати, а? Лучше бы помог.

Гарри взял лопату и стал разгребать снег вокруг террасы.

- Ни за что!

Гарри не ответил. Ему удалось заглянуть под крыльцо, только чтобы признать очередную неудачу. Но до обеда было еще время, и он заставил Драко продолжать поиски.

Драко, чем больше мерз, тем больше злился. И в конце концов они впервые подрались.

Гарри не сдавался, Драко рвался вернуться в дом. Гарри уговаривал, Драко огрызался. Гарри в отчаянии смотрел на далекую опушку, Драко развернулся, чтобы уйти.

Гарри не выдержал, догнал, схватил за шарф и со всей силы дернул. Драко пошатнулся, но, развернувшись, кинулся на гриффиндорца с кулаками. Стиснув зубы, чтобы наглотаться холодного воздуха, они с переменным успехом от души волтузили друг друга, припоминая все, что накопилось со дня их знакомства. Но потом Гарри удалось вывернуться из очередного подлого захвата и врезать Малфою по смазливой физиономии. Тот даже охнуть не успел, как отлетел в сугроб. Гарри ждал, пока тот встанет, чтобы продолжить. Но вместо того, чтобы сгруппироваться и броситься в контратаку, Малфой скривился и медленно поднялся.

- Придурок ты Поттер, и тебе слишком уж везет, - заявил Драко, стараясь избавиться от попавшего за шиворот снега.

Тяжело дыша, Гарри не сразу сообразил, что случилось, он рвался в бой, а противник очевидно потерял всякий энтузиазм. В итоге, Драко вывел его из ступора, самым отвратительно приказным тоном послав за лопатой.

И только тогда Гарри увидел, что огромный, чуть ли не до самых окон кухни сугроб на самом деле - чуть присыпанные снегом бревна. Он, как подкошенный, рухнул на спину и засмеялся. Драко покачал головой и, прихрамывая, побрел к дому.

После обеда и до самого вечера они пилили и кололи чурбачки. Драко до волдырей стер ладони, но не ушел, хотя Гарри и предлагал. Зато вспотел и потребовал вечером устроить помывку. Гарри же, чтобы не париться, просто снял пальто. Тщетно Драко предупреждал, что можно простудиться. Слизеринец пробормотал что-то про "проклятое упрямство тупых гриффиндорцев", да тем и ограничился.

Поленница заполнилась, часть дров оттащили в дом, чтобы подсушить, потом Гарри затопил печь в сауне, и они повторили уже привычный ритуал. С небольшим дополнением. Теперь и Гарри заворачивался в простыню, безумно жалея, что не может найти повода остаться в очках. А без них - действительно слишком расплывчато видел, чтобы удовлетворить растущее любопытство.

Впрочем, даже без очков было заметно, что в дневной потасовке досталось не только ему самому - челюсть побаливала, а ссадины щипало от пота - но и на молочно-белой коже Драко темнели отметины синяков. В Хогвартсе, вероятно, тот бы уже сбегал к Мадам Помфри, а здесь оставалось ждать, когда они пройдут сами собой. Гарри припомнил, как слизеринец пекся о своей внешности, и вздохнул. Слишком быстро привыкаешь к тому, что поначалу кажется мелочами. Вроде чудесных исцелений чего угодно. И когда его стали настолько заботить проблемы Драко Малфоя? Сны слишком растравили его воображение.

Так что Гарри быстрее, чем обычно, отправился в душ и потом был рад вернуться обратно в сауну, чтобы привести в порядок кое-что из вещей, а заодно без помех подумать.

Конечно, подобное случалось и раньше. Например, как-то приснилось, что он целуется с Гермионой, а потом, глядя на нее, он несколько дней краснел от смущения. А уж после поцелуя Чжоу... Но они были девочками, а тут парень. Гарри попробовал представить на месте Драко Рона, но только раз, и повторять эксперимент больше не пытался. Ничего приятного, только окончательно удостоверился, что повернулся на Драко.

Мысль отнюдь не утешительная. Тем более, что дело не исчерпывалось чисто физической реакцией, которую можно было бы списать на изоляцию, гормоны и прочую дребедень, о которой он читал в дешевых брошюрках, когда еще проводил лето у Дурслей. Драко привлекал, пожалуй, именно своей непохожестью, избытком качеств, которых недоставало ему самому. Гарри старался понять его, но порой казалось, что все усилия напрасны. Но порой, обижаясь на колкие выпады или злясь на барские замашки, Гарри испытывал и подспудное восхищение. Драко завораживал не только красотой тела, но и тем, на что Гарри раньше не обращал внимание - утонченностью души. Малфою удавалось почти все делать с особым только ему присущим блеском. За исключением проигрышей.

Может, он простыл днем, а может, пока бежал обратно к дому, второпях решив, что обойдется без шапки, но за самым роскошным из ужинов, которые им довелось получить здесь, он пару раз чихнул. Ничего страшного, хотя то, что Драко обратил на это внимание, необъяснимо порадовало, в отличие от высокомерного "я же предупреждал".

Ночью сны были особенно яркими и излишне подробными. Утром в спальне оказалось по меньшей мере прохладно, потому что он не просыпался ни разу, а к полудню Гарри понял, что ему нездоровится. Драко спрашивал, уж не заболел ли, но он только отмахнулся, полагая, что перемогнется, и все пройдет само собой.

Тот пожал плечами и отстал, хотя порой украдкой кидал странные взгляды. Гарри еще подумал, что Малфой сильно изменился. Было приятно думать, что он не совсем уж ему безразличен, другое дело, что раскисать перед ним совершенно не хотелось. Действительно, он никогда серьезно не болел. А уж последние годы - и подавно.

После обеда еще и голова разболелась, и он, порадовавшись, что Драко в кой-то век решил не терзать его зельями, устроился с ногами в кресле у камина и попытался читать. Приучил все-таки слизеринец. Но вскоре буквы принялись прыгать, строчки убегали на другие страницы, и смысл ускользал. В гостиной резко похолодало, и Гарри застучал зубами.

Драко обеспокоенно посоветовал пойти прилечь. Гарри и сам понимал, что лежать куда проще, чем сидеть, так что кивнул и поплелся наверх. Его шатало.

Он не помнил, как раздевался и укладывался, может сам, может, Драко помог. Цветные пятна мельтешили перед глазами, и страшно хотелось спать. Настала ночь. В черноте назойливые пятна собирались в фигуры, но картинки быстро становились бессмысленными и рассыпались, от этого голова просто раскалывалась. Но открыть глаза не было сил. Казалось, веки срослись.

Временами, он приходил в себя - только чтобы почувствовать, что весь горит. Ему чудилось, что он упрашивает кого-то дать воды, но понимал, что пересохший язык не слушается, и словно со стороны слышал собственные жалкие стоны. Жар был такой, что он мечтал скинуть кожу, но не мог шевельнуться. Потом его начали тормошить: лили в рот горькую, но все же воду. Он пытался отплевываться, но жажда и настойчивость призрачного мучителя одерживали верх. Порой на голову клали холодную тряпку, но она слишком быстро нагревалась, он мотал головой, чтобы стряхнуть ее прочь, и вновь проваливался в багровую тьму.

Когда ему все же удалось открыть глаза, был вечер. На столике рядом горела лампа, но свет от нее падал на противоположную стену. Гарри с трудом приподнял голову. Драко сидел на своей кровати и снова что-то читал. Выглядел он жутковато: всклокоченный, осунувшийся, темные мешки под глазами резко выделялись на бледном лице. Усилие исчерпало весь крохотный запас сил, и он снова ткнулся в подушку, но Драко услышал шорох.

- Поттер? Как ты? Воды? - вскочил он.

Прохладная ладонь легла на лоб.

- Ну вот, температура почти в норме.

Гарри успел подумать, что тот разговаривает скорее сам с собой, чем с ним, и снова заснул. И видел во сне Драко.

Через день, Гарри стало значительно лучше. Накануне он старался побольше спать, тем более что рядом посапывал Драко, и будить его не хотелось. Так что он ограничился парой вынужденных вылазок до туалета. Исхудавшая физиономия произвела на него тягостное впечатление. Да уж, хорош… Поросль темной щетины синевой оттеняла впалые щеки. Пришлось совершить подвиг и побриться. Удивительно, как он умудрился не порезаться. Драко отсыпался.

Устав от лежания, утром Гарри стремился к движению, но и короткий переход до кухни измотал так, что дрожали колени.

- Снова сляжешь - прибью. Уход за болящими идиотами явно не мое увлечение, - вяло пригрозил Драко.

Впрочем, Гарри на его месте тоже был бы не в настроении. Легко было представить, каково тому пришлось в последние четверо суток без лекарств, без врача и с очень смутными представлениями о том, как лечить без зелий. Он бы сам, наверное, просто впал в панику и уж точно не рискнул экспериментировать с корешками. О чем и сообщил Малфою.

