Легенды отдела

Легенды гласят, что некогда перчатки не были обязательной деталью униформы. Новичкам шепотом рассказывают, что в свое время шеф Вельд, молодой тогда глава отдела, попал в переделку. Его пытали, и руки так и остались обезображенными. Вельд не снимал перчаток ни на светских приемах, ни на званых обедах. На то, как он управляется с вилкой и ножом, косились – иногда откровенно невежливо. Но мало кто удивился, когда молодые турки принялись щеголять в перчатках, подчеркивая свою принадлежность к особой касте.

Другая легенда повествует, что Ценг - не единственный вутаец, которого допустили в отдел T.U.R.K.S. И вообще, поначалу туда брали только вутайцев, не имеющих родных на материке. Никто не мог сравниться с ними в безжалостности и дисциплине. И ни один не признался бы в своем происхождении.

…Любую из этих легенд может подтвердить или опровергнуть Винсент Валентайн, экс-турк первой формации. Он помнит все, в том числе и крепкое рукопожатие Вельда. Шеф не снимал перчаток, но почтительные подчиненные всегда торопливо стягивали свои, чтобы в коротком прикосновении ощутить его бешеную энергетику. Он был создатель и господь бог. И выражение «Из турков уходят только в могилу» имело тогда совсем другой смысл.

Сейчас в Северном кратере двое из турков как никогда близки к отставке.

Винсент смотрит на лежащего в снегу мужчину, на его руки в перчатках. Швы разошлись, тонкая черная кожа обуглилась…

Холодными пальцами он чертит на лице беспамятного Ценга линию, где был шрам Вельда. Новый шеф турков давно старше своего учителя, каким помнит его Валентайн. Ценг единственный, кто знает, что случилось. Предал ли вутаец их создателя и господа бога, чтобы мог выжить хоть кто-то, или пожертвовал всеми, чтобы спасти одного?

Ценг, не открывая глаз, перехватывает руку.


В легенде о мертвом турке упоминается, что доктор Ходжо использовал его тело для чудовищных экспериментов. В фантазии ученого Ценг не сомневался. Как и в том, что Вельд знал. И все же шеф не сумел или не пожелал вмешаться, хотя понимал, что попавший в беду подчиненный ждет. Валентайн ждал и спустя два десятка лет, когда Вельд открыл крышку саркофага, чтобы задать замурованному несколько вопросов. Вот тогда, - Ценг хорошо помнит, - шеф, не стесняясь разоблачения одной из легенд отдела, снял перчатки и положил их в гроб рядом со спящим.

Ценг думает, понравилась бы Валентайну правда о судьбе Вельда.


- Я не считаю, что мое гостеприимство распространяется настолько широко, - говорит Валентайн, когда вутаец расстегивает застежки его плаща.

Ценг не уговаривает.

- Я не уверен, что хочу этого, - замечает Валентайн, когда с него снимают рубашку.

Ценг не спорит.

- Я могу убить тебя в любую минуту, - предупреждает Валентайн после того, как повязка упала на пол.

Ценг молча соглашается.


Изувеченные руки раненого еще не зажили, и Валентайн приносит перчатки. По виду точно такие же, какие Ценг носил раньше. Ценг знает, что они будут велики, но вслух ничего не говорит.

Наследство Вельда - его по праву.