Один воин в поле

Джип остановился на пятачке посреди лагеря, под колесами захлюпало. Даже проливной дождь был неспособен смыть толстую корку глины, сплошняком покрывающую машину, и Зак подумал, что обычная грязь обеспечивает гораздо лучшую маскировку, чем стандартная военная раскраска.

- Центральная палатка, - водитель потянулся на заднее сиденье за его рюкзаком. - Просто иди внутрь, нет смысла торчать под дождем.

Зак распахнул дверь джипа и хмуро посмотрел в небо.

- Когда это кончится?

Водитель фыркнул:

- Понятия не имею, по идее, в июне.

Он переключил передачу, и мотор протестующе заурчал.

- Выметайся давай, живо. Если я сейчас не смогу развернуть этот гроб на колесах, он потонет в грязи на неделю.

Зак послушно спрыгнул на землю и, к немалому своему сожалению, по щиколотку ушел в серую жижу. Он хотел выглядеть презентабельно, по крайней мере, хоть немного походить на человека, из которого получится толковый офицер. Джип дал задний ход, грязь из-под колес брызнула широким веером прямиком Заку на штаны.

Ну да ладно, проехали.

Зак поправил на плече рюкзак и зашагал через лагерь, ориентируясь на флагшток рядом с палаткой, которая была немного больше остальных. Под дождем флаг свисал унылой тряпочкой, эмблема ШинРа потерялась в мокрых складках. У входа Зак почувствовал, что в животе у него слегка похолодело, и на мгновение даже подумал, а не передохнуть ли чуть-чуть. Но здравый смысл победил, и в надежде вскоре переодеться в сухое, он откинул полог и шагнул внутрь.

Зак уже видел Сефирота раньше, когда впервые был допущен к тренировкам вместе с солджерами - один-единственный раз, издалека, когда генерал прибыл в Мидгар по каким-то делам по линии военного ведомства. Он был безупречен в своей черной парадной форме с иголочки. Каждая пуговица светилась маленькой звездочкой, волосы сияли, как снежный вихрь, взгляд обжигал холодом.

Человек в палатке был еще более грязным, чем сам Зак, если такое вообще возможно. Его волосы, при убогом освещении напоминавшие тусклое серебро, были собраны в небрежный хвост и откинуты за спину. Он был одет в черные штаны с поясом и высокие сапоги, положенные ему по рангу, но ремни были застегнуты крест-накрест прямо на голой груди. В углу висел черный плащ, с которого капала вода. Через маленькое окошко москитной сетки Зак разглядел стандартную армейскую койку, на которой валялись наплечники генерала.

Сам Сефирот стоял по центру палатки, склонившись над столом, и что-то сосредоточенно писал на клочке бумаги.

Зак кашлянул:

- Разрешите обратиться, сэр?

- Секунду, - Сефирот даже не взглянул на него, полностью поглощенный своим занятием. Он закончил писать, дважды перечитал текст и уже добавлял постскриптум, прежде чем снова обратился к Заку, все так же не поднимая головы:

- Ты новобранец, так? Фэйр*, третий класс?

Зак порылся в заднем кармане в поисках документов.

- Да, сэр, так точно, сэр. Генштаб направил меня…

- На место Ипсена тебя прислали, - сказал Сефирот, перенося какие-то цифры с бумажки в большой потрепанный блокнот в линейку. Чернила кончались, и генералу пришлось дважды встряхнуть ручку, прежде, чем она снова стала писать.

- Он подорвался на противопехотной мине. Полагаю, ты обучен тактике ведения боевых действий в условиях партизанской войны?

- Да, сэр, - Зак протянул генералу приказ о своем переводе, ощущая некоторую неловкость. Он немного знал Ипсена, и тот же самый вертолет, который доставил его на передовую, одновременно забирал в тыл его предшественника. Ипсен был без сознания и только стонал, практически полностью скрытый бинтами. Контуры его ноги под одеялом были до ужаса неправильными.

- Хорошо. Мне нужен человек, достаточно сообразительный, чтобы не наступать на мины. Я таким образом уже четверых потерял. Подорвались, считай, у меня на глазах. Как будто им лихорадки было мало…

Внезапно Сефирот перестал писать и поднял взгляд на Зака. Зак, который только и ждал, когда на него посмотрят, тотчас пожалел об этом. Нечеловеческие глаза генерала, с вертикальным звериным зрачком, светились не только энергией мако:

- Ты молод…

Услышь Зак нечто подобное от кого-то еще, он бы непременно разозлился - он тренировался наравне со всеми, более того, делал успехи. В устах Сефирота это была просто констатация факта.

- Мне шестнадцать, сэр, - чувствовал Зак себя по меньшей мере на все двадцать.

Странные глаза сузились, как будто оценивая.

- Ты когда-нибудь видел, как умирает человек, Фэйр?

Приказ в вытянутой руке Зака слегка дрожал.

- Нет, сэр.

- М-м-м… - взгляд Сефирота скользнул вниз, к документу. - Ты можешь убрать это.

Зак моргнул. Вообще-то бумагу о его переводе следовало подписать, для личного дела.

- Сэр, а разве вы не должны...

- Это был приказ, солдат - в голосе генерала не прорезалось ни единой суровой нотки, наоборот, слова были сказаны самым мягким тоном, который довелось услышать Заку за все время беседы, но он все равно почувствовал, как сердце уходит в пятки, и поспешно сунул бумаги назад в карман.

- Зак, я не сомневаюсь, что ты именно тот, за кого себя выдаешь, - губы Сефирота скривились в некое подобие мрачной усмешки. - Только безумец поедет сюда по собственному желанию.

Он шагнул мимо Зака к выходу из палатки, откинул полог и махнул рукой:

- Палатки солджеров там, слева. Завтра мы выдвигаемся вглубь джунглей, к городу. Инструктаж по миссии сегодня, ровно в полночь. Не опаздывай.

Полог закрылся, и слегка офигевший Зак оказался снаружи. Капли дождя барабанили по рюкзаку, пока он стоял, уставившись на палатку генерала, и только поток воды, обрушившийся с ее крыши прямо Заку на голову, вывел его из состояния замешательства. Он вытряхнул воду из ушей и направился к месту своей будущей дислокации.

Он понимал логику Сефирота. Вутай в сезон дождей был редкостной дырой, джунгли перегорожены ловушками, холмы кишели повстанцами, не говоря уж о змеях, насекомых, чудовищах и всевозможных ядовитых растениях. Генерал был прав, только безумец мог приехать сюда по собственному желанию.

Зак нашел палатку со своим именем - расплывшимися буквами на мокрой бумажке, приколотой над входом, и сбросил рюкзак посреди пола.

В штаб-квартире ходили слухи, что Сефирот отправился на эту войну добровольцем.