- Почитал кое-что. Да и какая мне разница, отравишься ты или нет? Тебе было так хреново, что попробовать стоило. Помогло же, - слишком уж безразлично отмахнулся Драко, чтобы Гарри ему полностью поверил. - Но если ты меня заразил…

- Я просто простыл, ты про микробов слыхал когда-нибудь?

- Или тебя проклял твой дружок Уизли. Из ревности. Про проклятья слышал когда-нибудь? Хотя ему слабо, - ухмыльнулся Драко, встал из-за обеденного стола и ушел читать.

Гарри насторожился. Нехорошая была ухмылочка. Но самое неприятное, он был уверен, что Драко его избегает. Вроде, все объяснимо. Книги - какое-никакое, но развлечение, заниматься зельями в сыроватом подвале Гарри сам бы не согласился, а уж про улицу и думать было рано. Но все же… Что-то неуловимо изменилось, хотя бы в том, что Драко снова стал держать дистанцию. Например, садился в кресло, поближе к камину, а не на диван, или не вытягивал больше ноги под столом в кухне.

Каждую такую мелочь Гарри переживал как болезненную потерю. Прошло еще несколько дней, и он понял, что лишился возможности ненароком прикасаться к блондину, и только после этого осознал, насколько оно, оказывается, было необходимо.

Время вернулось в рутинную колею, к нему постепенно возвращались силы. Но Драко все так же его чурался. Гарри стал внимательнее прислушиваться к своим чувствам, и окончательно убедился, что Малфой… ему мягко говоря не безразличен. Открытие не просто поразило, но стало навязчивой идеей.

"Он мне не нравится. Я влюбился", - обреченно думал Гарри, тайком посматривая в сторону Драко. - "И свихнулся. Из всех людей на свете, мало того, что парень, так еще слизеринец. Хотя кроме него тут никого и нет".

Последнее соображение немного утешало, но и не более. Какое ему дело до остальных, если вон он, сидит. Совсем рядом и слишком далеко. Изящное движение, и длинные пальцы переворачивают страницу. Серые глаза задумчиво полуприкрыты. Или мечтательно? Что он такое читает? Почему дурацкая книжка ему интереснее, чем разговор или хотя бы очередная партия в шахматы?

Ему становилось стыдно, он отворачивался, но снова и снова ловил себя на том, что опять подглядывает. Чтобы там ни было, но это было сильнее. И в итоге он все же сдался.

- Сыграем партию?

- Не хочется.

- Почему?

- Сам не видишь?

- Что?

- Я читаю, - не поднимая взгляда, отрезал Драко.

- Да что с тобой такое?

- Ничего. Отстань.

- Не отстану.

Малфой вздохнул и отложил книгу.

- Что тебе надо, а? - устало спросил он.

- Я… - стушевался Гарри.

- Ну?

- Драко, что случилось? Я же не нарочно заболел. Что сделать, чтобы ты перестал злиться?

- Я не злюсь, - буркнул Малфой.

- А что тогда? Ты от меня шарахаешься, перестал разговаривать, ты…

- Я просто хочу почитать.

- Нет, не просто, - не собирался отступать Гарри, хотя по лицу Драко видел, что он бы предпочел, чтобы тот просто заткнулся и ушел куда-нибудь. - И я не отстану.

- Я могу уйти… - как-то тоскливо заметил Драко, и Гарри неосознанно сделал шаг в сторону перекрывая дорогу.

- Куда?

- Да уж…

- Так в чем дело?

Серые глаза блеснули.

- Настаиваешь? - спросил Драко.

- Да.

- Я слишком к тебе привязался. Оно ни к чему.

- Брось, раньше тебя это не волновало, - машинально откликнулся Гарри.

- Раньше ты не валялся при смерти.

- Тогда бы ты злился на себя.

- Не без того… - процедил Драко.

- Все равно, не понимаю. Чего такого-то?

- Ладно. Еще ты слишком много треплешься.

- Что? - ошалело переспросил Гарри.

- Особо, когда бредишь.

- Я уверен, что не мог сказать ничего такого, что бы не повторил сейчас, - убежденно выпалил Гарри. Если он раньше и думал про Драко гадости, то ничего такого, что нельзя бы было объяснить. А что-то другое вряд ли могло бы всерьез задеть Малфоя.

- Да? А ты представь, мы вернемся, и что дальше? Правда собираешься объяснять Уизли, что я не так уж плох, как он думает? Или мне, что с ним можно, - Драко скривился, - дружить?

- Ты не так плох, и с Роном вполне можно дружить...

- Великолепно...

- Можешь считать меня идиотом, но я не вижу в этом ничего такого особенного.

- Это не все.

- А что?

- Уверен, что хочешь знать?

- Совершенно, - кивнул Гарри, хотя на самом деле как раз засомневался.

- Ну да. Мы тут вдвоем, внутри стеклянной хреновины, но вряд ли ты этим сможешь объяснить Рону, почему так хочешь со мной переспать, - с этими словами Драко встал и вышел за дверь, и остолбеневший Гарри не успел ему помешать.

Все страхи, придуманные за последние дни нахлынули, подгоняемые волной стыда. Конечно, Малфою противно находиться с ним в одной комнате. Но ведь тот, похоже, очень старался терпеть, ничего не говорил, что при его язвительном характере наверняка было непросто, пока Гарри не настоял. И зачем потребовалось лезть с расспросами? Как же теперь? Спать тут на диванчике? Прятаться, чтобы не видеть отвращения в его глазах?

Позади скрипнула половица, Гарри обернулся.

Драко, не поднимая глаз, прошел мимо, поставил на низкий столик небольшую квадратную бутыль, вроде тех, в которых хранились коренья для зелий, и две глиняные чашки и, усевшись в кресло, налил в одну прозрачной жидкости.

- Что это? - уставился Гарри.

- Не надейся, не отрава. Всего лишь спирт с травами. Будешь?

- За... зачем?

- Решил тебя напоить и изнасиловать в извращенной форме, конечно, - спокойно ответил Драко, отхлебнул и закашлялся. - Вот отрава!

Длинная челка упала на лоб, скрыв глаза, и Гарри не мог даже предположить, о чем тот думает.

- Ну, что стоишь? Садись, выпей.

- Где ты его взял?

- Нашел, пока ты валялся. Надо же было тебя чем-то лечить? - бесцветно ответил Драко и налил немного спирта во вторую чашку.

Гарри медленно подошел и сел в кресло напротив.

В камине горел огонь, и потрескивание дров казалось оглушительным, как выстрелы в тишине.

"И когда Малфой успевает принести еще дров?" - неуместно подумал Гарри, осторожно отхлебывая. Спирт обжег горло, но несколько долгих мгновений спустя, горечь ушла, оставив знакомое теплое пощипывание. Он сделал еще один глоток, растопивший ледяной ком где-то в животе, откинулся на спинку кресла и только потом заметил внимательный взгляд.

- Ну, понял зачем? - настороженно поинтересовался Драко.

- Потому, что ты алкаш, - доверительно сообщил Гарри.

- От такой жизни неудивительно, - покачал головой Малфой.

- Если хочешь, могу тебе поклясться, что больше бредить ни за что не буду. И бросаться на тебя тоже. Извини, за то что я наговорил. Я бы ни за что...

- Ты маггл, Поттер. И дурак, - перебил Драко.

- Дурак, - согласился Гарри. - Извини.

- А говорил, что не мог ничего такого сказать, что бы не мог повторить, - хмыкнул Драко, и подлил в обе чашки. Они выпили одновременно, и Гарри заметил, что Драко раскраснелся. Но только ли от настойки, догадаться было невозможно. И внезапно ему стало все равно, что тот подумает.

- Если бы знал, что говорил, то и повторил бы, - запальчиво брякнул Гарри, чуть подавшись вперед. - Я думал, что обзывал тебя или еще чего, но... Нравится тебе или нет, но я чувствую то, что чувствую.

- И что же, позволь полюбопытствовать?

Гарри вцепился в чашку.

- Ладно, ты конечно не помнишь, но тем интереснее. Давай, скажи, что ты там думаешь про меня?

- Ты умный, наглый, самовлюбленный, невыносимый, эгоистичный слизеринец, который, похоже, спас мне жизнь, который мне совершенно не нравится, но... - Гарри запнулся, подыскивая слова.

- Но трахнул бы со скуки? - глухо подсказал Драко.

Гарри от неожиданности аж икнул.

- Но в которого я влюбился, - мягко поправил он.

Драко несколько секунд смотрел на него, а потом засмеялся.

- Ты чего?

- Поттер, да ты же пьян!

- Ничего не пьян!

