Dolche vita

Прием гостей в семье, где есть двое маленьких детей, подобен хождению по слишком тонкому льду: не поскользнешься, так провалишься. И даже если ничего не происходит, нервы все равно на пределе: вот сейчас, вот сейчас…

Анжил с Наной принесли чудесный яблоневый мед, гостинец из Баноры. Ну, и яблоки, куда ж без них. Пятилетнюю Виви яблоки не прельстили совершенно, она добралась до заветной янтарной банки, свинтила крышку, огляделась: не смотрит ли мама.

Нет, взрослые увлеченно трындели о взрослой своей ерунде.

Девочка с банкой тихонечко зашла за диван. Вскарабкалась на табурет, приготовленный заранее: а вы думали? - к диверсиям нужно готовится тщательно. Мед был свежий и ошеломительным тягучим водопадом обрушился на голову жертвы. Вскочили все. Только пострадавший сидел, закрыв глаза.

- А тебе идет, - сказала Нана, едва сдерживая смех.

Ему и впрямь шло. В медовом глянце его облик стал совсем другим, живым, ярким.

Аэрис поймала дочь за руку.

- Как тебе не стыдно! Извинись перед дядей Сефом немедленно!

- Он ведь за такое и убить может, - заметил Анжил.

Солджеры переглянулись и заржали.

Проснувшийся годовалый Анжил поддержал мужской хохот громким ревом.

Вконец расстроенная Аэрис наскоро отшлепала дочь, уже на ходу огрызнулась на Сефироса, заступившегося за диверсантку:

- Своих заведи, потом советовать будешь, - и побежала к сыну.

Виви подумала и тоже разревелась.

- Я его еле успокоила. Ну, Зак, знаете же, что ребенок спит, неужели нельзя потише? – злым шепотом.

- Извини, родная.

- Извини, извини. Ты слишком Виви потакаешь, видишь, что получилось? В угол ты ее, конечно, не поставил? Я и не сомневалась. Она вся в тебя, честное слово! Ты Сефиросу нашел, во что переодеться?

- Он еще…

- Что?

- Виви расстроилась, он ее утешает.

- Гони его в душ. А ее поставь в угол и пусть не смеет выходить, пока я не разрешу.

Нана появляется тихо и неожиданно – словно ангел-спаситель:

- Аэрис, дай-ка нам понянчиться. Мы с Анжилом малыша даже не видели еще толком.

Отбирает уснувшего ребенка и уносит укладывать в кроватку.

Зак и Аэрис остаются наедине, и Зак смущенно улыбается.

- Ну, не злись.

- Что – не злись? Зак, не трогай меня. Зак! У тебя руки в меду, ты, что, начальство свое лапал?

- А можно, я тебя полапаю? – смеется он.

- Зак, отстань.

- Ну, не злись, солнышко.

- Зак, у нас гости.

- Они поймут.

- Зак…

- Дети под присмотром, грех не воспользоваться. Ну, родная…

- Зак…

- А помнишь?..

- Помню. Поэтому и злюсь. Опять этот дурацкий мед.

- Я тебя люблю.

- Я знаю, - говорит она и сдается.

Невозможно не сдаться. Солджеры Первого класса всегда и над всеми берут верх.

Шесть лет назад…

Шесть лет назад, когда Виви не было даже в проекте, а ее строгая мама была еще девочкой с ленточкой в косе, банорский мед был столь же сладким и прозрачно-янтарным.

- Ни за что, - сказала она, когда Зак изложил ей свою бредовую идею.

- Ну, почему? Так в кино делают, давай попробуем.

- Ни за что ты меня не заставишь сделать такую глупость.

- Ну, Аэрис.

- Зак!

- Ну, Аэрис…

- Разве в кино бывает с медом?

- Анжил из дома привез. Подарил целую банку. Это же настоящий мед, где еще такой встретишь. Ну, Аэрис, ну, давай.

