Укрощение строптивого

***

С тех пор как Зак и шизанутая троица перестали ночевать в церкви Аэрис, Клауд почти их не видел. Тифа настояла на том, чтобы он хотя бы временно оставил работу курьера - имеет ведь она право видеть его чаще, чем раз в два месяца? А у Зака теперь помощники, не пропадет. Можно же как-то устроить свою жизнь по-нормальному? Клауд вынужден был согласиться, что можно. Пока ничего подходящего не попадалось, Тифа гоняла его по "Седьмому Небу" в качестве мальчика на побегушках за стол и кров. Дети были в восторге - почти целый день он был в их распоряжении.

Однако ж друга стоило навестить. Как-то он устроился на новом месте? Звонил несколько раз, делясь новостями: закончили обставлять жилье, хотя и влезли в кредит, грабительский, но нафиг, для хорошего дела не жалко, Язу заблудился в лесу, зато вернулся сам и с порцией "сувенирчиков" для Дензела, Лоз зачитывается подростковыми приключенческими романами, Кададж пытался варить сосиски и испортил кастрюлю. От подобных новостей Клауда передергивало, но Зак продолжал вести себя так, словно все шло лучше некуда. Как будто троица ненормальных психов - самая чудесная компания.

По этой причине он и откладывал визит к Заку всеми правдами и неправдами. Не был уверен, что сможет убедительно притворяться отзывчивым и любезным гостем. Но теперь-то выхода не было: если уж Тифа начала спрашивать, когда он надумает поздравить друга с новосельем, проще сдаться и сделать то, чего от тебя ждут.

- Не ерунди ты, - говорила она, моя посуду после ужина. - Зак за ними присматривает. И сказал бы, пойди что не так.

Клауд посмотрел на нее с сомнением.

- Ой, да ради бога! - она закатила глаза. - Только не говори, что их боишься.

Теперь, подходя к новому трехэтажному дому, Клауд задался вопросом, уж не нарочно ли она это сказала, чтобы загнать его в гости.

В подъезде было на удивление чисто - видать, местная шпана не успела еще загадить. А может, и Зак постарался, убеждаючи. С него станется. Поднявшись на третий этаж - лестница тоже оказалась до отвращения чистой - он в нерешительности остановился перед дверью. Позвонить или постучать? Или проще по мобильнику, вдруг Зак куда-нибудь вышел? Наедине с кем-то из троицы он бы ни за что не остался. Не потому что боится, нет… Просто…неприятно.

Размышления его прервало дуновение ветерка, потянувшего из квартиры. Сквозняк. А дверь - оказывается, приоткрыта. Не запираются они, что ли, когда дома? Ну а чего бы нет. Солджер первого класса и три недосефирота - можно подумать, кто-то из них испугается грабителей. Еще кто кого будет бояться…

Он вошел, машинально придержав за собой дверь, чтоб не хлопала. Огляделся.

Прихожая как прихожая - зеркало на стене, платяной шкаф, вешалка да коврик у самого порога. Все новое и, кстати, ничего себе так. В последнее время Тифа полюбила листать мебельные каталоги, особенно зависая над страницами с детскими кроватками и прочей лабудой, так что Клауд поневоле начал разбираться.

На вешалке висела совершенно непередаваемая курточка - настолько кислотно-зеленая, цвета недоспелого лимона, что скулы сводило. На Зака или кого-то из старших шизоидов она была бы маловата - значит, это младшенький в такое обряжается. Ну-ну.

В квартире было тихо, и Клауду показалось на секунду, что он ошибся, перепутал время и явился до их возвращения, но потом услышал приглушенный шум - кажется, голос Зака - из-за двери и успокоился. Не спеша разулся, перехватил поудобнее коробку с домашним печеньем, что испекла Тифа "ребятам на новоселье", и распахнул дверь, готовясь притворяться отзывчивым и любезным.