- Вот и пытайся поговорить с гриффиндорцем. То он бредит, то напивается.

- Ты сам принес! - возмутился Гарри.

- Я же не думал, что ты такой слабак.

- Ну... да. Опыта маловато. Хотя мы как-то с Роном напились пива. Его потом тошнило, - доверительно сообщил Гарри.

- Уволь, про Рона я уже наслушался, - отвернулся Драко.

- Да чем он тебя так достал?

- Может, я ревную? - прищурился Драко.

- Ты? Не смеши. Кого?

- Тебя. И ничего смешного.

Гарри покачал головой и потянулся к чашке, но Драко быстрым движением убрал ее подальше.

- Хватит с тебя. А то... снова потом за тобой убирать придется.

Гарри представил, что именно Драко для него делал те четыре дня, и ему стало не по себе. Но в глубине души он пожалел, что совсем ничего не помнит. Как это было бы если бы Драко погладил его по щеке? Или по спине? Или... Он потряс головой, чтобы избавиться от ненужных мыслей, но организм уже отреагировал точно так же, как и на сны. И Гарри смущенно заерзал.

- Ревнуешь? Почему? - переспросил он чтобы сменить тему, прежде чем осознал смысл вопроса.

- Ты не дурак, - сочувственно сообщил Драко. - Ты кретин. И заразный.

- Почему это? - ощетинился Гарри.

- Потому, что кретинизм - заразителен, - объяснил Драко, по рассеянности отпив из чашки Гарри, а последний пожалел, что так легко позволил ее отнять.

- Не понял?

- Чего? Если бы не Уизли, мы могли бы дружить с первого года, например.

- Какой ты злопамятный.

- Как хорек? - недобро усмехнулся Драко. - Ладно, более свежий пример. Ты мог бы объясняться в любви мне, а не оправдываться перед Уизли. Или вы любовники?

- Сдурел?

- А что? Мы не магглы, такие отношения только укрепляют магические способности. Это нормально. Ненормально быть в твоем возрасте девственником, - ядовито напомнил Драко.

- А при чем тут кретинизм?

- При том, - раздраженно ответил Драко и снова потянулся к бутылке, - что влюбляться в гриффиндорца - верх кретинизма. А уж ревновать - еще и того хуже.

- Почему? - не поверив ушам, спросил Гарри.

- Потому что ни из первого, ни из второго ничего хорошего никогда не получалось и не получится.

- Да с чего ты взял? - Книжки читал, - огрызнулся Драко. - И вообще, не твое дело.

- Именно мое.

- Нет!

- Да, черт бы тебя побрал. Почему ты такой упрямый?

- Я упрямый? Я?!

- Конечно. При чем тут книжки? Здесь только мы, и все зависит только от нас. Обоих.

- Верю, верю, - протянул Драко, - и ни какой Уизли не охладит твоей внезапной пылкой любви к "Упивающемуся из Слизерина".

- Перестань напиваться. Или лучше - налей и мне, - попросил Гарри, снял очки и положил на столик. Все равно все расплывалось.

- Я не напиваюсь, - проворчал Драко, но все же плеснул немного в стакан Гарри. И примерно столько же на столик рядом.

- С этим спорить не буду.

- А с чем будешь?

- Ты постоянно думаешь о разных пакостях, которые могут и не случится.

- Конопатый Уизли например?

- Ну, Драко…

- Не думай, что мне это нравится.

- А мне - нравится.

- Что? Моя трусость? Подлость? Мрачность? Или наглость и эгоизм?

- Наверное, все остальное...

- Остальное что? А Поттер? Столько лет, помнится, ты меня искренне ненавидел, и что? Вот так вдруг - бац! - и влюбился?

- Да, - просто ответил Гарри.

- И молчал? Брось, скрытный гриффиндорец это что-то вроде каннибала-вегетарианца.

- Я…

- Ну?

- Я думал, тебе будет противно.

- Маггл, - вздохнул Драко, допил и уныло уставился в пустую чашку.

- Вот ты ругаешься, а моя тетка всем говорит, что Хогвартс - школа особого режима для малолетних преступников, - зачем-то уведомил Гарри. - И туда меня привела дурная наследственность.

- И попала в самую точку, - нечленораздельно прошептал Драко.

- Что? - не расслышал Гарри.

- Ничего, - отмахнулся тот.

Гарри пожал плечами и потянулся к бутылке. В ней с самого начала было меньше трети, а сейчас оставалось совсем чуть-чуть на донышке. В тот же момент, протянул руку и Драко. Пальцы соприкоснулись, и они оба замерли. Но Драко пошатнулся, и чуть не свалился на стол. Гарри успел его подхватить.

- И кто из нас напился?

- Пошел ты, Поттер, - попробовал вырваться Драко, но снова потерял равновесие, и, чтобы удержаться, ухватился за его плечо.

- Я пойду, и ты пойдешь, - успокоил его Гарри, помогая выпрямиться.

- Куда ты меня тащишь? - заплетающимся языком, но требовательно осведомился Драко.

- В кровать, конечно.

- Извращенец, - промурлыкал тот.

- Несомненно, - пропыхтел Гарри.

У него и самого подозрительно кружилась голова и подгибались ноги, так что лестница оказалась настоящим испытанием. Но каким-то чудом они добрались до кровати. Драко возмущенно бухтел, но Гарри не слушал. Он видел перед собой цель.

Драко кулем повалился прямо на одеяло, и Гарри пришлось снять с него ботинки. Возясь с собственными шнурками, он с тоской смотрел на вторую кровать. Такая далекая и холодная, а Гарри так устал... Он попробовал вытянуть одеяло, чтобы укрыть Драко, но не вышло. Пришлось пожертвовать своим. Но мерзнуть тоже не хотелось, и, подтолкнув слизеринца подальше к стенке, он завалился рядом. Малфой что-то пробубнил, заворочался, устраиваясь поудобнее, и, уткнувшись носом ему в плечо, заснул.

"Никогда больше. Ни за что. Никаких настоек", - успел пообещать себе Гарри.

***

Спал он плохо, постоянно замерзал с одного бока, потому что одеяло само собой исчезало, и приходилось сначала нащупывать краешек, а потом тянуть на себя. Одеяло упиралось и так и норовило снова сбежать, а за ним и Гарри незаметно для себя придвигался в ту сторону, где было тепло.

Под утро ему снова приснился один из тех снов, и просыпаясь он пытался удержать ускользающие образы. Рука привычно потянулась вниз, и неожиданно наткнулась на препятствие. Спросонья Гарри не сразу сообразил, что происходит. Он открыл глаза и прямо перед собой увидел лицо Драко. И тот настороженно смотрел на него.

Гарри сунул руку под подушку, но очков не нашел, оставалось только еще раз пожалеть, что так и не зашел к мадам Помфри, и подслеповато прищуриться. Не потому, что совсем уж ничего не видел, скорее по привычке. Без них он чувствовал себя беззащитным.

- Утро, - сказал он, просто чтобы что-нибудь сказать, и немного отодвинулся подальше, к краю кровати. Драко был так близко, что слишком уж хотелось дотронуться...

- Скажешь, что был пьян и ничего не помнишь - придушу. Подушкой, - шепотом уведомил Малфой.

- Это ты был пьян, - так же тихо поправил Гарри, проклиная запропастившиеся невесть куда очки, словно они могли бы ему помочь, и приподнялся на локте.

- Куда? - зашипел слизеринец. Одно змеино-плавное движение - и он уже навис над ним, крепко сжав плечо.

- Очки... - начал Гарри, но Драко не стал слушать.

Поцелуй был резким, требовательным. Гарри закрыл глаза. Он слишком долго мечтал об этом, чтобы сопротивляться или возмущаться. Или думать. Он забыл, что холодно, что не чистил зубы, ему было плевать, что Драко всем весом навалился сверху и может почувствовать его возбуждение. Все, что казалось раньше таким существенным и пугающим исчезло. Остался только запах, вкус, его руки в волосах, и неожиданный, чуть злой натиск, который хотелось вобрать в себя и растянуть до бесконечности.

Но Драко первым прервался.

Гарри посмотрел на него снизу вверх. Взгляды встретились.

- Ты мой, - победно сообщил слизеринец. - Никуда не пущу.

- Ах ты, змей, - благодушно усмехнулся Гарри.

Драко, ожидая продолжения, самодовольно приподнял бровь. И Гарри немедленно опрокинул его на спину.

- А я знаю, как разговаривать со змеями, - договорил он, не позволяя Драко освободиться.

Он не хотел торопиться, он был мягок и любопытен, исследуя ощущения, и нежностью пытался возместить недостаток опыта. И Драко прекратил вырываться. Они целовались, пока хватало дыхания, пока, распаленные желанием, не обнаружили, что слишком одеты.

