Дорога в никуда

It is the end of all hope
To lose the child, the faith
To end all the innocence
To be someone like me.
This is the birth of all hope
To have what I once had
This life unforgiven
It will end with a birth.

Клинки, лязгнув, скрестились, и противники пытались несколько секунд силой отбросить друг друга назад. Наконец, поняв бесцельность своих попыток, они одновременно отпрыгнули назад и снова ринулись друг на друга.

Длинные тени в точности повторяли движения своих хозяев - они прыгали по земле вслед за ними, стараясь успеть.

Солнце вставало, освещая все еще холодными лучами тех двоих, кто сражался не на жизнь, а на смерть. Мечи сверкали, пока еще не обагренные кровью.

-Ты не дойдешь до Перекрестков, - сказал один, отбросив противника так, что даже приземлившись, тот проехался по земле.

Все ожесточеннее звенела сталь, все быстрее двигались противники, все короче становились тени. Пока один из сражающихся не упал. В утренней тишине слышно было как сталь вошла в плоть.

Солнце поднялось уже достаточно высоко, освещая единственного уцелевшего, который пучком травы вытирал свой окровавленный меч. Захлопали рядом крылья, и ворон сел на землю, оценивающе оглядывая мертвеца. Человек неодобрительно покосился на птицу, но не сделал движения, чтобы прогнать ее. Ворон склонил голову набок, кинув на человека несколько выжидающий взгляд. Не дождавшись никакой реакции, ворон каркнул.

- Хорошая работа, - заговорила внезапно птица, обращаясь к воину. - Он не успел к Перекресткам

- Он быстро шел, - ответил человек, который, казалось, нисколько не удивился, услышав человеческую речь из клюва птицы. - Дойди он до того холма, я бы опоздал.

- Но ты успел, - сказал ворон и каркнул, видимо, выражая восхищение. - Но я, впрочем, не сомневался. Ты еще не упустил никого из тех, кто бежал к Перекресткам.

Воин закончил вытирать свой меч и встал.

- Зачем ты прилетел? Говори быстрее, Совет не любит опозданий, - сказал он, и словно в подтверждение его слов, за его спиной появилось черное кожистое крыло, которым он хлопнул несколько раз.

- Совет Псов и был тем, кто послал меня, - сказал ворон, взъерошив перья на спине. - Они просили передать, что у тебя есть новое задание, и хотят, чтобы ты сразу же приступил к исполнению, Клауд.

Если все где-то начинается, то все должно где-то заканчиваться. Где-то там должны сходиться все нити жизни мироздания. Где-то там, в одном и том же измерении, где ни время ни место уже не имеют значения.

После своей смерти он побывал уже в стольких мирах, что сама память о начале пути уже начала стираться.

Он оглядел поле, в котором оказался. По одну сторону тонкая кайма леса, по другую - едва виднеющиеся вдалеке холмы. Это было необычно - его еще ни разу не выкидывало в другой мир вот так вот - посреди ничего. Как правило, был кто-то, кто объяснял ему, где он находится, и было где-то, населенное людьми.

Как бы то ни было, пустынность мира он принял за еще одно доказательство того, что конец пути близок. Другими доказательствами было то, что тело постепенно отказывалось от физических нужд - еды и воды ему уже не требовалось.

Он огляделся и двинулся вперед - самым главным сейчас было уйти отсюда, ведь уходя откуда-то, ты приходишь в совсем другое куда-то, это он узнал уже давно.

- Его имя Сефирот, он прошел через двадцать восемь миров и пятнадцать ступеней очищения. Совет приказывает тебе не церемониться с ним, - ворон летел рядом с Клаудом, который шагал так быстро, что птице практически не приходилось замедляться.

- Сефирот?.. - пробормотал Клауд, и ворон заинтересованно скосил глаз в его сторону. Бесстрастное выражение лица Клауда не изменилось - даже если лучший из Псов и сталкивался с этим человеком в прошлом, это все равно не отразилось внешне.

