"Смешала полночь краски…"

Оплавляются свечи на старинный паркет,
Дождь стекает на плечи серебром с эполет,
Как в агонии бродит золотое вино...
Все былое уходит, уходит, уходит,
Что придет - все равно.
(с) Владимир Высоцкий

Аркадия по-имперски рачительна во всем, думает Судья Габрант, кружа по залу в поисках своего подопечного. В том, что касается праздников - особенно. Любое событие обставляется в соответствии с этикетом и традицией и превращается в немыслимо сложный ритуал, в котором главное - не ошибиться. Не перепутать шаги. Даже если ты идешь по чужому следу.

Лорда Ларсы нигде не видно.

Без доспеха Судья чувствует себя почти беззащитным, спасает одно - маска. Толпа безликих незнакомцев подхватывает его, как речная волна щепку, кружит в безумном вальсе. Неудобный и непривычный камзол жмет в подмышках, мягкие туфли скользят по мраморным полам императорского дворца. Люди кругом смеются, танцуют, пьют вино, и он ловит на себе несколько заинтересованных взглядов и даже неприкрытых приглашений к флирту.

Габрант благодарен маске - она скрывает, что он давно разучился краснеть.

Безошибочным инстинктом сторожевой собаки он вычисляет, где может быть младший сын Дома Солидор и двигается туда, рассекая толпу, как патрульный крейсер - небо над столицей.

Ларса не вздрагивает, когда за его плечом вырастает мрачный силуэт. Он - Солидор. Он привык.

Габрант безмолвной тенью маячит рядом, и единственный способ от него избавиться - дать какое-нибудь поручение.

Желательно поскорее и посложнее, а то младшая дочь Джарефа Маргрейса, с которой беседовал принц, уже начинает бросать недовольные взгляды в сторону его верного пса. Обижать розаррийцев невыгодно, наоборот, надо их холить, лелеять и очаровывать, поэтому Ларса, не стирая улыбку с губ, жестом просит Судью Магистра наклониться поближе и шепотом отдает короткий приказ.

Габрант только кивает в ответ и растворяется в толпе. Поиски Аль-Сида займут Судью надолго - принц видел, как его розаррийского приятеля увлекала в сторону своих покоев одна из придворных дам.

Это хорошо. Информация никогда не бывает лишней, даже если она исходит от главной сплетницы двора. Ларса снова поворачивается к девушке, он - сама любезность, всегда готов выслушать. Никто лучше него не знает цену словам.

Судья Магистр Габрант обходит бальную залу против часовой стрелки, высматривая розаррийца. Танцующие пары образуют хаотический узор, и ему приходит в голову, что сверху это, наверное, выглядит красиво. Пышные платья, вспышки золота и серебра. Отполированный до зеркального блеска пол кажется опрокинутым небосводом, в котором сияет, отражаясь и дробясь, свое собственное солнце - хрустальная люстра под потолком. Глядя на все это, не подумаешь, что положение Аркадии сейчас шатко как никогда. Наверное, все великие империи умирают так - в блеске и славе.

Иначе ими было бы невозможно восхищаться.

Музыка замедляется, на смену вальсу приходит менуэт, кружащие пары рассыпаются и перестраиваются. Габрант чуть меняет позу, и чужая рука, готовая опуститься на его плечо, замирает в воздухе.

- Чудный вечер, не правда ли? - подошедший к нему мужчина превращает неудачный жест в неопределенное помахивание ладонью. На нем черная маска, полностью скрывающая верхнюю половину лица, и прекрасно пошитый костюм.

Габрант сухо кивает, и губы его безликого собеседника кривятся в такой знакомой усмешке.

- Вы скучаете, Судья Магистр?

Голос Судья тоже знает - знает слишком хорошо, точно так же, как смуглые пальцы, унизанные перстнями, как каждый дюйм кожи, скрытой черным бархатом, как едва уловимый запах, тревожащий и манящий. Но собственный голос изменяет ему, и Габрант снова кивает. Он не ожидал встретить этого человека здесь.

Мужчина в черном прислоняется к колонне, подхватывает с подноса проходящего мимо слуги два бокала игристого вина, протягивает один Судье.

- За случайные встречи! - провозглашает он. Золотистый свет в его бокале, золотистый свет в его глазах.

- За случайные встречи, - глухо повторяет Габрант, как будто невидимый шлем все еще скрывает его лицо.

Звон стекла кажется ему оглушительно громким.

- Вы чем-то озабочены, я вижу, - собеседник Судьи мучительно узнаваемым жестом поправляет манжеты - так, что Габрант не выдерживает и выдыхает:

- Бальфир...

- Ш-ш-ш-ш, - палец прикасается к его губам, усмешка искрится в уголках глаз за прорезями маски. - Никаких имен, Магистр. Считайте, что я вычислил вас по осанке. Судей империи легко различить в любой толпе. А теперь - мы можем начать какой-нибудь бессмысленный светский разговор. Или потанцевать, например.

Узкая кисть опускается ниже, пальцы чертят прихотливый узор, повторяя вышивку на парадном одеянии.

Габрант наконец справляется с собой, теперь в его голосе даже слышна легкая ирония:

- Последнее предложение особенно заманчиво... в свете обстоятельств. Прошу простить, но я на службе, сударь.