- А кто говорил, что не раздеваться свинство? - попробовал пошутить, чтобы скрыть разочарование Гарри.

- И я был прав, - судорожно вдохнул Драко. - Давай, вставай. Дубак, как в подземелье, и есть хочется.

Словно в ответ, в животе у Гарри недвусмысленно забурчало, но меньше всего на свете он хотел сейчас обращать внимания на призывы желудка.

- Вот! Давай, давай, шевелись, Поттер, я хочу умыться, позавтракать и сдвинуть кровати! - ухмыльнулся Малфой и резво вскочил. Был рядом - и уже слышен только топот по деревянной лестнице. Скрипнула дверь...

Ну, конечно, как всегда. Главное умыться первым. Гарри медленно потянулся. Многообещающая идея сдвинуть кровати ему более чем пришлась по душе. Хотя все же чуть-чуть пугала. Он был готов пролежать здесь, рядом с Драко все утро. Но тот сбежал, а в спальне действительно был собачий холод. Снова заболеть совсем не хотелось. Тем более - простудить Драко.

Нехотя Гарри поднялся, и со стоном сел обратно. Где же он мог оставить очки?!

В спальне их точно не было. Все же отыскав второй ботинок под кроватью и справившись со шнурками, Гарри спустился вниз.

Он как раз в третий ли четвертый раз проверял под подушечкой кресла, когда в дверях появился Драко.

- Что делаешь?

- Очки ищу.

- Помочь?

- Ага.

- Тогда ты продолжай тут, а я посмотрю еще раз наверху и в кухне, - сказал Драко, но через несколько минут вернулся. - Ты не поверишь, но их нет даже в туалете.

- Ох, - вздохнул Гарри и сел на ковер.

- Да вот они! Балда!

- Где?

- Под столиком!

- Все, больше я не напиваюсь, - покачал головой Гарри, водружая очки на законное место.

- А больше и нечем. Но без очков - лучше. Пошли, есть хочется.

Завтракали молча. Гарри мучительно не знал, что сказать, а Драко, лениво ковыряя овсянку, думал о чем-то своем. Это смущало и тревожило. Ему так хотелось поговорить о том, что произошло с ними, обсудить, узнать, что Драко собирается делать, но так и не решился, и постарался поскорее доесть.

- Схожу наверх, переставлю кровати. Ладно?

- Мхм, - неопределенно промычал Драко, словно забыл, что сам это предлагал.

Гарри открыл рот, чтобы задать еще один вопрос, но раздумал, встал и пошел наверх.

Получилось совсем неплохо.

- Еще бы одну тумбочку - и просто семейное гнездышко, - невесело усмехнулся он и взял фотографию. - Ну что, ребята, мы тут с Хорьком застряли. Я с ним целовался. Я собираюсь спать с ним в одной кровати и еще бог знает что. А он снова за свое. Кое-что никогда не изменится. Что скажешь, Рон? А ты, Миона? Что скажете, когда мы вернемся? Надеетесь, что он так и останется здесь? Или я? Может, и правда нам там, у вас не место...

На фотографии было лето, солнце, а тут только снег и холод, и все же он открыл ящик и положил ее внутрь. Картинкой вниз.

Подошел к двери и прислушался. Внизу было тихо. Слишком тихо, словно никого нет.

Гарри обошел комнату, поднял с пола учебник, подбросил дров в камин. Он не обиделся, хотя, наверное, стоило. Он пытался понять, почему, но не находил ответа. Ведь все было хорошо. Может, все дело было в Драко, а может, это он сделал что-то не так. Вчера или сегодня? Или неделю назад? Или в пятом классе на платформе?

Не снимая ботинок, Гарри рухнул поперек кроватей, точнее "кровати". Скомканная пижама Драко лежала рядом, и он автоматически сунул ее под подушку. В воздухе остался еле уловимый чуть терпкий запах, от которого в душе что-то болезненно сжалось. Ему было и страшно, и беспокойно, но главное, он боялся потерять нечто, чему не мог найти определения. С Драко было сложно, да только без него оказалось совершенно невыносимо.

Наверное, надо было бы почитать, попробовать уснуть или просто посидеть глядя в огонь, и оставить Драко в покое, но терпение, как справедливо было замечено, никогда не входило в гриффиндорские добродетели.

Но внизу никого не было. Гарри всполошился.

Забыв обо всем, он, в чем был, выскочил во двор. Ни ветра, ни снегопада, ни даже поземки. И никаких следов.

Глава 5

Драко услышал скрежет. Поттер сдвигал кровати.

Конечно, он сам предложил, но все же есть совершенно расхотелось, и отодвинутая тарелка исчезла вместе с остатками овсянки.

Нужно было побыть одному. Совсем. И лучшим местом, несомненно, был подвал. Он сел в уголке на высокую табуретку и потер ладонью лоб. Не то чтобы голова болела, только от вчерашних излишеств была какой-то тяжелой. Отблески огонька лампы мерцали в склянках. Он взял одну из крохотных бутылочек, повертел и разочарованно положил обратно. Он иногда специально задерживался в кабинете Снейпа, чтобы помочь расставить все по местам. Гойл считал это ловким подхалимажем. А на самом деле, когда-то пузатенькие баночки успокаивали, и где, как не у декана Снейпа можно было отдохнуть от вечной школьной суеты и сутолоки? А сейчас, похоже, Поттер поглотил остатки его разума.

Все становилось слишком серьезно. Или он себе навоображал лишнего. С одной стороны, он ненавидел снег, холод, серое небо в котором нельзя летать, лес, куда нельзя уйти и где никогда не наступит лето, а с другой - даже любимое поместье, его дом постепенно тускнел в памяти, становился призрачным, далеким и недоступным, в то время как уродливая хибара, которой вовсе не существует, отказывалась пропадать.

И еще Поттер. Мало ли что он, Драко, сейчас чувствует, но там, за стеклом, все будет иначе.

Ему представилось, как он тащит упирающегося Гарри в библиотеку. Чудная сценка. "Знакомься, отец, это мой приятель, впрочем, вы, кажется, уже знакомы? Я не заболел, не свихнулся и не думаю, что генетическая память взыграла. Пожалуйста, не выставляй нас сразу, я еще не показал ему свою спальню".

О да. Там было бы, что показать. Одна кровать чего стоит. И простыни. Прохладный, гладкий шелк, так приятно ласкающий кожу жаркими летними ночами. Или может, лучше отправиться сразу к маггловской родне?

Драко потряс головой, отгоняя непрошенные образы.

Поттер пока просто не понимает всех последствий. До поры до времени. А потом? Ему не справиться в одиночку, не получится, точно так же как у отца. И тем больнее ударит, что все было известно заранее. Границы чести гриффиндора давным-давно исследованы и картографированы. Что же толкает его тратить жизнь на тщетную попытку опровержения очевидного? Одиночество, временное помешательство, безумие? Может, стоит выбраться - и сработает отказавший инстинкт самосохранения? Влюбленность как тонкая игра вотума или родовое проклятье? Что бы он ни решил сейчас, он ошибется.

Взгляд скользил по стеллажам. Совсем недавно он в панике метался между ними, пытаясь найти хоть что-то от лихорадки. Странно, но он и забыл о том, что может случиться с ним, если Гарри умрет. Страх за себя отступил в тень, остался только страх за него. Ничего подобного в жизни с ним не случалось. Впрочем, боялся и того, что больше не увидит, не поговорит, не расскажет... Так что врет, боялся за себя.

И вот, сейчас все позади. И он даже рассказал. Только от этого все окончательно запуталось и усложнилось.

До смерти захотелось выпить, чтобы прошлое и будущее наконец отпустили, но спирта больше не нашел. Ведь Гарри умудряется не обращать внимания на призраков, почему же у него не получается? Во что же они превратятся потом? В возмездие за неосмотрительность? Он видел, как отцу живется с его Немезидой, но никогда не задавался вопросом, стоила ли причина последствий. Так стоит ли? Когда Гарри рядом, ответ однозначен, но когда его нет, из всех закоулков сознания вылезают сомнения. Здесь это не имеет значения, но если они выберутся, что тогда?

Он должен быть сильным, независимым, спокойным и рассудительным, а оказывается, что слабак, снова проигрывает Поттеру. Вот ведь, сошелся свет клином.

Драко поднялся по лесенке, медленно обошел комнаты, но Гарри не было. Наверху он задержался. Кровать получилась внушительной. Пусть и без шелковых простыней, но какая разница, в конце концов. Сегодня ночью...

И где же Поттер? Быть не может, чтобы он, не одевшись, потащился наружу. Или?

Драко открыл дверь.

Поттер стоял на самой границе "безопасного круга" и смотрел куда-то в сторону леса. Даже со спины вид у него был какой-то потерянный. Вот все-таки придурок. Нравится ему, что ли, валяться и заставлять окружающих вокруг себя прыгать?