- Он выбрал верное направление, - добавил ворон. - Пока что он еще ничего не знает, но вполне возможно, скоро он столкнется со Сфинксом и тот ему все объяснит. Тебе стоит поспешить.

- Я сделаю свою работу, - сказал Клауд, все так же печатая шаг. Кожа крыла отсвечивала в лучах солнца, а многочисленные железки лязгали при малейшем движении.

Ворон завис в воздухе, хлопая крыльями. Клауд даже не обернувшась, продолжил идти вперед, концы красного шарфа развевались за его спиной, а самого Клауда было практически не видно из-за огромного меча, который тот носил на перевязи за спиной.

- Я передам, - прокаркал ворон ему вслед. Потом птица развернулась и полетела, быстро набирая высоту и скорость.

Сефирот... Клауд помнил его - это знание, эта память была вытравлена в самом естестве Клауда, выжжена клеймом на его душе. Он мог забыть то, кем он был и откуда пришел, он мог потерять все и стать одним из Псов, преследовавших падших, но о Сефироте он помнил.

Естественно, Совет выбрал Клауда. Кто еще возьмется за это задание с таким удовольствием.

Врата телепортации светились прозрачно-голубым светом прямо у входа в другое измерение - легендарные Перекрестки. Перейдя грань, преследуемый оказывался в безопасности, только вот с тех пор как Клауд стал Псом, редко кому удавалось добраться до этой грани. Клауд всегда шел по следу с особым рвением.

Он сжал в ладони серебряный знак Пса и вошел в портал.

Скоро Сефирот столкнется со Сфинксом? Ближайшим к Сфинксу порталом был тридцать второй желтый. Если Клауду повезет, он поймает Сефирота, когда тот еще не дойдет до знаменитого до самых Перекрестков предсказателя.

Если же Клауду особенно повезет, он не поймает Сефирота так скоро.

Вопреки распространенному в соседних измерениях мнению, на Перекрестках люди жили. Не постоянные жители, а только те, кто приходил на суд. В качестве свидетелей - со стороны ли обвинения, со стороны ли защиты не имело значения. Все то время, что подсудимый добирался до Перекрестков, они жили здесь, ожидая.

Суд был важным - только те, чьи души уже не подлежали очищению, попадали сюда. После суда души отправлялись на иную сторону Колеса Жизни, где возрождались в ином статусе, зависящем от приговора. Но это только те, у кого был суд.

Псы ловили и убивали. Если кто-то попался Псам, это означало, что перерождения ему не видать еще несколько сотен лет минимум. Снова и снова придется ему пробираться через миры, не имея возможности умереть.

Некоторые из тех, кто попадался Псам по нескольку раз, плакали от счастья и облегчения, отправляясь на перерождение. Они бросались в объятия смерти, обещавшей им покой и забвение, с таким же облегчением, с каким смертельно раненый принимает последний выстрел.

Погода на Перекрестках не радовала разнообразием - по утрам туман и холодное солнце, днем тепло, а вот закаты здесь были красивыми. Во всяком случае, откуда бы ни прибыли свидетели, они все сходились в том, что красивее ничего еще не видели.

Трое свидетелей защиты и более пятидесяти свидетелей обвинения. Говорили, правда, что на самом деле свидетелей несколько тысяч, и их показания подшиты к делу, но обвинение решило не тянуть, и выбрало только тех, чьи показания в полной мере обрисовывали преступления подсудимого.

Преступлений было много. А свидетелей защиты всего трое - он сам, Винсент и Лукреция. Некоторые просто не явились - он не видел Ценга и кого-либо из Турков вообще, некоторые не явились, потому что были на очищении, после которого их ждало перерождение по эту сторону Колеса Жизни. Анджил и Лазард были из таких, но это все равно никак не могло помочь тому, что на самом деле защите было почти нечего предложить.

Закаты здесь были красивы, но солнце конца мира все равно было исключительно холодным.

Сефирот сам не знал сколько он уже шел. Солнце, постояв в самой высокой своей точке на небесах, начало опускаться, а в этой бесконечно пустынной местности по прежнему не было и следа человека. Единственное, что указывало на жизнь вообще в этом мире - древняя статуя получеловека-полульва, которая лежала в одной из долин, словно охраняя какую-то давно исчезнувшую тропу.

