Разговор перед сном

В комнате мальчика не было.

В ванной шумела вода. Ну, что ж, подождем.

Ходжо сел на кровать.

Небольшая, строго функциональная комната. Книги, компьютер, тренировочный меч висит на стене, тренажеры в углу. Ничего лишнего.

И ничего личного - в общем-то.

Нет, ему не запрещали. Просто мальчик вообще не любил афишировать свои пристрастия.

Разве что с волосами…

Ему и было-то всего лет семь, когда он наотрез отказался стричься. С чего вдруг? Нелепый каприз. Его пытались уговорить, потом заставить. В итоге Ходжо разозлился и велел обрить мальчишку налысо.

Ходжо улыбнулся воспоминаниям. Брили его под наркозом, силой заставить все равно было невозможно. Когда он очнулся, то чуть не убил лаборантов, оказавшихся рядом. И порядком погромил лабораторию. Уже готовились стрелять транквилизатором, а что делать потом - вообще никто представления не имел.

Кто же знал, что мальчишка так взбесится?

Ходжо просто зашел в лабораторию и извинился перед мальчиком. Сказал, что не представлял, насколько это для мальчика важно. И что, если он так хочет, то может больше вообще не стричься.

И ведь не стригся! Уже лет пять прошло.

Вслух Ходжо над ним подсмеивался, а втайне - любовался.

А надолго он что-то застрял в ванной.

Ходжо и зашел-то проверить, как мальчишка себя чувствует после удвоенной дозы.

Неужели и впрямь плохо стало?

Запоров на дверях здесь сроду не водилось. Мальчик сидел в ванне, обхватив колени руками. Дрожал. Ходжо проверил: вода была ледяная.

- Ну, и что ты тут сидишь?

Никакого ответа.

Впрочем, и так ясно: в себя хотел прийти. С ватной одурью после инъекций холодный душ иногда помогал справиться.

А иногда - нет.

- Вылезай. Ну? И долго ты здесь сидишь?

Никакого ответа. Мальчик даже не пошевелился.

- Если ты не выдерживаешь подобный темп инъекций, в Солджерс тебе делать нечего, - сказал Ходжо в сердцах

На это мальчик отреагировал. Приподнял голову, посмотрел.

И взгляд у него был…

Порой он так напоминал Лукрецию.

Что-то будто мелькало - в повороте головы, в движении рук, в глазах. Чаще всего это выводило Ходжо из себя. Сейчас, по прошествии стольких лет, невозможно было поверить, что он любил эту женщину.

И все-таки…

Мокрые слипшиеся ресницы. Узкие плечи. Странная, надломленная поза.

Ходжо не был уверен, что сможет его поднять. Все-таки мальчишке давно уже не пять лет. Впрочем, он худенький. И совсем еще невысокий.

Деваться было некуда.

Осторожно взял на руки безвольное тело, оказавшееся на удивление легким, унес в комнату. Уложил на кровать.

Мальчик ни на что не реагировал. Мокрый, холодный. С волос текла вода.

Ну, что с ним делать?

Ходжо укрыл его одеялом, перевел термостат в комнате на нагрев. Уже был в дверях, когда мальчик вдруг подал голос.

- Я умру?

- Не сейчас, - сказал Ходжо.

Хотел уйти. Потом все-таки вернулся к кровати, сел на край. Сказал:

- В тебя вложено слишком много денег, чтобы дать тебе так просто умереть. Количество инъекций снизим вдвое. Спи.

А мальчик вдруг разрыдался.

Он никогда не плакал на людях. Да что же с ним такое?

Этот захлебывающийся плач…

Ходжо не умел утешать. Не знал, что делать. Просто лег рядом, обнял худенькое тело, прижал к себе.

В первый момент мальчишка дернулся было в сторону. Но смирился. Он очень замерз. Знал, что даже под одеялом долго не согреется. Тепло человеческого тела его согреет гораздо быстрее.

Бесполезно играть в гордость, все равно уже дал слабину, разревелся.

В объятьях доктора оказалось неожиданно уютно. Мальчик постепенно успокаивался.

Нет, он никогда не боялся Ходжо. Не любил, это да.

Но мальчик вообще никого не любил.

Обещание снизить количество инъекций ему не слишком понравилось. Значит, в Солджерс он не годится?

Но он был слишком обессилен, чтобы думать об этом сейчас.

Он так был похож на Лу. Рыдания стихли, но мальчик все еще дрожал. Ходжо медленно гладил его плечи, спину.

Ничего. Ничего. Вот так. Все пройдет.

На мгновение Ходжо будто выпал из реальности.

Длинные мокрые волосы под его рукой. Хрупкие плечи. Нежная кожа. Ее манера плакать, уткнувшись ему в бок, прижавшись всем телом.

Как же это было давно!

Как же он любил ее!

Мальчик случайно задел рукой. Удивился. Подумал, что показалось, потянулся потрогать еще раз.

- Ну, и что ты делаешь?

Мальчик убрал руку. Сказал:

- Я… должен извиниться

- Не помешало бы.