- Ты нарочно?

Гарри резко обернулся.

Драко, скрестив руки на груди, стоял у распахнутой двери.

Гарри с облегчением выдохнул, и облачко пара напомнило ему о холоде.

- Не стой столбом, Поттер! - возмущенно подстегнул Драко.

Гарри улыбнулся.

В большой гостиной было тепло и уютно. Тусклый дневной свет Драко не любил и постоянно задергивал шторы, так что неизменные керосинки и пылающая пасть камина скрашивали сумрак. Они оба любили эту комнату, наверное, потому что она напоминала гостиные их домов, когда поздними вечерами там было пусто и тихо.

Драко сел на диван, и Гарри решительно уселся рядом. Хотя был уверен, что тому куда больше бы понравилось, предпочти он кресло.

- Я понял, ты не нарочно, ты просто придурок, - уже почти спокойно сообщил Драко. - Какого черта тебе там понадобилось? Опять заболеть захотел?

- Да нет... - Гарри уставился на дрова, кучкой сваленные у камина.

- Ой, не надо. Дров достаточно. У меня чуть руки не отвалились, когда таскал.

- Я не за дровами...

- Тогда зачем?

- Ну, понимаешь...

- Не понимаю. Что ты мямлишь?

Гарри набрал побольше воздуха и выпалил.

- Я решил, что заклинание кончилось, и ты исчез. Я везде искал, тебя не было. Где ты был?

- Внизу. В подвале, - мрачно буркнул Драко.

- Но почему?

- Думал. И спирт искал...

- Зачем?

- Может, мне понравилось напиваться, - раздраженно огрызнулся Драко.

- Вот уж не верю, - усмехнулся Гарри.

- Это еще почему?

- Ты не из тех, кто напивается. Да еще спиртом. Мне кажется, что ты разбираешься в винах...

- И что с того? Может... Может, я с детства воровал у отца выпивку?

- Ха-ха. Очень смешно. Драко, что случилось? Что я такое ляпнул?

- Ты? - удивился тот. - Ничего.

- Но что-то же случилось? Ты... с утра сам не свой. Я думал… - Гарри смотрел на Драко, ища поддержки, но тот смотрел в сторону. - Думал, мы вчера все обсудили...

- Что мы обсудили?

- Черт, Драко, если я тебя так достал, хочешь, действительно буду спать тут?

- Не ты, я сам себя достал, - угрюмо пояснил Драко.

- Не понял?

- Чего тут непонятного? Я Малфой. Я сам по себе. А ты?

- Я? - пискнул Гарри. А уже и забыл, как срывался голос, когда ломался.

- Чем я лучше Салазара? У него не вышло, почему должно получиться у меня?

- А он-то тут при чем?

- Ты неисправим, - закатил глаза Драко, - все знают, что его послал кое-кто из кое-какого дома.

- Что, правда?

- Такое нарочно не выдумаешь. Наверное, он наложил проклятье. Может, мы прошли по проклятому месту на первом курсе? И бац! - Драко стукнул кулаком по ладони.

Гарри рассмеялся.

- Какое проклятое место, что ты несешь? Хэ, еще скажи, что гриффиндор - родовое проклятье Малфоев, - и осекся. Драко пристально смотрел на него, и взгляд этот не сулил ничего хорошего.

- Ты что, думаешь, что я тебя пошлю?

- Ничего я не думаю. Я уже ни в чем не уверен. Может, это все просто очередной фокус вотума.

- Вот что, Драко Малфой, прекрати говорить глупости. Я не знаю, когда мы отсюда выберемся, если вообще выберемся, но есть вещи, в которых я уверен.

- Например? - с издевкой поинтересовался Драко.

- Например, что ты - это ты, я - это я, и что мы останемся сами собой, что бы с нами ни случилось. Мы можем поссориться, все ссорятся, почему мы должны быть исключением, но мы можем и помириться. И это не зависит от того, где мы. Только от того, кто мы.

Драко хотел что-то сказать, но передумал. Почему-то хотелось поверить.

- Я трус, - откровенно признался он.

- Я тоже, - поджал плечами Гарри. - Чего ты боишься?

- Тебя, себя, Вольдеморта, долбанного вотума, жизни, смерти...

- Я тебе обещал, что вернусь.

- Ну да. За чертовым шариком, чтобы зарыть, - Драко даже отвернулся, чтобы не видеть выражение его лица.

- Дурак ты, Малфой.

- Я?

- Конечно. Я говорил о другом.

- И о чем же, позволь полюбопытствовать?

- Что вытащу тебя отсюда. Чего бы мне ни стоило.

- Да брось. Оно мне уже будет не нужно, а зачем тебе лишняя возня с трупом?

- Кто тебе сказал, - Гарри старался говорить как можно медленнее, словно это прибавит словам смысла, которого в них не было, - что ты умрешь? Вдруг, просто застрянешь?

- Глупости, - отмахнулся было Драко, по горло сытый оптимистичными рассуждениями о смерти, но вдруг его озарило. Идея казалась слишком простой, но кто сказал, что все верное должно быть сложным? Во рту пересохло, и он хищно облизнулся. - Что ты сказал на улице? Повтори?

- Я?

- Ты, ты. Ты сказал, что пошел туда потому, что решил, что я... А дальше?

- Что ты исчез, а в чем де...

- Поттер, быстро вспоминай, что наболтал старикашка, пока меня не было? - возбужденно перебил Малфой. И Гарри не сразу сообразил, что тот имеет в виду Дамблдора.

- Да ничего такого. Он мне шарик показывал. Что-то про картины говорил, но это ты уже знаешь.

- Давай, вспоминай.

- Не помню, это было давно.

- Сейчас стукну, - пригрозил Драко, и Гарри понял, что он всерьез.

- Ох, ну, он дал мне конфетку, - конечно, Драко усмехнулся. Никакого уважения к директору, - потом сказал, что я должен заняться важным делом...

- За конфетку? - съязвил Драко.

- Ты сам просил рассказать!

- Молчу, молчу.

- Вроде сказал, что подробности потом, чтобы не повторяться. Я думал, что меня отчисляют, и не слушал...

Драко выжидающе молчал, хотя не совсем понял, как "важное дело" может быть связано с отчислением. Гарри запутался, но тогда или сейчас? И стоит ли пытаться это выяснить?

- Еще... что же еще? Что-то про картины. Понимаешь, вход в гриффиндор...- он замялся.

- Знаю, знаю, за картиной с теткой, продолжай.

- Откуда знаешь? - изумился Гарри.

- Да кто этого не знает? Не отвлекайся, что с картинами?

- Однажды картину порвали, и Дама, - он особо выделил последнее слово, - убежала. Никак ее не могли найти, а потом долго упрашивали вернуться... Ну, в общем, Дамблдор сказал, что картины слишком уязвимы и непредсказуемы. Шарик вроде как надежнее. И еще, что никто раньше не пробовал накладывать на такие штучки чары, потому что это нетрадиционно или что-то вроде того. Но я тебе все это уже рассказывал, ты просто забыл. Когда про вотум говорили... Помнишь?

- Тогда ты не упоминал про Тетку... - протянул Драко. Мысль ускользала, хотя он был уверен, что еще немного и...

- Про Даму, - еще раз поправил Гарри. Не то чтобы он ее любил, но нельзя же так! - Я думал, ты все уже выяснил.

- Он ничего не говорил про то, что с тобой может что-нибудь случиться? Не волновался? Глаза не отводил?

- Не помню. Вроде нет. Скорее наоборот. Это уже при тебе он стал объяснять...

- Подожди.

Драко взял со стола бумагу и записал огрызком карандаша, притащенного Гарри в одном из кратковременных учебных порывов.

1. Вотум. Что мы еще не знаем?
2. Шарик, а не картина.
3. Тетка (зачеркнул) Дама.
4. Думал, что я исчез.
5. Обещал вытащить.

Гарри смотрел во все глаза, но не видел никакой связи.

- Понимаешь? - спросил Драко.

Гарри отрицательно помотал головой.

- Мы не с той стороны подходили к проблеме. Мы все время циклились на смерти, а кто сказал, что это обязательно?

- Ты.

- Дамблдор сказал, - поморщился Драко. - Вдруг он врал? Или запугивал, чтобы... Эээ... я тебя во сне не придушил, например? Или сам не был уверен? Что если для того, кто останется, другой просто исчезнет, и только? А если тут магия не работает, то почему бы ей не работать снаружи? Или после того, как вотум закончится, она вернется?

- Ты забыл, что он может просто так закончиться. С концом перемирия.

- Брось, ты сам в это не веришь.

- Угу, - сник Гарри.

- Но по любому, не будет вотума - вернется магия. Хотя бы к тому, кто отсюда вылезет. С удачей и силами двоих. Тогда он сможет вернуться и вытащить обоих или...