Сефирот углядел эту статую, поднявшись на очередной холм, и теперь шел туда, в надежде найти хоть какие-то знаки. Ничто не могло сравниться по отвратительности с ощущением полной потерянности.

Здесь действительно была дорога - Сефирот мог разглядеть это, пусть даже она давно заросла травой, и следы колеи давно стерлись. Осталось только ощущение того, что давно здесь были люди, но потом они ушли, оставив после себя только странную статую.

Сефирот провел рукой по замшелому камню, вздохнул и опустился на землю, чтобы немного передохнуть.

Словно судорога пробежала по камню статуи. Сефирот моментально вскочил и отпрыгнул назад. Если он случайно активировал какую-то древнюю ловушку, то все, что оставалось - по возможности избежать последствий.

- Хмм... гость, - раздался голос над головой Сефирота.

Сефирот взглянул вверх и положил руку на рукоять Масамуне. Прямо над ним ожившая статуя улыбалась, обнажая совсем не человечьи зубы.

Когда-то давно он мог летать, даже имея всего одно крыло. Он утратил эту способность, осталась лишь смутная память о ней и о том, что у Сефирота тоже было крыло.

Сфинкс недолюбливал Клауда, и тот платил взаимностью. Псов вообще не любили в этих краях. Многие из тех, кто необратимо запятнал свою душу в прошлом, оказывались на поверку совсем неплохими людьми. Но отсутствие эмоций было одним из отличительных признаков Пса - им были несвойственны жалость и сострадание.

Пес мог упустить свою добычу, только если его самого убивали. Никто не знал, что ждет после смерти Пса - предположения были самыми разными, от тех, в которых утверждалось, что Псы повторяют судьбу тех, кого преследуют, до самых невероятных, вроде таких, что Псы не возрождаются вообще.

Клауд не собирался выяснять, какая из версий правдива. Стремительной гончей летел он по холмам и полям, преследуя того, кого не думал уже когда-нибудь встретить заново.

Только по тому, как временами хлопало, складываясь и выпрямляясь, его единственное черное крыло, можно было угадать нетерпение Клауда.

Холлы здания суда и домики Перекрестков не балуют разнообразием скучающих свидетелей.

Их было всего трое, и они старались держаться вместе. Тяжело было видеть других людей и знать, что они будут по другую сторону справедливости. Еще тяжелее было осознавать, что у этих людей имеются все причины, чтобы поступить так. В такие минуты Винсенту становилось почти стыдно за то, что сам он будет выступать за оправдание.

Хотя это чувство обычно не длилось долго - ведь сам Винсент немало поспособствовал тому, чтобы сделать из Сефирота то, что из него получилось. Как только Валентайн напоминал себе об этом, его решимость снова крепла, и он опять был готов встретиться лицом к лицу с самым суровым прокурором.

И каждый раз при виде Зака Винсент испытывал легкое чувство зависти к тому, каким уверенным в себе был этот парень. Зак ни разу не усомнился ни в том, правильно ли он поступает, как на него посмотрят те, чей гнев на Сефирота был совершенно справедлив, да и вообще, нужна ли самому Сефироту их защита.

Зак был свято уверен в том, что нужна.

-Сфинкс, будем знакомы, - представилась статуя, которая уже совсем не выглядела как статуя. Сефирот промолчал. Немного растерянный, он не знал, что стоит ответить на это, и поэтому решил пока что не говорить ничего. Статую-Сфинкса подобная реакция по-видимому только позабавила.

- Еще один преследуемый, полностью потерянный в этом мире, - негромко проговорил Сфинкс. - Бедный ребенок.

- Преследуемый? - удивленно переспросил Сефирот, решив пропустить то, что его назвали ребенком, мимо ушей.

- Псы пущены по твоему следу, - ответил Сефироту Сфинкс. Тот только слабо улыбнулся и сжал в левой руке рукоять Масамуне. Сфинкс рассмеялся и жутко прозвучал его смех в туманах долины.

