О примерном поведении

Когда входную дверь сорвало с петель, Клауд мирно лежал на диване и читал книгу. Любой другой на его месте бросил бы это занятие и пошел полюбопытствовать, что стряслось, но только не он. Он как раз добрался до самого напряженного момента - схватка Главного Героя с Главным Злодеем - и не собирался тратить время на очередной припадок своего сожителя.

На книгу легла чья-то тень.

- Клауд, - сказали сверху дрожащим от ярости голосом.

Клауд загнул уголок страницы, отмечая место, на котором остановился, и поднял взгляд:

- Ну?

На Сефирота его прохладный тон не возымел должного эффекта. Пожалуй, будь рядом что-то легковоспламеняющееся, уже стоило бы вызывать пожарную службу.

- Посмотри! - он швырнул на диван стопку бумажек. Клауд машинально прикрылся рукой.

- Это еще что за макулатура?

- Нет, ты посмотри, - Сефирот скрестил руки на груди и отвернулся. Было видно, что он мечтает как минимум о том, чтобы порубить все окружающее в капусту посредством Масамунэ, но изо всех сил сдерживается.

Клауд взял одну бумажку. Это оказался какой-то незнакомый бланк, в пустую строку которого было аккуратным - и явно женским - почерком вписано:

"Пришел на урок с опасным хищником. Уверял, что это домашнее животное для задания "Расскажи и покажи".

Школьные замечания? Клауд с сомнением покосился на Сефирота. Вряд ли того накрыло ностальгией. Причина появления этих бланков должна была крыться в другом…

Он взял еще несколько листков.

"Писал непристойности несмываемыми чернилами в туалете для мальчиков на четвертом этаже".

"На уроке труда обрезал волосы ученице Марсии Нори".

"В столовой облил компотом ученика Томаса Шелдона".

- Что вообще за фигня? - не понял Клауд.

- Это, Клауд, не фигня, - ровным голосом молвил Сефирот. - Это то, из-за чего меня битых два часа строили, словно мальчика.

Клауд снова задумался. Он, конечно, подозревал, что Сефирот и в детстве был не подарок, но и не предполагал, что школьные каверзы - то, что до сих пор не дает ему покоя.

- Ну, может, просто не стоит беспокоиться? - рискнул предложить он. - То есть, я хочу сказать, если тебя что-то беспокоит, мы можем поговорить об этом, но не лучше ли будет сделать вид, что ничего этого не было?

- Не было?! - наконец не выдержал Сефирот, сбрасывая на пол подаренную Тифой вазочку с одинокой гвоздикой и принимаясь втаптывать осколки в линолеум. - А этих обалдуев я куда дену, в ПТУ?!..

- Э… - не понял Клауд.

- Что? - оставив в покое останки ни в чем не повинной вазочки, Сефирот начал перебирать разлетевшиеся по полу бланки. - Смотри, нет, ты полюбуйся, что эти уродцы натворили!

Клауд снова начал шевелить мозгами. Раз он притащил ему не свою коллекцию школьных замечаний, да еще так нервничает, значит, это что-то новенькое. А из всех, кто мог хоть как-то повлиять на душевное спокойствие Сефирота, в школу ходила лишь небезызвестная троица. В какой-то навороченный колледж, если быть точным. Чтобы пробить туда три места, Сефироту пришлось неделю держать осаду под дверью Руфуса, пока тот не согласился выплатить генералу премию и перечислить ее на счет колледжа, присовокупив к этому записку о его, Президента ШинРы, личной заинтересованности в поступлении вышеозначенных учащихся в сие заведение.

"Значит, учеба не задалась", - мстительно подумал Клауд.

- Что, все так плохо? - спросил он, пытаясь изобразить участие и понимание.

- Все еще хуже, - отозвался Сефирот. - Эта идиотка, эта их…директриса, она заперла меня в своем кабинете и вещала два часа, два, Клауд, не пять минут, о том, что ждет моих младших родственников, как легко пойти по кривой дорожке, о дурной наследственности, о вреде курения, о неправильном образе жизни, о порочных, черт меня раздери, связях! Она практически носом меня тыкала в эти бумажки! Меня!..

- Их выгнали, да? - поспешил сменить тему Клауд, чтобы не ввязываться в дискуссию о личных достоинствах Сефирота.

- Пока на испытательном сроке, - Сефирот вдруг повеселел. - Знаешь, почему?

- М-м?

- Эта клуша боится обвинений в сексуальной дискриминации.

Клауд сделал непонимающие глаза:

- Откуда она…

- Да не про нас. Вот, почитай.

Он сунул ему под нос еще три листка с замечаниями:

"Подбил глаз ученику Томасу Шелдону".

"Был замечен за неподобающими действиями в подсобном помещении на втором этаже с учеником Томасом Шелдоном".

"Был замечен за неподобающими действиями в подсобном помещении на втором этаже с учеником Язу Ходжо".

- Это чьи бланки? Что за Томас Шелдон и что за неподобающие действия?

Сефирот ухмыльнулся:

- Это у них такой эвфемизм для "трахаться в чулане". Бланки тут всех троих, у нас же демократия и всеобщее равенство… Язу строил глазки этому бедолаге. Поспорил там с кем-то, что сумеет закадрить натурала. Закадрил. Их застукал Лоз, поставил ему фонарь. Наябедничал Кададжу, как я полагаю, тот швырнул в придурка стакан с компотом и исписал школьный сортир, что все пидорасы, особенно ты и этот Томас.

- А я-то тут причем?! - возмутился Клауд.

- Ни при чем. Надо же было кого-то обвинить. А потом уж Лоз и Язу как-то помирились…в том же чулане, заметь. Нарвались на учителя. Кстати, мне долго рассказывали, что несдержанность в столь юном возрасте - признак зарождающегося садизма, и так далее. Это насчет фингала того придурка.

Клауд представил себе эту картину.

- Фингал был один?

- Один фингал, и больше ничего. Ни тебе сломанного носа, ни выбитых зубов… Слушай, - Сефирот откровенно веселился, - я куплю ребятам мороженое! Терпеливые мои…

- А чего решили-то в итоге?

- Я пообещал, что поговорю с мальчиками и примерно накажу за шалости. На зимние каникулы задержатся в школе на пару деньков и помогут прибраться там. Пара тысяч гил на закупку канцтоваров, все дела, сам понимаешь. Ну, и испытательный срок до конца учебного года…

- Что за комиссия, создатель, быть взрослых сыновей отцом? - поддел его начитанный Клауд.

Сефирот задумчиво посмотрел на останки вазочки:

- Спасибо, не надо. Знаешь, в чем твой характерный плюс и главное преимущество перед остальными пассиями?

- Я привлекателен до такой степени, что ради меня ты согласился оставить идеи по уничтожению мира и возобновить службу у ШинРы?

- Нет, Клауд. Ты не забеременеешь.

Клауд подумал было оскорбиться, но поймал в его глазах Тот Самый Блеск и поспешил отложить книгу на тумбочку. Заодно сунул руку под обивку дивана, аккуратно надрезанную по шву в одном месте, убедился, что стратегически важный тюбик на месте, и вновь принял вид ни о чем не догадывающейся невинности.

- Куда бумажки-то денем? - спросил он.

- Заведу обалдуям семейный альбом, пусть вклеивают на память, - пожал плечами Сефирот и принялся расстегивать плащ. Бросил его на пол, прямо в осколки, и с хищной улыбкой взялся за поясной ремень. - А скажи-ка мне, дружок…был ли ты хорошим мальчиком, когда учился в школе?

- Я был плохим мальчиком, - Клауд немигающим взором уставился на ремень. - Очень плохим.