- Что или?

- Не знаю, - помрачнел Драко,- до конца дней медитировать над трупом, например.

- Подожди, начнем сначала. - Гарри попытался сообразить, где именно начало. - Значит, ты думаешь, что можно самим отсюда выбраться? Или что если выберется один, то сможет вытащить другого?

- Скорее второе, - честно признал Драко. - Нам бы хоть один случай, чтобы точно знать.

- И как это выяснить?

- Ну, засесть например на недельку-другую за хроники, найти прецеденты...

- Ты же уже это делал?

- Не настолько подробно. Я просматривал известные случаи, а нас больше интересуют, наоборот, забытые. И главное, все упирается в заклинание.

- Заклинание?

- Ну да. У многих заклинаний есть контр-заклинания. Что-то вроде антидота к яду. Вотумы в школе не проходят. Они вроде не запретные, но все же... Но даже если к ним нет антидота, то можно составить свое, действующее после того, как основное закончится. Это что-то вроде аппарирования, только с другими условиями перемещения. Особенно если здесь время идет иначе. Совсем новое заклинание...

- У нас есть книги...

- Есть. Действительно. Пожалуй ты прав. Таких и в "Запретной секции" не найдешь. Нет, не выйдет.

- Да почему?

- Да потому, - передразнил Драко, - что создать такое сложное и мощное заклинание может только колдун вроде твоего Дамблдора.

- Все равно, это же не зелья!

- Зелья ничто по сравнению с креативной магией. Ей учат-то только в одном университете. Пара десятков лучших выпускников со всего мира. И только единицы потом могут создать собственное заклинание.

- Ооо... - проникся масштабом Гарри, но только вот не хотел, чтобы Драко так просто сдался. - А я думал, это просто Симус сдуру придумывал всякое. Ну, вроде стишков, которыми еще в первом классе пытался превратить воду в выпивку.

- Если бы он не был так туп, то мог бы быть талантлив. И как, получалось?

- Не совсем, - усмехнулся Гарри, вспомнив, как в конце четвертого года вода превратилась в касторку. - Давай поищем, вдруг найдем учебники? Все равно делать больше нечего.

- Так и позволит тебе вотум под него подкапываться.

- Мы и не подкапываемся, ты же сам сказал, что оно сработает после конца вотума, - подмигнул Гарри. - Спорим?

- На что?

- Если найду книгу - ты меня поцелуешь, - выпалил, что весь день вертелось в голове, и покраснел.

- Сначала - найди, - усмехнулся Драко, которого перспектива проиграть привлекла на столько, что он упустил случай немедленно стребовать залог в свою пользу. Что Гарри, конечно же, заметил, и его смущение сменилось предвкушением.

Продолжая смотреть Драко в глаза, он встал и попятился к полкам с книгами, нащупав достаточно толстый корешок.

- А что мне будет, если я с первого раза его достану?

- Даже с твоей удачей - сомнительно.

- И все же? - с азартом рискнул Гарри. Очень уж хотелось узнать, что может предложить Драко. Тот откинулся на спинку, сцепил руки за головой и посмотрел в потолок, чтобы не выдать то, о чем думает на самом деле. В голову лезли слишком откровенные предложения, но спугнуть - не хотелось. Так что после мимолетного замешательства он озвучил компромисс.

- Я тебе сделаю массаж.

- Умеешь?

- Чего там уметь?

- Идет, - немного разочарованно согласился Гарри, вытянул книгу и, не открывая, кинул ее Малфою на колени.

Драко скривился. Еще бы немного - и было бы очень неприятно. Особенно после таких фантазий, да углом кожаного переплета, на котором золотыми буквами готического шрифта было вытеснено "Креативная магия". Когда он, ошеломленный, поднял взгляд - Гарри уже победно развалился в кресле.

Драко вздохнул. Как бы не приятен в этот раз был проигрыш, но все же оставался очередным поражением. Действительно, проклятье какое-то.

- Иди сюда, везунчик, - излишне томно протянул Драко, но Гарри уже шел к нему.

Редчайшее издание упало на ковер, беспомощно распластав пергаментные страницы.

***

Реальность оказалась куда лучше фантазий. Гарри никогда бы и не подумал, что Драко может быть так внимателен и осторожен. Но стоило им вылезти из постели, как к Малфою возвращались не самые приятные черты характера. Впрочем, это тоже радовало Гарри, как доказательство того, что есть и нечто открытое только для него, часть души, которой другим не увидеть. Опьяняющее счастье близости затмило все остальное. И даже когда Драко тащил его вниз, он, покорно, как мог, старался сосредоточиться на книгах.

Они еще пару раз сыграли в "угадайку", но, желая разузнать больше о вотумах и картинах, оба вытаскивали только разнообразные по виду и датировке "Инвентаризационные отчеты Хогвартса", а как источник с контр-заклинанием - толстенные или многотомные исторические труды авторов, о которых Драко и слышать не слыхивал.

Так что пока Малфой корпел над запутанными формулами "Креативной магии", Гарри, надеясь на провидение, уныло штудировал толстенные тома. А Драко ругал его, когда замечал, что тот вместо того, чтобы заниматься делом, следит за ним, хотя сам незаметно поглядывал на Гарри при помощи большого пресс-папье, бронзовая часть которого вполне сходила за зеркало.

Шли дни, безветрие сменялось вьюгой, следы заносило снегом. Они не говорили о прошлом, старались не думать о будущем, им хватало настоящего. Они ложились поздно и порой не спали до утра. И даже дом приноровился к новому распорядку. Завтрак появлялся ближе к обеду, когда они, довольные друг другом, наконец, спускались вниз, днем чай появлялся на небольшом столике прямо в Большой гостиной, а ночью можно было рассчитывать и на поздний ужин, для подкрепления сил.

Но особенно Гарри полюбил, когда Драко читал ему вслух. Он клал голову Драко на колени, закрывал глаза и слушал. Наверное, в голосе Драко сохранилось волшебство, потому что иначе не объяснить ту ясность, с которой в воображении оживали удивительные истории.

Как-то Гарри спросил, почему они забросили зелья. Не то чтобы он страстно желал возиться с липкими и вонючими смесями, но просто думал, что Драко это нравилось.

- Хватит с тебя, хорошенького понемножку, - хитро улыбнувшись, ответил Малфой, откладывая книгу.

- А если ты заболеешь?

Драко вырвал из тетради лист и быстро набросал несколько слов.

- Вот, держи.

- Что это?

- Рецепт настойки, - лукаво усмехнулся слизеринец, - с чем-то посложнее ты все равно толком не справишься. Так что если когда-нибудь потребуется зелье, я уж как-нибудь сам приготовлю.

Гарри аккуратно сложил листок, сунул в карман и посмотрел Драко в глаза.

- А ты не боишься, что я измучаю тебя заказами?

- Попробуй, но тогда тебе придется очень долго ждать... - высокомерно приподнял бровь Драко.

- Чего ждать? - чувствуя себя простаком, переспросил Гарри.

Драко засмеялся, взъерошил ему волосы и, наклонившись, легонько укусил за ухо.

- Догадайся?

- Ну, почему бы прямо не сказать? - попросил он.

Драко кончиками пальцев игриво пощекотал его ключицу.

- Можно и прямо. Поттер, я тебе сварю любое зелье, кроме приворотного. Потому что если ты наведаешься с ним в гости к Уизли, оно, несомненно, сработает, и мне потом придется оттаскивать рыжего липучку при помощи Темных искусств, за что, несомненно, попаду в Азкабан, и тогда...

- Да ладно, может я тебе подолью? - перебил Гарри, опасаясь дальнейшего развития малоприятной темы.

- Вот уж что мне, будь уверен, совершенно не нужно, - заверил Драко.

- Докажи! - потребовал Гарри.

И он незамедлительно предоставил убедительные и неопровержимые доказательства.

***

Однажды после обеда, Гарри листал "Отчеты". Он мечтал вернуться в кровать и стребовать с Драко хотя бы массаж, только бы почувствовать его прикосновение к коже. Но тот за последние дни явно сильно продвинулся в понимании "теории" и, не отрываясь, что-то записывал и подсчитывал. Впрочем, подобные "приступы" вдохновения случались и раньше и заканчивались тем, что Драко рассерженно захлопывал книгу и пару дней к ней не прикасался. "Вот бы устроить выходной", - подумал Гарри, но только тихонечко вздохнул и с трудом нашел строчку, на которой остановился.

"Равенкло, 1462 от рождества христова, январь месяц. Внеочередная опись.

