Лифт как средство любви

На очередном этаже из лифта вышли почти все. Циссней осталась наедине с объектом своих наблюдений.
Вид у него был удивительно усталый.

- Ну, и что ты так смотришь?

- Мне интересно, ты спал сегодня?

- Нет.

- А вчера?

- С каких пор подразделение ТУРК интересуется моим сном?

- У тебя в глазах двоится? Здесь нет подразделения, я здесь одна.

На очередном этаже в лифт вошел новенький из отдела Туэсти. Солджер и Турк замолчали.

Циссней продолжала смотреть на него. Впрочем, на него всегда все смотрели, даже этот новичок из градостроительного отдела. В лифт вошли Солджеры, откозыряли Первому классу, вытянулись по стойке «смирно».

Серебряный генерал был - как всегда - спокоен и прекрасен. Ничего необычного. Наконец они снова остались одни. Он, она - и камера видеонаблюдения под потолком.

- Мне очень жаль, - сказала Циссней.

- О чем ты?

- О Рапсодосе.

Он молчал. Впрочем, Турки всегда все знают. Тем более, что случай не рядовой – дезертировал Солджер Первого класса.

- Я слышала, что вы дружили.

- Да, - после некоторой паузы.

- Ты поэтому отказался за ним охотиться?

Какое мерзкое слово. И какое точное. Ее саму пробрала дрожь.

- Для этой миссии уже нашли других исполнителей.

- Ты останешься в Мидгаре?

- Нет, я возвращаюсь.

- В Вутай?

- Да.

- Нагнись.

Он повернулся удивленно. Циссней потянулась, пригнула его голову и поцеловала – не в губы, в щеку.

- Не натвори глупостей, герой. Мой этаж, - и вышла.

Сефирос усмехнулся ей вслед.

Ценг кивнул ей. Нажал 49-й этаж.

- Куда это ты?

- К Лазарду. Я еду на миссию с твоим подопечным.

- Его разве куда-то посылают?

- В Банору. Сефирос отказался. Впрочем, этого и следовало ожидать. Не знаю, о чем думает Лазард, назначая Сефироса на подобные миссии.

- У Лазарда ведь нет особого выбора.

- Рапсодос узнает секретную информацию и дезертирует. За ним посылают его давнего друга и собрата по проекту. Тот дезертирует тоже. Теперь, конечно, самый логичный ход – это послать за ними Сефироса. Анджил и Генезис – единственные, с кем он когда-либо дружил. Они ему дороги. И в их руках информация, которую ему знать совершенно необязательно. Чего Лазард добивается, по-твоему?

- Оппозиция к Шин-Ра?

- Что ж, у него есть на это причины.

- Если вы убьете Хьюли и Рапсодоса, Сефирос…

- Не глупи. Я еду с Фэйром. Он и пальцем не тронет своего наставника. Тут ставка совсем на другое…

- Я понимаю.

«Когда я была маленькой, я мечтала о крыльях. Как у ангела. Но мы убиваем их. Мы убиваем их, и дело совсем не в том, что они нападают первыми. Мы убиваем их, потому что человек с крыльями – это монстр. Так все считают. А мне кажется, крылья – это символ свободы».

Циссней налетела на Сефироса у лифта. Занятая своими мыслями, даже не извинилась. Да и зачем ему эти извинения?

Смотрела на него исподтишка. Он был погружен в себя, мрачен. Впрочем, ему тоже было о чем подумать.

- Атака отбита, ведь так? – сказала она.

- Генезис нападет снова.

- Ты думаешь?

- Да.

Циссней опустила взгляд. Она не знала, что сказать. Что тут вообще можно было сказать? Их или вернут в Корпорацию, или убьют.

- Будь осторожен.

- Буду, - коротко усмехается он.

«А ведь не будешь. Ты хочешь их спасти. Но у тебя ничего не выйдет, ведь ты – следующий. О, Гайя, ведь ты – следующий!»

У Циссней была работа. Работу эту звали Зак Фэйр. У работы этой были сияющие голубые глаза, черные волосы и абсолютно неугомонный характер.