Когда он увидел то, что увидел, первой мыслью стало запоздалое "все-таки надо стучаться…".

Комната была большой и светлой - и, черт возьми, куда лучше вышло бы, окажись она маленькой и темной. Тогда оставался бы шанс убедить себя, что увиденное просто ему почудилось. Но нет, комната была, мать ее, просторной и светлой, со светлыми, мать их, обоями и светлым паркетом, и утро было, мать его, солнечным, и окна - не зашторены. И постельное белье на широкой кровати было, мать его, белоснежным. Для, мать его, контраста.

Белье, кстати, оказалось преизрядно смято. Простыня словно жеваная, пара подушек и вовсе свалилась на пол. Одеяло свешивалось с кровати чуть ли не наполовину, совершенно не прикрывая того, что, по-хорошему, следовало прикрыть.

Зак лежал, откинувшись на спину, еще сильнее загоревший с последней их встречи, что особенно хорошо можно было рассмотреть, поскольку на нем не было ни нитки. Кожа его блестела от пота, волосы спутались, а на лице то и дело вспыхивала эдакая понимающе-заботливая улыбочка, коей часто удостаивался и сам Клауд, когда нуждался в моральной поддержке. Правда, на смену этой улыбочке не приходило, как сейчас, откровенное вожделение. Черт возьми. Клауд сильно сомневался, что всегда мечтал увидеть на его лице подобное выражение.

Впрочем, было в открывшейся ему картине много еще такого, чего бы он не пожелал увидеть.

Потому что меньше всего ему хотелось бы видеть младшего шизоида, совершенно голого и вдобавок оседлавшего бедра его лучшего друга. Он изменился - тоже загорел, вымыл наконец голову, отчего волосы пушились и казались гораздо светлее, вроде даже слегка подрос. Пожалуй, стал смахивать на обычного подростка - не такой внушительный, каким казался, обряженный в черную кожу. Но, черт возьми, нормальные подростки не должны трахаться с бывшими Солджерами и по совместительству его лучшими друзьями, а Солджеры не должны этим наслаждаться. И нет, не было никаких шансов убедить себя, что они просто решили поваляться в постельке или в шутку побороться, он видел, как мальчишка насаживается на Зака, и член у него стоит по стойке "смирно", а это уж точно последнее, что он хотел бы видеть в этой жизни! И Зак, вместо того, чтобы попытаться сделать вид, что его это возмущает, гладит его спину так, словно…! Словно…! А мальчишка еще и постанывает, едва слышимое "а-а" на каждом выдохе, а движения из плавных и размеренных становятся резкими, быстрыми, и…

Клауд уже собирался что-нибудь предпринять, но в этот момент Кададж повернул голову - почуял, что ли? - и пораженно выдохнул, и это тоже больше походило на стон, чем следовало бы.

Зак посмотрел на него.

- А, Клауд! - жизнерадостно, хотя и запыхавшись, сказал он. - Молодец, что пришел.

Кададж отвернулся, все еще вздрагивая. То ли разозлился, то ли застеснялся - поди пойми этих шизоидов.

- Слушай, - все так же бодро продолжал Зак, поглаживая бока и спину парнишки, - ты это, посиди на кухне минут пять, ладно?

***

Зак был искренне рад увидеть наконец друга. Уж давно пора было зайти да посмотреть, как классно они устроились. Но визит его, что греха таить, еще и раздражал безумно - ну что стоило позвонить перед тем, как припереться? И так еле уговорил малыша…

Ведь никто не ожидал, что с этим возникнет столько проблем. Он полагал, раз Кададж все это начал, то кому как не ему быть первым энтузиастом? Черта с два.