- Меч тебе здесь не поможет, - отсмеявшись, сказал Сфинкс. - Беги. Беги до самых перекрестков.

- Что за перекрестки? - нахмурился Сефирот. Он уже почти запутался - здесь, где нереальность и реальность переплетались так тесно, что не оставляли места для чудес, слово "перекрестки" могло означать все что угодно.

- Место, - немного подумав, ответил Сфинкс. - Где всё пересекается, все пересекаются.

- Если я дойду туда, я смогу выбраться отсюда?

- Ты... - Сфинкс помолчал, подбирая слова, - сможешь упокоиться.

- Кто живет там? - с подозрительностью спросил Сефирот, упоминание о перекрестках настораживало его, словно что-то забытое, но не ставшее от этого менее неприятным.

- Живет? - удивился Сфинкс. - Там не живут, - увидев, что взгляд Сефирота по-прежнему остался вопросительным, Сфинкс пояснил: - Там судят.

Сефирот закрыл глаза и с глубоким вздохом сел на землю. Свое последнее испытание - немного не таким представлял он себе его. Убегать от гончих псов, несущихся по следу.

Зато после суда не будет уже ничего. Мысль о том, что конец уже близок и его истерзанный дух сможет отдохнуть, придала Сефироту сил.

Осталось совсем немного.

- Спасибо, - встал Сефирот. Огромный полу-лев кивнул в ответ.

- Иди туда, где встает солнце, - сказал на прощание Сфинкс. - Полные луны не сменят друг друга, как ты уже предстанешь перед судом.

Поначалу увидев, как Зак решительным шагом направляется куда-то, Винсент решил, что тому просто стало скучно, и он решил развеяться. Однако Зак все шел и шел. Граница становилась все ближе и ближе, но Зак даже и не думал поворачивать.

Тогда Винсент ускорил шаг и, поравнявшись с Заком, схватил того за рукав. Зак дернулся.

- Пусти, - тихо сказал он.

- Куда ты? - спросил Винсент. Конечно, он подозревал, куда именно может направляться Зак, да еще с мечом за спиной, но спросить все равно надо было. Для проформы.

- Я не могу просто сидеть здесь и ждать! - Зак сорвался в крик, отчего Винсент поморщился, но рукав Зака не отпустил.

- Ты ничем не сможешь ему помочь, - постарался воззвать он к голосу разума Зака.

- Я должен. Если мы виноваты в том, что все это произошло, то меньшее, что можно сделать - хотя бы облегчить его участь, - Зак успокоился, и теперь его голос звучал тихо и уверенно. - Видишь там? - спросил он, указывая рукой на затянутую дымкой долину. - Там начинается другой мир, оттуда он придет.

Зак высвободил рукав из хватки Винсента и подхватил меч.

- Я пойду ему навстречу, - сказал он, и так же уверенно зашагал вниз к долине.

Винсент красной тенью двинулся вслед за ним.

- Ты не обязан, - сказал Зак после того, как они прошли больше половины расстояния, разделявшего их от долины.

- Никто не обязан, - ответил Винсент, на ходу проверявший свои пистолеты.

Зак хмыкнул и остановился, чтобы подождать своего спутника.

- Он был здесь? - Клауд стоял перед Сфинксом, который был в десять раз больше него. Угрюмо и сосредоточенно смотрел Клауд на полульва. Сфинкс открыл один глаз, увидел, кто стоит перед ним и вздохнул.

- Сначала загадка, - напомнил он. - Делает мастер вещь, да не про себя. Кто покупает, тот не желает, а кто желает, тот не знает. Можешь начать отгадывать, - разрешил Сфинкс.

Клауд только дернул плечом, отчего один конец красного шарфа сразу сполз.

- Если не отгадаешь, я должен буду тебя съесть, - сказал Сфинкс. - Даже несмотря на то, что я совсем не голоден.

- Подавишься.

- Самое главное - разжевать как следует, - хмыкнул Сфинкс. - Он ушел во-он туда, - кивнул Сфинкс в сторону, откуда пришел Клауд.