Я, Доггартиус, сын Годфрида, писец и подмастерье юстициария, призван был для составления описи утраченного при пожаре имущества, а так же освидетельствовании при расследовании поджога. Башня Равенкло и часть центральных покоев выгорели полностью, некоторые комнаты значительно пострадали, другие залиты водой. Сей список был составлен при помощи ключника и с опорой на Описи 1450 г."

Гарри быстро прочитал запись до конца, ожидая хоть намека на расследование, но нашел только длиннейший список различных вещей. Он рассеянно водил пальцем по строчкам, пока одна из них не показалась ему интересной.

- Драко, слушай, а в Хогвартсе часто бывали пожары?

Драко обернулся.

- Очумел? Какие пожары? Там на всем чем можно заклятья восстановления. Не отвлекай меня.

- Нет, посмотри, вот же - пожар в башне Равенкло, подозревали поджог.

- Да ну, когда?

- В 1462.

- Ничего такого в "Истории Хогвартса" не припомню, надо проверить, - Драко отложил перо, и, вытащив с полки третий том "Истории", пересел к Гарри. - Ну-ка. 1461-й - конец войны Роз у магглов, у нас - легкие студенческие волнения, так... изобретения... Нет, про пожар - совсем ничего. Покажи?

Гарри передал ему "Отчеты".

- Вот, посмотри еще сюда, - он поправил очки и ткнул пальцем в страницу. - И вот сюда.

- "Картины", жертвы, пропавшие без вести… - вслух прочел Драко. - Знаешь, вполне может быть, что ты нашел, что искал.

- С чего ты взял?

- Ну, сам подумай. Сгорело больше сотни картин, и все равно их не стали заколдовывать. Иначе бы с вашей Толстухой ничего не случилось. А жертвы? Наглотались дыма только студенты первых и третьих курсов, ни одного старшеклассника. И все же, двое пропавших.

- Ну?

- Поттер, ни один, ни трое или пятеро, а двое. Куда они делись? Почему не указано, с какого факультета? Нашлись ли потом?

- Точно, - Гарри восхищенно посмотрел на Драко. - Я и не подумал.

- Вот, теперь можешь заняться "Хрониками". Может, что-то промелькнет. Поверить не могу. Поджог, - Драко покачал головой и вернулся за письменный стол. - Еще полчасика, разберусь с главой - и на сегодня хватит.

Гарри тихонечко поставил на полку "Отчеты", покосился на стопку "Хроник" и решил, что после такого занудства вполне заслужил провести эти полчасика с "Жизнью Мерлина".

"Хроники" не особо прояснили дело, но все же, нашлись имена пропавших, и по нескольким оговоркам вполне можно было предположить, что, вероятно, они участвовали в вотуме. В то время в Англии как раз закончилась тридцатилетняя война Роз, унесшая жизни чуть ли не четверти населения острова. И, как не старались волшебники не встревать в дела людей, но многие не избежали соблазна, и, несмотря на усилия конклава Мастеров, все же искали - кто выгоды, кто славы.

Драко, прекрасно знавший историю своей семьи, с удивлением обнаружил, что и его предки не оказались исключением. Алистерус Малфой открыто выступал на стороне Йорков вплоть до запрета конклава, но, скорее всего, продолжал их поддерживать и после.

Драко помнил портрет Алистеруса и раньше не видел в нем ничего выдающегося, кроме типично малфоевского профиля и светлых волос. Само имя вспоминали только в связи со строительством левого крыла дома. Теперь же стало понятно, откуда взялись деньги. Получалось, что именно Алистерус восстановил тускнеющий блеск и состояние семьи.

- Вечно вы ввязываетесь в сомнительные истории, - шутливо подначил Гарри.

- Ну, похоже, я всех переплюну. Что значит золото Йорков по сравнению с золотом Поттера?

- Не смеши меня, какое золото?

- Ну, разве не понятно, что если мое наследство конфискуют, я, несомненно, запущу лапу в твой банковский сейф?

- Я не против, запускай хоть обе. Но только все же лучше не в сейф, - подмигнул Гарри.

Исчезнувшие мальчики были из известных семей, тайно поддерживавших соответственно Ланкастеров и Йорков, продолжавших соперничать после победы последних в мире магглов. Вроде все понятно: хотели прекратить распри, воспользовались заклинанием вотума, но произошло нечто неожиданное, и чтобы скрыть, не остановились даже перед преступлением.

Но самое удивительное - имена пропавших упоминались почти столетием позднее. Но были ли это те самые люди, или их родственники, осталось неясным. Генеалогических справочников найти так и не удалось. Гарри расстроился.

- Зря, - укорил Драко. - Мы и так нашли больше, чем рассчитывали. И Дамблдор, скорее всего, знал об этой истории. Спрятать шарик куда проще, чем картину, особенно если все посвященные уверены, что он, как всегда, будет придерживаться традиций. Только вот зачем? Чтобы не устраивать очередной поджог? Если те двое выбрались, то и у нас получится. А если нет… Сам говорил, лучше не знать и сомневаться, чем знать и потерять надежду. Значит, у нас есть шанс проверить мою гениальность.

- А чем мне теперь заняться? - возмутился Гарри. - Просто сидеть и смотреть на твой затылок?

- Чем тебе не нравится мой затылок? - приподнял бровь Драко, и провел рукой по волосам. - Впрочем, если хочешь, могу убрать волосы в хвостик, и будешь смотреть на шею.

- Не увиливай!

- Да кто увиливает? Я почти доделал заклинание, чтобы попасть сюда обратно. Оно оказалось не таким сложным. Так что, если хочешь, завтра объясню тебе его, а потом вместе займемся контр-вотумом. Идет?

- Идет. А я пойму?

- Проверим, - пожал печами Драко. - Может, помоемся? Вместе?

- Мы же еще даже не обедали!

- Потом пообедаем и заляжем?

- Искуситель! А заклинание? Ты же потом ругаться будешь, что зря время тратим.

- Я? Наветы! Ты просто не любишь слизеринцев, - гротескно надулся Драко.

- Не люблю я слизеринцев! Я люблю слизеринца, - уточнил Гарри.

- Тогда пошли, пока у меня голова не лопнула, - для убедительности Драко потянул его за рукав свитера. - И я так и быть прощу, что ты не заметил мое открытие.

- Открытие? - поднимаясь, переспросил Гарри.

- Я почти составил заклинание, дополняющее аппарирование, дурак ты эдакий. Осталось только проверить. Теоретически. Вот, пока тебе буду объяснять и проверю. Завтра.

- Драко!

- Что?

- Ты гений!

- Хм, сам знаю. Идем скорее. Я хочу погреться, помыться и...

- И?

- Чтобы ты мне потер спинку, например.

- Всего-то?

- Пожалуй, придется простить. Ладно уж, не только спинку, - ухмыльнулся Драко.

Гарри хмыкнул, покачал головой и поспешил следом.

На следующий день они проснулись позднее обычного. Гарри сгорал от любопытства, но Драко совершенно не разделял его энтузиазм.

- Оно простое, понимаешь? Доделать - полчаса.

- Вот объясни и доделывай.

- Не хочу, - Драко лениво потянулся и снова уткнулся носом в подушку. Но Гарри точно знал, как его разбудить. Впрочем, оставить таким образом разбуженного Драко одного было выше его сил. Так что когда они, наконец, встали и оделись, уже смеркалось.

- Но почему не хочешь? - не унимался Гарри и за столом.

- Поттер, прожуй сначала, - проворчал Малфой. - Я же говорил, заклинание возвращения - простое и, в общем-то, бессмысленное. Я тут подумал, что если вернуться, когда вотум закончится, то и обратный скачок - то же самое аппарирование. Почти зеркальное заклинание с поправкой на искажение времени в другую сторону. А вот контр-вотум... Вряд ли у меня получится.

- Но это же получилось!

- Ох, ты сам не понимаешь, что говоришь. Первое - задачка для начинающих. По большому счету - арифмантика и только капелька креативной магии. А там - чистая.

- Да ладно, я в тебя верю.

- Верь сколько влезет. Если я ошибся - тебя размажет по всему межмирью.

- Почему это меня? Может, тебя?

- При твоей-то везучести? Не смеши. И я с самого начала говорил, что заложник из меня никакой. Разве что мясо для противовеса.

- Глупости.

- Надейся, Поттер, - вздохнул Драко и улыбнулся. - Ладно, черт с тобой, оптимист хренов, пошли, покажу.

С первого взгляда исписанная страница показалась Гарри бессмысленным узором изящных закорючек.

- Все очень, очень просто.

- Да?!

- Конечно. Смотри, - Драко открыл учебник, - вот таблица звуков, каждый звук соответственно разложен на тона. Весь фокус не в том, что ты именно говоришь, а как ты произносишь все вместе. Видишь?

- Да видеть-то вижу, но...