Он принимает условия игры - другого ему и не остается. Случайный флирт с незнакомцем в маскараде, что может быть естественнее и безопаснее?

Его собеседник придвигается ближе, так что Магистр чувствует тепло, и его собственное тело предательски легко реагирует на привычные ощущения.

Что может быть опаснее?

Бальфир упоенно играет свою роль обольстительного незнакомца, как будто ничего не замечая. Их пальцы переплетаются, и внезапно Судья Габрант обнаруживает, что они стоят в исходной позиции для танца. Причем он почему-то на месте дамы.

Пират успевает сделать несколько шагов, прежде чем его тащат за ближайшую портьеру. Из-за пыли поцелуи получаются короткими и неудобными, Судья пытается отстраниться, но пальцы Бальфира вцепляются в его воротник мертвой хваткой, не отпуская, притягивая ближе.

Предложение, от которого невозможно отказаться.

Они целуются за портьерой, как шаловливые подростки на первом балу, руки слепо шарят по телу, вкус вина на чужих губах кружит голову.

Настолько, что лишь собственный хрипловатый стон сквозь зубы приводит Габранта в себя. Он откидывает голову назад, жмурится и повторяет:

- Я на службе.

Бальфир трется носом о ямочку между ключицами, и Судья пытается сообразить, когда он успел расстегнуть камзол и рубашку.

Нужно привести себя в порядок. Нужно идти искать чертова розаррийца.

Габранту кажется, что пальцы пирата оставляют на его коже отметины не хуже раскаленного клейма. Он вздрагивает, когда требовательные губы прикасаются к его шее, а рука скользит за пояс.

- Это не займет много времени, - шепчет Бальфир куда-то ему в подбородок, и Судья Магистр кожей чувствует его улыбку, когда бездумно подается навстречу чужим рукам.

Несколько резких движений и коротких поцелуев, и пират с довольным смешком опускается на колени, привычно расстегивает ширинку. Габрант опирается на стену, чтобы не упасть. В носу першит от пыли, смесь желания и страха пьянит не хуже вина, не хуже губ его любовника...

- Заткни себе чем-нибудь рот, сейчас сюда весь Судейский департамент сбежится, - шипит Бальфир, на мгновение отрываясь от своего занятия. Прохладный воздух и разгоряченная кожа, и Габрант послушно закусывает руку, чтобы не закричать. И все-таки не сдерживает приглушенного ладонью стона, когда на него обрушивается безжалостный оргазм. Колени Судьи подгибаются, и он сползает на пол рядом с пиратом. Бальфир лениво облизывает пальцы, бархат портьеры наполовину скрывает его силуэт, так что он почти растворяется в тенях. Маска чуть съехала набок, но по-прежнему скрывает лицо, и Габрант борется с минутным импульсом сорвать ее.

Но даже он понимает, насколько это бессмысленно.

Пират встает, невозмутимо оправляет камзол, и умудряется отвесить некое подобие поклона, прежде чем исчезнуть из внезапно сузившейся щели между драпировкой и стеной.

Оставляя тяжело дышащего Судью Магистра на холодном полу осознавать произошедшее.

Когда Габрант наконец приводит себя в порядок и выбирается из-за портьеры, в зале оживленно гремит розаррийская мазурка. Две дамы, щебечущие у колонны, изумленно оглядываются на появившегося будто бы ниоткуда Судью и спешат отойти в более укромное местечко. Он провожает их мрачным взглядом, гадая, долго ли они тут стояли и что могли слышать. Ему, в общем, наплевать, но Ларсе не понравится, если про его сторожевого пса поползут сплетни. Впрочем, это же Аркадия. Тут и так достаточно тем для сплетен.

Фигуры в черном нигде не видно, зато рядом с его подопечным маячит макушка Аль-Сида. Воистину, Маргрейса не надо искать - он всегда объявляется сам.

Ларса благостно улыбается подошедшему Магистру, Аль-Сид изображает дружеский кивок. Они заняты беседой, но на принце все еще висит розаррийская девица, сверлящая Габранта яростным взором.

Ларса вздыхает и обращается к безмолвно замершему за его плечом Судье:

- Прошу вас, раздобудьте нам еще этого чудесного мороженого.

Габрант кивает. Они оба знают, что сколько бы поручений не придумал принц, Судья Магистр все равно вернется на свое место. На два шага позади и чуть справа от него.

Танцующие пары кружат по залу, топча небо у себя под ногами.

***

Когда Габрант возвращается под утро в свои покои, ему не хочется зажигать свет. Он наощупь скидывает надоевшие камзол и маску, устало бредет к кровати и замирает.

В рассветных сумерках видно, как из-под вороха одеял выныривает взъерошенная макушка, пират сонно щурится, потом расплывается в довольной улыбке.

- Я ждал тебя, - сиплым со сна голосом говорит он. И повторяет чуть громче:

- Я ждал тебя, Баш.

До постели всего четыре шага, но они кажутся Башу фон Ронсенбергу вечностью, отделяющей его от Судьи Магистра Габранта.

И он рад, что пока еще может сделать эти шаги.