Вообще все вышло совершенно случайно, Зак и не думал, что станет делить с троицей, фигурально выражаясь, свое ложе. Они прекрасно ладили с ним, что-то вроде взбалмошных младших братцев или вверенных ему новобранцев, или и то, и другое вместе. Ничего почти не умели, совершенно никаких представлений о том, как жить мирной жизнью. Наивные, словно дети. И такие же открытые, искренние и любопытные. Иногда в их обществе Зак чувствовал себя этаким старикашкой со взглядами прожженного циника. Впрочем, судя по тому, как они тянулись к нему, это были лишь его личные заскоки. Да и забавно с ними было, с тремя шебутными мальчишками, прирожденными воинами, впадающими в ступор при вопросе "зубы на ночь чистил?". А еще по неведомой причине Язу боялся божьих коровок, и требовалось следить за Лозом, который полюбил отлавливать их и, зажав в кулаке, пугать братца. Причем Кададж неизменно орал, как потерпевший, что если Лоз покалечит несчастное насекомое, то он, Кададж, за себя не отвечает. Неизвестно было, шутит он или всерьез, но ни одна божья коровка до сих пор не пострадала.

Детский сад и сумасшедший дом, короче говоря, но ничего так, веселенький.

Спали братцы в одной кровати - когда зашел разговор, сколькикомнатную жилплощадь арендовать, они долго не могли взять в толк, зачем Зак предлагает им устроиться в разных комнатах. Может, еще в отдельных домах?

- Мы чего, неродные, что ли? - неизменно удивлялся Кададж на все его попытки объяснить, почему иногда даже братьям хочется побыть в одиночестве.

Наконец он махнул на них рукой. Больно надо уговаривать. Меньше комнат - меньше геморрою с уборкой. А для него нашелся такой замечательный раскладной диванчик…который тоже поставили не в гостиной, как вначале предполагалось, а рядом с кроватью, в спальне.

- Пить среди ночи не принесу, в сортир провожать не буду, сказки не рассказываю, целовать на ночь - положим, облезете, - предупредил их Зак, поддавшись на уговоры.

- А книжку почитаешь? - осведомился Лоз. Зак был единственным, кому замечательно удавалось читать по ролям и мимикой иллюстрировать происходящее.

- Не больше часа, - сдался он.

А еще не бывало дня, чтобы кто-то из братцев не начинал валять дурака и притворяться совушкой, хотя по необходимости все трое готовы были вскакивать хоть на заре. И в то время, как двое из них развлекались на кухне, постигая великую тайну сотворения божественных тостов с джемом, Зак всеми правдами и неправдами выпихивал из постели третьего. Особенно тяжело было с Кададжем - он искренне наслаждался игрой и мало того что заворачивался в одеяло на манер гусеницы, так еще и ухитрялся в таком положении намертво приклеиться к спинке кровати и прятать голову под подушкой на угрозы облить его холодной водой.

Из-за этого все и началось одним прекрасным утром. Силенок мальчишке было не занимать, и когда Зак раскопал его наконец из одеяла и придавил к матрасу, не давая закопаться снова, оба порядочным образом взмокли. Зак воспользовался моментом, чтобы перевести дух, а Кададж, сосредоточенно сопя, выворачивался из захвата. Пихался ногами, делал вид, что кусается, заливисто хохотал, когда Зак ухитрялся ткнуть его в ребра, и извивался как та же гусеница. И это совершенно точно не была вина Зака, что извивался Кададж так активно, что когда он вновь навалился на него, их обоих ждал небольшой сюрприз.

- Ой, - выдохнул Кададж и, кажется, слегка смутился.

Зак открыл было рот, собираясь объяснить в простых и емких терминах, что есть такой зверек - воздержание, и случаются всякие казусы, но маленький паршивец опередил его.

- Я тебе нравлюсь, да? - полюбопытствовал он. - Потому что я похож на него?