Он вывернулся из рук Ходжо, сел. Спина прямая, будто струна. Ах, мальчик, мальчик.

- Я думал… это происходит только в определенные моменты.

- В какие именно? - спросил Ходжо

- Когда мужчине нравится женщина.

- И что же?

- Но здесь ведь никого нет.

Юный натуралист-любитель. Ходжо едва удержался от насмешки.

- Мне казалось, ты изучал человеческую физиологию.

- Изучал.

- Похоже, изучал ты ее плохо. Для того чтобы почувствовать возбуждение, человеку не всегда нужно присутствие объекта. Если тебя это так уж интересует, ты напомнил мне одну женщину…

"Которую я когда-то любил".

Хотел сказать, но не сказал. К чему? Зачем мальчишке знать, что его куратору давным-давно изменила любимая женщина?

- Вы опять из-за волос… Я не буду их стричь!

- Да не стриги, пожалуйста, - сказал Ходжо, - Попадешь в подразделение, посмотрим, долго ли ты выдержишь со своими косами.

- Мне волосы не мешают.

- Да я не об этом. Люди любят издеваться над теми, кто не похож на них. И особенно если этот кто-то похож на человека другого пола. У тебя и без того достаточно женственная внешность.

Мальчик посмотрел на него - искоса.

Нет, Лукреция не умела так смотреть. Этим взглядом можно было заморозить насмерть.

- Мне все равно, что люди думают. Это мои волосы. Мне и решать.

- Как хочешь.

- Я… готов продолжить курс инъекций.

- А вот это уже решать мне, - сказал Ходжо.

Мальчик явно расстроился, хотя, по разумению Ходжо, он должен был прыгать до небес.

- Я… не гожусь для Солджерс, да?

Так вот из-за чего ты плачешь! Ах ты, дурачок маленький. Ходжо чуть не засмеялся.

- Ты уже сейчас можешь дать фору любому Солджеру. Уж поверь. Но в подразделение ты попадешь не раньше, чем тебе исполниться четырнадцать. Это решение Президента. Ты понял?

- Да. А вы можете… ну, тут побыть? Немного?

- Могу, - сказал Ходжо, - Ложись.

Мальчик лег. Рядом, но не впритык.

Ходжо потянулся потрогать его лоб. Жара, похоже, нет. Уже неплохо.

- Тебе лучше?

- Да, - сказал мальчик

- А если правду?

- Я согрелся. Спасибо.

- Слабость чувствуешь?

Мальчик облизал губы.

- Я… Мне лучше.

Ну, как всегда! Порой просто по голове ему хотелось дать! Гордец маленький.

- Голова не кружится?

- Немного, - сказал мальчик.

Немного. Ну-ну.

- А почему вы себе… ну… не поможете?

- Что-что?

Мальчик показал, что. И не на себе показал. Стервец. Ходжо отвел его руку.

- В обществе других людей так поступать не принято.

- Здесь никого нет.

- Ты - есть.

Мальчик явно не понимал. Все-таки этот момент они в его обучении упустили. Невозможно научиться себя вести - лишь в теории. Он привык быть один. И привык, что за ним все равно наблюдают.

А ведь он взрослеет. И этому его тоже нужно учить.

- Я…

- Что? - сказал Ходжо.

- Я не понимаю. Это ведь инстинкт продолжения рода?

- Да. И чего же ты не понимаешь?

- У животных все проще. А у людей…

- Людям это свойственно - превращать инстинкты в удовольствия. Еда и секс - яркий пример.

- Так это - для удовольствия?

- Чаще всего - да. Тебя это интересовало?

- Я читал про структуру брака…

Вот даже как?

- И что же?

- Люди проводят ритуал бракосочетания, чтобы продолжать свой род. Это инстинкт. Но люди спариваются и вне брака. И дети, зачатые таким образом, не приветствуются обществом. Я… не понимаю.

- Чего именно?

- Вообще ничего, - сказал мальчик подавленно.

- Людям это свойственно.

- Не понимать?

- Поступать так, чтобы их поступки были непонятны другим. Человеческое поведение не всегда можно объяснить с точки зрения логики.

- Это, правда, приятно?

- Заниматься сексом? Чаще всего - да.

- А мне можно… Я…

- Ну и о чем ты заикаешься?

- Вы можете это сделать со мной?

- Я не понял. Ты предлагаешь мне заняться с тобой сексом?

- Ну, вы же… у вас же…

Ох, чудо мое!

- Ты еще слишком мал для этого, - сказал Ходжо.

Мальчик только вздохнул. Ходжо опять проверил его лоб. Похоже, без жара все-таки не обойдется.

- Вы не хотите со мной, да? Вы хотите с той женщиной?

- Она давно умерла, - сказал Ходжо.

- Я похож на нее?

- Немного.

- Это… моя мама?

Ходжо молчал. С чего вдруг мальчишке это пришло в голову?

- Тебе пора спать, - сказал Ходжо.

- А вы… можете здесь побыть? Еще чуть-чуть?

- Конечно. Спи.