- Ладно, - говорит она примерно таким же голосом, каким просила сделать ей тележку, - Ладно, давай свой мед.

Впрочем, она быстро входит во вкус.

На его загорелой коже медовые капли кажутся темнее. Девочка смеется, обводя дорожкой из меда его поджарый живот, мускулистую грудь. Слизывает мед с его губ.

Ласкается, словно котенок.

А потом вдруг спрыгивает с кровати и возмущается:

- Ну, Зак, я же теперь пить хочу! – и убегает на кухню.

Когда она возвращается, Зак уже просто не в силах терпеть. Он хватает ее в охапку, и они любят друг друга. И мед теперь уже повсюду, их объятья сладки и пахнут летом, простыни липнут к телу, и все это глупо, и смешно, и прекрасно.

А потом Аэрис пытается распутать слипшиеся, вымазанные в меду волосы, злится и говорит, что он – пустоголовый идиот. И много еще чего она говорит, и надувается, и не хочет целовать на прощанье. И Солджер второго класса Закари Фэйр расстроен, смущен и по дороге в казармы мучительно размышляет, что же он сделал не так.

Впрочем, ему есть у кого спросить совета.

- Анжи-ил! Ну, что смешного-то?! Я хотел, чтоб красиво было. Романтично.

- А ей не понравилось?

- Ну, да.

- Почему вдруг мед?

- Ну, а что? Мне в голову больше ничего не пришло.

- Взбитые сливки, - говорит кто-то у них за спиной, - Фруктовое желе. Что-нибудь менее липкое.

Спокойный холодноватый голос заставляет Зака подпрыгнуть. Выходит, генерал все слышал?

- Мед в волосах. Я бы убил за такое. Бедная девочка… Анж, отпусти ребенка в увольнительную и пошли. Нас Лазард ждет.

- Он только что из увольнительной, - машинально говорит Анжил.

- Ему грехи надо замаливать. Пошли. Фэйр, чего стоишь? Свободен. В восемь утра чтоб в казарме был.

Зак даже не успевает откозырять.

Из лавки Зак выходит с пустыми руками.

Взбитые сливки – прекрасная идея, и жаль, что он не додумался до этого раньше, но сейчас лучше не рисковать. Вдруг она всерьез обиделась?

Аэрис встречает его, пряча что-то за спиной. Улыбается хитро-довольно, словно знает какой-то секрет.

- Закрой глаза. Зак! Ну, давай!

Он послушно зажмуривается. Слышно шипение, и что-то нежное-сладкое-воздушное касается его губ. И это так странно, что глаза открываются сами собой. Аэрис смеется, в ее руках баллончик – почти такой же он сам недавно вертел в руках, да так и не решился купить.

Они целуются сквозь взбитые сливки, облизываются, смеются.

Шесть лет назад. А кажется - это было вчера.

Все хорошее имеет свойство заканчиваться. Приходиться снова вставать, беспокоиться о приличиях, готовить ужин, да мало ли, что еще.

В гостиной их ждала картина медом.

Зареванная Виви уснула на руках у своей жертвы, да и сам он, казалось, тоже дремал. Оба были перемазаны с головы до ног, и окружающая действительность изрядно пострадала от их присутствия.

Аэрис только вздохнула. Сил злиться у нее уже не было.

- Надеюсь, их еще можно отклеить друг от друга.

- Это ведь мед, а не клей, - сказал Зак и получил тычок в бок.

- Займись этой сладкой парочкой. И учти, убирать все это будешь ты! Мне еще ужин готовить.

- Если б я знала, что Аэрис не любит мед… - сказала Нана.

- Зак любит.

- Анжил!

- Зато где ты еще такое увидишь? Сефирос в меду. Генезис в восторге будет.

Она старается не рассмеяться в голос.

- Солджеры, герои. Дети малые! Пойду-ка, Аэрис помогу с ужином.