Такая постановка вопроса на некоторое время вогнала Зака в ступор. Да, они были в курсе того, что происходило между ним и Сефиротом - до тех пор, пока тот не перестал быть тем Сефиротом, которого он знал. Не то чтобы он планировал делиться этими воспоминаниями, но молодежь настаивала, требуя объяснить, какого черта ему понадобилось их спасать. Пришлось рассказывать о потерянных близких и нежелании видеть гибель тех, кто, по сути, ни в чем не виноват. За "потерянных близких" они уцепились и возжелали услышать всю историю целиком. Потом долго переживали, что Зак любит их только потому, что они - шинентай Сефирота. Зак уверял, что любит каждого из них персонально, за личные, уникальные душевные качества и вообще всю жизнь мечтал о трех младших братишках. На том и успокоились. И вот снова-здорово.

- Слушай… - начал было он. Но Кададж опять включил свою рассуждалку и продолжал:

- Нет, не поэтому. Наверное, я тебе просто так нравлюсь. Я же симпатичный. Да? Ты же говорил, что мы все симпатичные.

- Слушай, я просто…

- Я тебе не нравлюсь? Неправда, - возмутился Кададж. - Я всем нравлюсь. Кроме старшего брата. Потому что он дурак.

- Ну, может быть, - не стал спорить Зак, которого клаудова неприязнь к троице тоже начинала раздражать.

- А ты меня целоваться научишь? - это был не вопрос, а прямо-таки требование.

И все бы ничего, но за этим последовало совершенно наглое лапанье. А когда пристают с поцелуйчиками по причине собственной инфантильности, не лезут руками во всякие интересные места. Зак вынужден был признать, что он тоже не железный, да и в вопросах человеческих отношений успел прочитать троице пару лекций. Так что эту попытку вполне можно расценивать как недвусмысленное предложение, а не проявление детской наивности, что тоже могло случиться.

Вышло все довольно-таки бестолково, как это и бывает с перевозбужденными подростками, а также с теми, чьим партнером продолжительное время являлась собственная рука. Выражаясь проще, пара жарких поцелуев - мальчишка сразу уловил принцип и начал импровизировать - бестолковые обжимания, и в результате - мокрые пижамные штаны. Чего и следовало ожидать.

- Ой, - снова сказал Кададж и отвернулся, смутившись.

- В душ иди, - велел Зак, откидываясь на подушку, - хренов соблазнитель.

- Ты обиделся? - забеспокоился тот. - Я не нарочно…

- Да знаю я. Давай-давай, чай остынет.

Кададж заглянул ему в глаза, убедился, что все действительно в порядке и направился в ванную босиком. Тапки снова куда-то убежали.

Зак поразмыслил, взвесил все "за" и "против" и последовал за ним.

Стоило ли удивляться, что Лоз и Язу узнали о произошедшем прямо за завтраком? И, разумеется, сразу загорелись желанием попробовать. Зак вздохнул, мысленно пожелал себе удачи и прочел им еще одну коротенькую лекцию о превратностях однополой любви, а также о том, как современное общество относится к инцесту.

- А я общество домой не звал, - резонно ответил на это Язу, косясь на довольного донельзя Кададжа. - И вообще. Не надо мне никого, кроме братиков. Ну, и тебя тоже, - великодушно добавил он.

- Ладно, - сдался Зак. - Не дураки уже. Сами разберетесь, чего вам надо.

Язу улыбнулся. Ему нравилось, когда Зак признавал его правоту.

Со старшими той же ночью все прошло сносно, если не замечательно. Минуте на пятой Зак перестал волноваться, что будет подсознательно сравнивать их с Сефиротом, а на седьмой понял, что все может катиться к чертовой матери, но ему нравится. Да еще каким-то неведомым образом бережное лишение невинности превратилось в замечательную по своей одухотворенности групповуху. Фигурально выражаясь. Но все равно это было именно то, в чем он нуждался. Судя по тому, как сыто улыбались Лоз и Язу - не он один.

Кададж наблюдал за ними, подглядывая из-под одеяла. То ли дурака валял, то ли застеснялся.

Зак посмотрел на него:

- Иди сюда.

Из-под одеяла послышалось невнятное ворчание.

- Не хочешь?

