Все турки попадают в ад

- Добро пожаловать, - сказал человек в сером. - Вы умерли.

Рено оскалился, вытянул правую руку и показал метку на запястье.

- Вот дерьмо, - сказал он, и его ухмылка стала шире.

- Да, - только и ответил человек в сером, открывая книгу. Потом в никуда произнес:

- Расскажите, как вы думаете, почему вы здесь?

- Я? – Рено непонимающе уставился на него, прямо в бесцветное лицо, а затем наконец разглядел открытую книгу. – Разве у вас, парней с того света, не записана в деталях вся моя жизнь?

- Да, - согласился человек в сером. – Но я бы предпочел знать, что вы сами помните. Это позволит нам избежать неприятностей. Особенно, знаете ли, в тех случаях, когда люди остаются недовольны тем, куда мы их распределяем.

- Хм, о чем я вспоминаю, йо? – Рено склонил голову набок, догадываясь, что помнит не так много, как хотел бы. - О каком дерьме вы хотите услышать?

- Что угодно на ваше усмотрение, будьте так любезны.

- Что угодно… Всю историю от начала, что ли?

- В начале есть нечто важное для вас?

- Нет, не особо. Я вижу себя… в самой гуще школьных драк и потасовок, где кости трещат и бесполезно просить о пощаде.

Усмешка.

- Я, знаете ли, был очень крут в старших классах.

- Я понимаю.

- Проклятье, что же тогда стряслось? Я прирезал одного парнишку, забыл за что, - Рено бросил беглый взгляд. - Есть прикурить?

- Вы умерли, - напомнил человек в сером.

- Точно, – согласился Рено и вопреки своим словам похлопал по карманам. Стоило удивиться тому, что вообще есть карманы. Он не носил пиджаков с карманами. До своей смерти, по крайней мере. И тут Рено сообразил.

- Это я вроде как автопортрет вам свой рисую?

- Да

- Дерьмо. Почти как в фильме. Вы, ребята, предпочитаете всю эту театральную чепуху, да?

Человек в сером пожал плечами, и Рено тихо вздохнул.

- Вот-вот. А потом вы решите мою участь… В самом начале никто не думает о такой херне.

- Так и есть. Вы тоже не думали.

- Дерьмо, да я мог бы еще что-то исправить. Даже всё исправить – точно! Уже пора каяться?

- Вы не сумели бы подобрать более точного определения.

Рено уставился на человека в сером. Нет. Слишком много патетики.

- Вы мертвы. И после первого тысячелетия шутить вы не будете.

Дерьмо. Рено снова пошарил в карманах, снова ничего не нашел, а ведь он мог бы побожиться, что сигареты были. Дерьмо.

- И никогда больше. Вы умерли.

- Да вы тут все крышей двинулись на своем чокнутом том свете.

Рено на всякий случай оглянулся, не нашел никого, покачал головой.

- Поехали дальше. Что было после школы? Никакого раскаяния, понятно? Наемник, убийца, киллер – называйте как угодно. Десять лет я занимался этим дерьмом, и потом… – Рено развел руками. – Твоя реплика, приятель?

- Вы умерли.

- Гениально. Детали нужны?

- Да.

- Почитаешь подробности в своей гребаной книге.

- За вами длинная очередь. Я прошу вас не задерживать других.

Рено пожал плечами, и когда он поднял голову, то выглядел довольным.

- Прекрасно. Ты хочешь знать, что я помню лучше всего? Я вспоминаю кровь, крики, боль. Адреналин. Выстрелы. Кишки на стенах. Кайф.

- Я понимаю, - сказал человек в сером. – Продолжайте.

- Наступает минута... - сказал Рено, и его блуждающий взгляд был почти счастливым. – Наступает минута, когда все вокруг мертвы. В тот момент, когда жизнь гаснет в их глазах, ты чувствуешь себя живым – живым как никогда - если вы понимаете, о чем я.

- Да, - сказал человек в сером, - я понимаю.

- Они умерли, а я жив. Они умерли, а я еще дышу и, будь все проклято, нет для меня ни смерти, ни страха, ни прочего дерьма. Ясно, что жалко своих, убитых и умирающих. И противно, когда кто-то другой смотрит в твое искаженное лицо. Но, будь все проклято еще раз, я–то жив. И пусть в другой раз случится такое дерьмо, что кто-то придет и убьет тебя самого, как ты только что убил этих парней. Но я-то еще жив, думаешь ты. Жив. Именно сейчас.

Вот и все, что я помню. Быть живым. У других не бьется сердце, а в твоей груди еще стучит. Та баба заткнулась, а ты еще будешь разговаривать. Чьи-то яйца буквально всмятку, а я еще потрахаюсь. Все кружится, и я знаю, что жив, что я здесь. Здесь и сейчас. Живой. Думаю, чувствую, будь все проклято. Я в живых.

Рено едва стоял на ногах, но продолжал:

- Хочешь знать правду? Я подсел на смерть. И я, черт возьми, был хорош в своем деле. Все так говорили, все. Это из-за сорока трех убийств, но на самом деле наши знали только о тех, чьи тела нашлись. А было еще девятнадцать. И я помню каждого.

- Да, - сказал человек в сером. - Я понимаю.

Рено затих, весь в воспоминаниях, опасный своей дикой радостью.

- Итак, как вы думаете, куда попадете?

Рено взглянул еще раз, потом усмехнулся.

- В ад.

- Правильно, - согласился дьявол. – Прошу вас пройти в дверь налево. Советую подготовиться к нашей новой встрече.

Рено засунул руки в карманы, зашаркал к двери налево, когда услышал, как дьявол задает вопрос следующему.

- Кто вы?

- Это Руд, - осклабился, оглянувшись, Рено. - Мой партнер тех десяти проклятых лет, пока мы оба еще были живы. Дружище, не могу поверить глазам! Ищейка и убийца, самый что ни на есть настоящий - как истинная любовь.

Дьявол повернулся к Рено, движением руки оттолкнул его, но Рено, отлетев к двери, не мог не послать Руду воздушный поцелуй.

Дверь за ним закрылась, и человек в сером повернулся к Руду.

- И ваша история, я так понимаю, похожа на его?

Руд кивнул, провел рукой по гладкой голове.

- Вы знаете, почему вы здесь? – задал дьявол привычный вопрос.

Руд подумал пару секунд и без колебаний ответил:

- Я пришел, чтобы присмотреть за ним.