- Не тупи, - скривился Драко, - простая подстановка. А вот тут посложнее. Чтобы аппарировать в другое пространство, достаточно понимать его координаты относительно твоего расположения. С картиной, на самом деле, было бы проще. Особенно, если бы она была вроде портрета в полный рост, то есть соответствовала тебе. В этой строчке - я примерно прикинул разницу пропорций. А тут - дистанцию, если шарик у тебя в руке…

Гарри пялился изо всех сил, но все равно не понимал. Разве что несколько слов в конце листочка.

- А это что?

- Само заклинание, конечно.

- А зачем закорючки?

- Сам ты закорючки, ты вообще меня слушаешь?

- Конечно, - стушевался Гарри.

- Это указатели тона. Ох, ну вспомни, самый первый урок, как мы учили Вингардиум Левиоса?

- Ну?

- Получилось у тех, кто верно повторял не слово, а интонацию.

- Ну да. И на трансформации тоже...

- Именно. А здесь я сам разработал и сочетание звуков, и интонации. Правда, по таблице. И я чуть выше тебя, так что нужно внести поправку. Небольшую. Может на полтона ниже, - задумался Драко, и протянул руку. - Дай-ка сюда, сейчас допишу.

Гарри передал ему листок, и тут...

На мгновенье Гарри ослеп, он слышал, как закричал Драко, но не мог шевельнуться, обжигающий холодом вихрь лишил дыхания. Мгновение оглушающей тишины - и все кончилось.

Открыв глаза, он не сразу понял, что очутился в кабинете Дамблдора. Яркий солнечный свет заливал комнату, под судорожно сжатыми пальцами - шелковистый ворс ковра.

Ошеломленный, Гарри огляделся, но Драко рядом не было.

- Нет, - одними губами прошептал он. - Нет...

Откуда и когда появился Дамблдор, он не заметил.

- Гарри, мальчик мой, ты вернулся! - мягкий голос директора вывел его из ступора. - Великолепно! Надеюсь, с тобой все хорошо?

"И ни слова про Драко",- невольно отметил Гарри, медленно поднимаясь на ноги.

- Перемирие? - просипел он, сквозь ледяной ком, сдавивший горло.

- О! Увы, случилось непредвиденное, трагическая случайность...

Наверное, прежний Гарри Поттер бы услышал участие, сочувствие, сожаление, но этот - только соблазнительно-сладкую фальшь.

- Кто?

- Не волнуйся, твои друзья в безопасности, они ждут у вас в гостиной.

- Кто нарушил Перемирие? - Гарри посмотрел в глаза человеку, которому некогда верил.

- Это неважно, главное... - начал директор, отводя взгляд.

- Кто? - еще раз глухо повторил Гарри.

- Пока точно не знаю.

- Знаете, - очень тихо ответил Гарри и увидел, что тот испуган. Кто-то незнакомый внутри печально усмехнулся, и его губы скривились в ответной усмешке.

"Этому учат в Слизерине?"

- Мы, но это случайность, кто-то увидел убийцу своей семьи и сорвался. Пойми, Гарри, главное, что теперь ты, нет, все мы сможем...

- Я сам решу, что для меня главное.

Дамблдор что-то говорил, но он уже не слушал.

Рядом с его палочкой на столе стоял стеклянный шарик, и теплый весенний луч, отражаясь в воде, застывал на стене солнечным зайчиком. Гарри взял его осторожно, но снежинки все же взвились вверх и посыпались на крохотную крышу.

"...каждый раз, когда только Дамблдору взбредет в голову встряхнуть..."

- Я все понял, - сказал Гарри.

Сунув палочку в карман, он, не оглядываясь, вышел и закрыл за собой дверь.

Эпилог

Уиллу исполнилось 11, и родители не только устроили потрясающий праздник, но и разрешили его друзьям Джонни и Баду остаться ночевать. И даже лечь спать, когда сами захотят. Если бы не девчонки, веселье бы удалось на славу, но отец заранее очень ясно дал понять, что если он не будет хорошенько присматривать за сестренками, то больше таких радостей ему не видать, как собственных ушей. Анна еще пол-беды. А вот семилетнюю кузину Вайлет ее мама вполне могла бы забрать домой - так нет! И какое веселье, когда стоит рот открыть - начинают визжать? И кто виноват, если самые интересные истории - всегда немножко жутковатые? Бад давно обещал рассказать одну об Одноруком Упивающемся из Хемпшира. Так что почти до десяти часов мальчишки маялись, слоняясь по дому в надежде, что девчонкам надоест, и они уйдут сами. Но те следовали по пятам, как хвостики.

В конце концов Уилл не выдержал.

Он снял с каминной полки маленький прозрачный шарик и шепнул сестре на ухо:

- Не пойдешь спать, год буду приносить к тебе в комнату и прятать.

Карие глаза расширились от ужаса, и через пару минут девчонки уже заперлись наверху. Уилл слышал, как щелкнул замок на двери в спальню Анны.

- Давай Бад, начинай! - подбодрил он и потянулся к блюду с оставшимися пирожными.

Бад отрицательно помотал головой.

- Слушай, что ты ей сказал?

- Просто пригрозил, что отнесу его, - он встряхнул шарик, и вода внутри закрутилась вьюгой, - наверх.

- А что в нем такого? - предвкушающим шепотом полюбопытствовал Джонни.

- Ты что! - возмутился Уилл. - Это же шарик самого Гарри Поттера!

- Врешь! - отозвался Бад.

- Правда! Мне папа сказал! - с гордой убежденностью заявил Уилл.

- Значит, он тоже врет. Всем известно, что от него ничего не осталось, - парировал Бад.

- Папа лучше знает. Он там был! А тебе только бы поспорить.

Бад обиженно фыркнул.

- Дай посмотреть, а? - тоненьким голоском попросил Джонни. Уилл великодушно протянул игрушку, и Джонни осторожно обхватил ее обеими ладонями. - И чего в нем страшного?

- Валяй, выкладывай. Или ждать тебе про Девонширского Вурдалака до моего дня рождения!

- Ты ж говорил, он из Хемпшира.

- Это другая история, - со снисходительностью старшего пояснил Бад. - Но все равно, словечка не вытянете, пока рыжий не расколется, что такого в этой фигне.

Уилл почесал затылок. Понятно, пугание сестер - дело жизненно необходимое, но… И он сдался.

- Ладно.

- Только с самого начала давай!

Уилл тяжело вздохнул.

- Да рассказывать-то почти и нечего. Началось перемирие, Поттер на пару месяцев пропал, а когда вернулся - как цепи сорвался. Ни с кем не разговаривал, только грубил, особенно директору, торчал в библиотеке сутками, да не просто, а в Запретной секции, не выгнать было, а потом... Тетя Джинни как-то сказала, что потом он совсем свихнулся, а мама, что просто нашел решение, план или еще чего-то придумал. Они с мамой из-за этого так поругались, что мне целую неделю не надо было возиться с Вайлет...

- Не отвлекайся, - поторопил Джонни.

- Ну, он сбежал из Хогвартса. Никому ничего не сказал, но папа так за него переживал, что почти не спал и первым заметил, что его нет, и тогда они с мамой вместе предупредили директора. Но все равно не успели. Поттер действительно дрался с Волдемортом один на один, остальных и папу с мамой, задержали немногие выжившие Упивающиеся. Поттер, наверное, прошел мимо в плаще-невидимке, а когда они добрались до зала, то обнаружили только вонючие кости Волдеморта. Фу, - скривился он, - представляете, куча грязных лохмотьев, расколотая палочка и зловоние... Гадость!

- А Поттер? - напомнил Джонни.

- Я же говорил, от него ничегошеньки не осталось! - встрял Бад.

- Много ты знаешь! Заклинания, чтобы совсем ничего не осталось, даже среди запретных так и не нашли, - огрызнулся Уилл. - Осталось! Плащ, волшебная палочка и этот шарик.

- А что тогда в могиле? - заерзал Джонни. - Я же своими глазами в прошлом году видел...

- Я спрашивал, они не сказали. Наверное - пусто.

- Какая разница? - возмутился Бад. - А чего с шариком-то?

Уилл еще раз вздохнул, забрал шарик у Джонни и снова встряхнул.

- Мама взяла его на память. Ты же знаешь, они очень дружили, - оба приятеля энергично закивали. Кто ж не слышал историй про Гриффиндорскую Тройку? - Так вот, она решила, что, наверное, шарик для него что-то значил и что его надо хранить. Вдруг он оберег или еще чего. Сначала он стоял тут, потом, когда я родился - у меня в комнате. А потом как-то оказался у Ан. Ну, в общем, она сама его сюда притащила. Говорит, что он страшный.

- Но почему?

- Ага, безобидная штуковина, - поддержал Бада Джонни.

- Она говорит, - Уилл посмотрел на снежную метель в ладони, - что иногда по ночам в домике горит свет…