Снова ворчание.

- Ну, как хочешь, - согласился Зак, хотя и был несколько удивлен.

- Кададж, - позвал Язу.

Но он не пожелал присоединиться и к ним.

- Оставьте, - сказал Зак. - Бывает так, что не хочется. Не надо заставлять.

Угу, "не хочется". Стоило братцам угомониться и задремать, как младший немедленно пристроился к нему под бочок, и стояло у него так, что впору глаз кому-нибудь выколоть. Прижался, вздохнул прерывисто. Да, это теперь называется "не хочет".

- Ну чего? - Зак обнял его за талию, скользнул ладонью по спине. И почувствовал, как он напрягся. - Что стряслось?

- Не знаю, - сердито прошептал Кададж. - А эти, - он мотнул головой, - заснули!

- Мы их не разбудим, - заверил его Зак и снова отметил попытку отстраниться. - Да ты чего, боишься, что ли?

Кададж мрачно на него посмотрел. "Кто боится, я боюсь?"

На следующий день он так же мрачно следил за тем, как осторожно они рассаживаются по своим местам за завтраком.

- Больно, да? - спросил он, ни к кому особо не обращаясь.

- Немножко, - ответил Язу, склонив голову набок.

- Угу, - Лоз задумчиво рассматривал на свет банку с джемом, проверяя, не попалось ли там ягод.

- В процессе - фигня, - подытожил Зак, и оба братца закивали, соглашаясь. - Не трусь.

Кададж немедленно удрал чистить зубы.

- Чего он? - удивился Лоз. - Это он такой ерунды испугался?

Язу пожал плечами.

- Всяко бывает, - сказал Зак. - Пускай сам разберется.

Кададж, между тем, нашел достаточно странное решение проблемы - без зазрения совести лез обжиматься то к братьям, то к Заку, но на все предложения заняться чем-то посерьезнее реагировал прохладно. Язу первый додумался спросить, не хочет ли братик быть только сверху, но к вящему их удивлению Кададж отказался с точно таким же выражением лица.

- Не понимаю, - сказал Язу и ушел жить на диван к Заку. Но под утро, разумеется, вернулся. Чтобы Лозу не было скучно.

Зак же выждал момента, когда они будут одни, и полюбопытствовал:

- Ты сам-то понимаешь, что тебя удерживает?

Кададж посмотрел на него исподлобья.

- Потому что если ты боишься, что будет больно…

- Я не этого боюсь! - отрезал тот. - В смысле…я вообще не боюсь, просто…ну, не знаю, короче.

- Ясно. Ты не боишься, просто стремно. Так?

Он заработал уничижительный взгляд.

Что ж, в нормальных, приличных семьях детишек ведут к семейному психологу. Беседуют, ищут корень всех проблем, деликатно направляют в нужное русло… Но кто бы назвал их приличной семьей? Зак решил справляться со всем самостоятельно.

Прежде всего, требовалось уединение. Хоть из уважения к самолюбию Кададжа. Но братья практически не расставались, а если бы он подговорил их заранее… Секретов друг от друга они держать не умели.

Помимо уединения требовались смешанные в равных дозах мягкость и настойчивость - с этим проще. Раз уж смог он уговорить Лоза и Язу вернуть семерых котят в зоомагазин и не замышлять более подобных эскапад без согласия всех обитателей квартиры, то и тут не оплошает. Правда, в тот раз ему повезло: Кададж где-то гулял и котят не видел, братья отстаивали необходимость домашних животных без него.

Все решил случай и, как ни странно, те самые котята. Лоз и Язу, встав пораньше, усвистали в зоомагазин - проверять, как там зверюшки, не забрал ли их кто. Кададж, который особого интереса к пушистой мелочи не проявлял, бессовестно спал, спихнув одеяло на пол.