Клауд оставался все так же спокоен.

- Пункт девятый, подраздел три - все живые существа обязаны отвечать Псу и говорить только правду, иначе они подлежат суду и переселению, - наизусть процитировал он. - Тебя это тоже касается, кошка.

Сфинкс гневно сверкнул глазами.

- Если Пес задает идиотские вопросы, ответы на которые очевидны, то моей святой обязанностью является проверка уровня его интеллекта. Ну-ка, пес, угадай, куда он отправился отсюда.

- Старая, дурная кошка, - пробормотал Клауд. - Я только надеюсь, ты подсказал ему парочку уловок. - С этими словами Клауд повернулся спиной к лежащему полу-льву и двинулся на восток.

Да, наверно это были идиотские вопросы - куда еще мог пойти Сефирот как не к Перекресткам, - но все равно было какое-то иррациональное желание потратить время и дать фору уже почти нагнанному Сефироту.

- Клауд, - окликнул его Сфинкс. Впервые это существо обратилось к Клауду по имени, и впервые голос Сфинкса звучал так мягко. Клауд обернулся.

- Он родом с Гайи, твой мир, не так ли?

Клауд молча развернулся и прибавил шагу. Сфинкс закрыл глаза и снова окаменел.

"Ты знал его раньше", "ты помнишь его", "он уже давно стал частью тебя" - раздавался голос Сфинкса в ушах Клауда и он только убыстрял шаг, стараясь убежать от настойчивого напоминания. Конечно, Сфинкс такого не говорил и все это было лишь домыслами на тему "что еще сказала бы эта кошка, если бы он послушал чуть дольше".

Кто знает, что этот чертов предсказатель мог наговорить ему.

Клауд несся по следу и ему даже стало казаться, что он видит как едва мерцающая нить уходит вдаль, показывая, как и куда именно ушел Сефирот. Клауд постарался собраться, и сосредоточился только на том, чтобы максимально быстро идти вперед.

Ведь самый главный инстинкт у настоящего Пса - охотничий.

Они даже не заметили когда именно перешли грань и оказались в другом измерении. Просто здание суда исчезло из виду, а взору открылись зеленые холмы, вот и все изменения. Зак даже не был уверен, где именно они пересекли грань и пересекли ли вообще.

Но Винсент указал на светящийся портал, и тогда Зак уверился в том, что они уже вышли за пределы Перекрестков.

- Пойдем пешком, - покачал головой Винсент, увидев как Зак направился к порталу. - Он может быть совсем рядом, а может быть далеко.

- Мы не сможем уйти далеко, - возразил Зак, и Винсент согласно кивнул. Перекрестки притягивали обратно ушедших свидетелей и лучшее, на что они могли рассчитывать - три дня.

Но Зак не собирался сдаваться, ведь три дня, иногда это может быть очень много.

В этом мире нет лун, одни лишь звезды, тусклые и маленькие, освещают ночь.

Сефирот шел и шел на восток. Усталость и утомление давали о себе знать слабостью в ногах, но он все равно продолжал идти.

Клауд тоже продолжал идти, хоть и значительно умерив скорость. Ему некуда было спешить - Сефироту все равно уже было никуда не деться.

Еще двое людей без устали продолжали идти в неизведанное этой ночью.

Ночная птица, парящая высоко в небе, могла бы сказать, - при условии, что она могла говорить, - что четверо людей, потерянных в бесконечных холмах, медленно, но неизбежно сближаются.

- Мне кажется, там только что кто-то стоял, - сказал Винсент, козырьком прикладывая руку ко лбу. Зак ничего не ответил, только ринулся туда, куда смотрел Винсент.

Уже второй день они находились здесь, но так и не смогли найти вообще ничего. Те редкие люди, что попадались им на пути, оказывались либо Псами, либо просто странствующими жителями этого мира. И никто из них не мог внятно ответить ни на один вопрос.

Но Зак продолжал бросаться следом за любой тенью, все еще надеясь.