Зак ей нравился. В отличие от Сефироса он был веселым и простым, и по всему было видно, что жизнь добра и ласкова с ним.

Циссней столкнулась с ними в лифте. Сефирос молча кивнул ей. Зак кинулся здороваться. Начал рассказывать Сефиросу, как они с Циссней познакомились – во время атаки клонов Генезиса на Мидгар.

Циссней взглянула в лицо Серебряному генералу - и вышла на следующем этаже, прервав Зака на полуслове.

Зак очень ей нравился. Но в иные моменты она начинала его ненавидеть.

Он был слишком простым. Слишком земным. Он был одним из тех, для кого человек с крыльями неизбежно окажется монстром.

И еще он бывал на редкость бестактен.

Ведь Генезис Рапсодос считался мертвым.

А Анджил Хьюли был таковым.

Зеленый огонек отсчитывал этажи.

- А где Фэйр?

- У Лазарда.

- А ты?

- А мне не доверяют. За кем ты следишь, за мной или за Фэйром?

- Я ни за кем не слежу.

- Поедете в Коста дель Сол, не соблазняй его слишком сильно. У него есть девушка.

- Я знаю.

- Все-таки знаешь? Или это не по службе, а по зову сердца? – усмехнулся холодно.

Циссней раздраженно нажала на кнопку принудительной остановки. Схватила генерала за воротник, заставила нагнуться.

Его волосы водопадом обрушились на нее – вот ведь бахамут! Волосы у него, конечно, загляденье, но вот как он умудряется с ними жить – совершенно непонятно. А целоваться-то он умел. Вот только в зеленых глазах царила усталость – и холод.

Циссней перевела дыхание.

- Ты поспорила с кем-то на это?

- Что?

- Иначе зачем тебе это понадобилось?

- А ты дурак, генерал.

Он отжал пресловутую кнопку.

- Я не лучший объект для вздыханий, Циссней. Лучше уж Фэйра отбей у этой… цветочницы.

Дальше ехали в молчании. Циссней была уверена, что способна сражаться с Солджером на равных. С любым другим Солджером. Сефирос ведь непобедим. Это аксиома.

А то бы убила – прямо здесь, в лифте.

Кто-то вошел. Кто-то вышел.

На этот раз на кнопку нажал Сефирос.

- Тебя не смущает камера?

- Какая… камера…

- Камера наблюдения.

- Ты думаешь… кто-то наблюдает… за лифтами… Наплевать! Какой же ты… дурак… Сеф… какой же ты…

Она опять запуталась в его волосах. На ней уже практически ничего не было, лишь брюки и трусики висели на одной ноге. Второй, обнаженной, Циссней обвила его талию. Сефирос легко удерживал девушку на весу одной рукой.

Он-то не снял даже перчаток. Только брюки расстегнул.

Циссней это не волновало. Ее ничто не волновало в тот момент. Да пусть эта камера работает, да пусть смотрят, если так уж хочется!

Впрочем, завеса серебряных волос надежно укрывала ее от чужих глаз. А заодно от света - и воздуха. Как Сеф только живет с этой гривой?

А потом ее словно взорвало изнутри горячей волной, и прическа Серебряного генерала тоже перестала ее волновать.

Когда Сефирос отпустил ее, оказалось, что ноги ее просто не держат. Циссней осела на пол.

Что ж, теперь реальность снова предстала перед ней во всей своей неприглядности.

Ее только что оттрахали в лифте корпоративного здания, она сидела абсолютно голая, ее одежда валялась по всему полу, а черный глазок камеры взирал на нее с потолка. Циссней бы абсолютно не удивилась, если б Сефирос пустил лифт и вышел на следующем этаже. Он ни в коем случае не был сволочью, но… условности человеческого мира для него зачастую оставались пустым звуком.

Вместо этого Сефирос опустился перед ней на колени и стал ее одевать – словно ребенка – нежно и аккуратно.

Циссней провела ладошкой по его щеке.

- Все будет хорошо, Сеф. Все – будет – хорошо.

- Не будет.

И улыбнулся.

Так спокойно.