Зак прокрался к постели и осторожно присел на краешек. В обычное время он бы не стал так рисковать - с его-то реакцией мальчишка мог проснуться от любого шороха - но тут ему снова повезло: уже сколько раз Кададж среди ночи удирал в гостиную почитать что-нибудь, пока его братья не угомонятся. В котором часу он возвращался - Зак не помнил, уставал ждать.

И, казалось, теперь его не поднять было даже из пушки. Спал себе нагишом, обняв подушку, форменный ангелочек. Заведись такое среди Солджеров в дни его службы - весь отряд бы на слюну изошел.

Зак решительно тряхнул головой, прогоняя ненужные ассоциации, и склонился над ним, прикидывая, как бы получше начать.

Нет, все-таки слукавил он, говоря троице, что находит их симпатичными. "Симпатичный" - не совсем то слово, каким он описал бы Кададжа. "Прекрасный" - да, "завораживающий" - скорей всего, "очаровательный" - вероятно. Вот лицо его хотя бы. Когда спит, сразу заметно, что он намного моложе, чем кажется. Проступает что-то детское, не спрячешь. А что угадываются знакомые черты…мало ли, кто на кого похож.

Зак осторожно провел пальцем по его щеке.

Вот и на ощупь они совсем не такие, как обычные люди. Кожа нежная, словно…да и не придумать с ходу подходящего сравнения. Такая кожа может быть только у какой-нибудь принцессы, да не такой шебутной, как Юффи, а той самой, что почувствует горошину через дюжину матрасов. Может такая быть у обычного парня? Хрена с два. А ведь не неженки какие-нибудь, не крутятся часами перед зеркалом, не мажутся ничем…ну, ладно, Заку пришлось однажды мазать их каким-то маслом - обгорели на солнце. Но у нормальных людей после такого шкура клочьями лезет, а этой троице - хоть бы хны.

Зак скользнул ладонью по плечу Кададжа. Смешно - на первый взгляд, никогда не скажешь, что парнишка - первоклассный мечник. Не хиляк, конечно, но и внушительным его не назовешь. Посмотришь, так обычный подросток: зарядка по утрам, бассейн или спортзал - не чаще раза в месяц. А выпады Зака блокирует. Удерживает. Сопит и глазами сверкает, но удерживает. Там сила удара иногда бывает, что таких как он троих надо… А уж юркий!.. Змейка маленькая.

Зак ухмыльнулся, путешествуя кончиками пальцев по его груди. Было бы нечестным сказать, что он никогда не думал о чем-то непотребном, глядя на троицу. Дети-то они дети, но никакой ребенок не остается ребенком навечно. И он, взяв на себя обязанности старшего родственника - не отца, упаси боже, но как минимум старшего брата - легко подмечал происходящие с ними перемены. То Язу отказывается идти в душ, пока все не уйдут из ванной, хотя отродясь не привык кого-то стесняться. То Лоз поразительно долго отмокает там же, отговариваясь чтением, хотя Зак не припомнил, чтобы он брал с собой хоть одну книжку. То Кададж зависает в магазине у стойки с журналами и хотя делает вид, что смотрит на безобидные комиксы, весьма явно косится в сторону совсем иной печатной продукции… А взгляды, которые они друг на друга начали бросать? Иначе как голодными их и не назовешь. Да, пускай для них любое желание поласкаться друг с другом в чем-то сродни онанизму, факт оставался фактом, ребятня взрослела. Хотя бы в каких-то аспектах. А он, разумеется, не святой. И наблюдать, как сильно джинсы обтягивают задницу Язу, когда тот нагибается, и не думать ни о чем пошлом, не может.

Наконец Кададж хоть как-то отреагировал на его действия - напрягся едва заметно, улыбнулся, не открывая глаз. Того и гляди, еще замурлычет… Зак погладил раскрытую ладошку и едва успел отдернуть руку, когда та сжалась в кулак. С откровенным удовольствием подметил, что Кададж перестал грызть ногти. Да и кошмары троице давно не снятся - совсем замечательно.