Он буквально взлетел на вершину холма и глянул вниз. Блондин в красном плаще, закутанный в красный же шарф, быстрым шагом спускался по склону. Зак увидел его, и застыл как вкопанный.

- Зак, - тронул его за плечо подоспевший Винсент. Стрелок кинул взгляд туда, куда смотрел Зак, и удивленно выдохнул: - Клауд.

Зак молча сорвался с места.

Сефирота они так и не нашли. Зато Клауд рассказал им много интересного.

Оказалось, что Клауд был Псом, но о Сефироте он ничего не слышал.

Оказалось, что Клауд почти не помнит их.

Зак смеялся и шутил, стараясь вернуть к жизни давно мертвого мальчишку, а Винсент все больше молчал и не сводил с Клауда тяжелого взгляда.

- Передай ему, что мы ждем его, - сказал Зак Клауду, протягивая руку для прощального пожатия. - Он сможет, он дойдет, если услышит об этом.

Клауд кивнул.

- И ты, - продолжил Зак, - заходи к нам как-нибудь, посидим.

- Зайду, - кивнул Клауд.

Перекресток затягивал обратно тех, кто принадлежал ему, и постепенно Зак и Винсент растворились в воздухе.

Клауд постоял немного, уставившись в пространство неподвижным взглядом, потом он перевел взгляд на восток и недобро сощурился.

Игру пора было заканчивать, он и так тянул с этим всем слишком долго.

Сефирот заметил его с вершины холма.

Он не сразу узнал в этом стремительно шагающем человеке того, кто был почти частью его самого, но когда узнал, то немедленно остановился.

- Кажется, впервые у нас одна дорога, - усмехнулся Клауд, когда нагнал Сефирота.

Сефирот молча обнажил меч. Клауд вытащил из-за спины свой.

Черные крылья взметнулись в воздух, когда эти двое ринулись друг на друга.

Тонкое лезвие и здоровенный мощный меч мелькали в воздухе с одинаковой быстротой.

Но Сефирот уже давно не был лучшим, к тому же, он просто устал, а Клауда вела неутолимая жажда.

Бой был закончен быстро, Клауд отбросил Сефирота назад, выбив меч, который отлетел довольно далеко. Сефирот встал, не собираяясь больше нападать или защищаться.

На мгновение лицо Клауда смягчилось и вместо того, чтобы нанести последний удар он вплотную подошел к тому, кто когда-то был его идеалом.

- Он ждет тебя, - прошептал Клауд в губы Сефироту. Тот едва заметно кивнул в знак того, что знает об этом.

Ничего не осталось между ними - все можно было описать словом "бывшие". Бывшие враги, бывшие любовники, бывшие коллеги, бывшие товарищи по оружию.

В настоящем же не осталось ничего, кроме обязательства Клауда убить Сефирота. До перекрестка осталось всего-то пара дней пути, дальше обо всем позаботятся стражи, и именно они будут решать дальнейшую судьбу Сефирота. А в свидетелях со стороны адвоката там выступит Зак.

Если состоится суд над Клаудом, вряд ли вообще кто-то явится на него.

Клауд еще раз поцеловал Сефирота - только губами, без языка.

- Я - Пес, - сказал он, прервав поцелуй.

Сефирот взглянул Клауду в глаза и внезапно улыбнулся - с облегчением, как показалось Клауду.

- Прости, - сказал Клауд, смотря как оседает на землю Сефирот. Клауд отдал мечом салют мертвому Сефироту.

Над Перекрестками вставало солнце. В тумане виднелись лишь очертания громадного здания из серого камня и одинокая фигура, застывшая рядом.

Звеня оружием, стража Перекрестков совершала утренний обход.

- Его поймали, - сказал один из стражей, проходящих мимо. - Всех свидетелей отпускают.

- Клауд еще не упустил никого, - пожал плечами другой. - Я уже забыл каково это, когда у нас проходит суд.

- Завтра привезут других свидетелей, только вряд ли этот суд тоже будет, - сказал первый и зевнул.

Стражники давно ушли, а одинокая фигура осталась.

На окраине мироздания начинался новый день.