Кададж продолжал спать - то ли действительно работали одни рефлексы, то ли проснулся и притворялся. Чтобы проверить, Зак ткнулся носом в его живот и посопел немного. В ответ послышалось ворчание, затем последовала вялая попытка прикрыться рукой. Проснулся, но не до конца. Он лизнул загорелую кожу раз, другой.

- Уйди, чудовище, - пробормотал Кададж, сонно щурясь.

Он не ответил, закидывая его ногу себе на плечо и исследуя губами и языком особенно чувствительные местечки на внутренней стороне бедра.

- М-м-м… - на этот раз он удостоился рассеянной улыбки. - Не кусайся.

Значит, мы пребываем в благостном расположении духа. Что ж, тем лучше. Будь он чуток поершистее - непременно стал бы делать равнодушный вид. А так бизнеса на пять минут, и он уже хнычет при каждой попытке отстраниться. Мягонький - ну, не везде, конечно - и пахнет приятно. В чем, кстати, есть и его заслуга - до встречи с ним троица считала мытье занятием лишним и бесполезным.

Стоило ему остановиться хоть на пару секунд, как Кададж и в самом деле начинал хныкать. Ну, или издавать тот звук, что приравнивался у него к хныканью: что-то весьма требовательное.

- У тебя что, языка нет? - возмутился на третий раз Зак.

Кададж посмотрел на него долгим непонимающим взглядом, а затем потянулся, ловя за футболку. Дернул на себя, вынуждая навалиться, поцеловал. Да какое там поцеловал! Присосался, словно хренов вантуз, обхватил всеми лапами, попробуй-ка отцепи.

Если это не было подходящим моментом, тогда Зак - вутайский мугл-балерина.

Впрочем, на звук расстегиваемой молнии мальчишка сразу навострил уши, хотя тереться об него не перестал.

- Я не хочу, - забеспокоился он, когда футболка и джинсы Зака отправились на пол.

Зак выразительно посмотрел вниз.

- Все равно не хочу.

Пожав плечами, Зак вернулся к прерванному занятию. Не вышло с первого захода - получится со второго. Он устроился поудобнее меж его коленей и принялся за дело. Кададж возобновил свое нытье - это, пожалуй, следовало переводить как "да возьмешь ты когда-нибудь в рот или нет?!". Зак не собирался. В его планы не входило доведение до оргазма в кратчайшие сроки, совсем наоборот. А в таких случаях лучше ограничиваться вылизыванием прилежащих зон. Хотя с этой молодежью ни в чем нельзя быть уверенным…

Чтобы даром не терять времени, он осторожно свесил с кровати ногу, пошарил пальцами по полу. А вот и он, заветный флакончик. Ловко подцепив его и перебросив на матрас поближе к руке, Зак занялся делом куда более ответственным: флакончик надлежало откупорить и употребить по назначению максимально незаметно для объекта.

Когда Кададж почувствовал новое прикосновение, то дернулся так, словно его током шарахнуло. Подался назад, стукнувшись затылком об изголовье, поджал ноги. Когда понял, что его не собираются оставить в покое, зашипел в отчаянии и зажмурился. С Заком ему тягаться было еще рановато.

- Да тихо ты, не истери. Никто тебя насиловать не будет… Давай-ка лучше расслабимся…вот, умница. Не жмурься так, - продолжая бормотать подобную чушь, Зак перебросил для пущего удобства обе его ноги на плечо и продолжил прерванное занятие. Кададж больше не пытался убежать. Но и с напряжением никак не боролся. Впрочем, от одного пальца еще никто не умирал.

И, разумеется, всегда оставался запасной вариант.

Сбросив флакончик на пол, чтобы не мешался, он потянул Кададжа на себя:

- Поднимайся.

Тот уставился непонимающе.

- Про позу наездника никогда не слышал? - Зак притянул его к себе, взъерошил волосы, пробежался пальцами по животу, на секунду скользнул ладонью ниже, убеждаясь, что энтузиазм его пока не истощился. - Тебе легче будет.

- Почему? - Кададж наконец взял себя в руки и спрашивал почти спокойным голосом.

- Потому что сам все сделаешь.

Не углубляясь в теорию, Зак откинулся на спину, снова потянул его на себя, заставляя усесться сверху. Малыш сообразил наконец, что от него требуется, посмотрел на него, взглядом спрашивая "а у меня вообще получится?".

- Как Бахамутов призывать, так ты смелый, - поддел его Зак.

Эта фраза, собственно, все и решила: поерзав, он приступил к делу.

...

- Больно, - сморщил нос Кададж.

- А ты не торопись, - Зак старался, чтобы это прозвучало как можно веселей. Насколько это вообще уместно, - и расслабься сначала.

- Все равно больно.

- Неженка.

Нагнувшись, Кададж укусил его за щеку.

...

- Ну и что?..

На него смотрели весьма выжидательно: где обещанное неземное блаженство?

Зак мысленно побился головой об стену. Никто не говорил, что будет легко…

Вместо ответа он сильнее стиснул ладонями его бедра, готовясь задавать ритм.

- Еще хоть слово скажешь, - сообщил он, - запру в спальне на весь день.

Спустя пять минут Кададж бросил на него взгляд, ясно говорящий о том, что в компании с Заком он такое наказание перенести совсем не против.

...

- А-ах… - судя по тому, как напрягались под пальцами Зака его мышцы, он всерьез рисковал заработать нехилую судорогу.

И кого это волновало?

- Не спеши.

В ответ послышался крайне требовательный скулеж.

- Сам виноват, что отказывался…

...

…Кададж смотрел на стенку, все еще вздрагивая. Чтобы кончить, ему наверняка недостало какой-то пары секунд. Зак примерно представлял, что творится у него на душе, а потому не стал острить и лишь скользнул ладонью вверх по мокрой от пота спине:

- Ну, чего ты?

- Он все испортил, - обиженно шепнул тот.

В иное время Зак и в самом деле побился б головой о стену - не из мазохизма, из чувства противоречия, разумеется - но организм требовал свое. Желательно, прямо сейчас, незамедлительно.

- Может быть, начнем, как будто ничего не было? - предложил он.

...

Кададж уютно устроился головой на его животе, но лежать спокойно не желал, все поглядывая с интересом.

- Мелочь, - устало сообщил Зак, - я тебя люблю. Угомонись.

- Ага, - вздохнул тот и зажмурился, - только не смей звать меня мелочью.

- Я полчаса жду уже, - сказал Клауд из-за двери.

- Чайник поставь лучше! - огрызнулся Кададж.

***

А потом они сидели на кухне и пили чай, и Зак как ни в чем не бывало болтал обо всем на свете. Младший шизоид сидел, по мнению Клауда, непростительно близко к Заку, зыркал на него исподлобья и знай себе таскал печенье из коробки.

А потом вдруг в квартиру ввалились двое старших, и сразу стало очень шумно: за пазухой они притащили каждый по три котенка. Зак корчил страшные рожи и требовал объяснений, шизоиды хором оправдывались, что у них не было другого выхода, потому что седьмого уже кто-то забрал, а они ведь тоже братья и хотят быть вместе! А Кададж, немного подумав, выбрал двоих котят и пихнул Клауду в руки. Спрашивать разрешения его явно не приучили.

Возвращаясь со слегка гудящей головой и отвлекаясь от раздумий разве что на шебаршение хвостатой мелочи под безрукавкой, он пытался сообразить, что скажет Тифе. С одной стороны, обошлось без ссор и разрушений. С другой…

"С другой стороны", - думал Клауд, придерживая рвущегося наружу котенка, - "Зак уже большой мальчик, сам разберется".

А если повезет, то и от обязанности чистить кошачий туалет тоже удастся избавиться.