Пиратское рэгги

Пиастры и дублоны
Мне ветер пригонял:
Борт в борт, о шпагу шпага -
И к черту!
Зато в ответ мильоны
Я на ветер швырял,-
Мы с ветром схожи в чем-то.
Купец помрет за деньги,
Попа удушит жир, С
олдат помрет за чью-то
Корону,
А я помру на стеньге
За то, что слишком жил,
И все не по закону!
(c) Юлий Ким

Корабль летит по волнам, глубоко зарываясь форштевнем в воду, и с каждым новым валом соленые брызги щедро окатывают всех находящихся на палубе. Ни один нормальный капитан в такую погоду не стал бы поднимать все паруса, но этому кораблю повезло - или не повезло, это уж как посмотреть, но его капитан под данное определение не подходит никак.

"Безрассудный"? Пожалуйста. "Сорви-голова"? Очень может быть. Но "нормальный"? Увольте, это слишком скучно.

Капитан с обезьяньей ловкостью карабкается по вантам, не доверяя это никому из своей невеликой команды. С каждым подъемом на гребень волны он прижимается лицом к просоленному пеньковому канату и глубоко вдыхает аромат свободы - будто пьет восторг самого корабля, неукротимо рвущегося вперед, но покорного человеческой воле. Легкий шлюп переваливается через очередную волну, и капитан торжествующе кричит - среди свинцовых валов он наконец видит свою добычу.

На палубе чистота и порядок - даже шторм не может заставить ЕКВ фрегат "Александр" погрузиться в хаос - капитан королевского флота Заргабаат слишком ценит свою репутацию. Его люди работают спокойно и деловито, не обращая внимания на шквальные порывы ветра, и корабль ровно идет вперед, не рыская и слушаясь руля. В отличие от эскорта - капитана беспокоит, что они потеряли "Левиафан", но фрегат сопровождения - небольшое подспорье в борьбе со стихией, а капитана Гиса не назовешь бывалым морским волком. Больше блудного "Левиафана" Заргабаата волнуют его пассажиры, которых во что бы то ни стало нужно доставить в Порт Ройял. Один из них стоит рядом, пока капитан меряет шагами шканцы - спокойный и невозмутимый, как будто вышел на прогулку по окрестностям Сомерсетшира. Его превосходительство господин губернатор Ямайки, а фактически - вице-король всей Вест-Индии. Живое воплощение интересов Британской Империи в Карибском море.

Хуже него только госпожа будущая губернаторша.

Вон она стоит, вцепившись в фальшборт, как в прутья тюремной решетки, и плевать она, видите ли, хотела на запрет появляться на палубе. Ее телохранитель с непроизносимой фамилией плевать не хотел, но с Их Высочеством разве поспоришь? Вот и приходится ему, бедняге, мокнуть вместе с ней да с видом побитой собаки носиться с мелкими поручениями.

Баба на корабле - быть беде, это всем известно.

Заргабаат тоскливо смотрит на плотно зарифленные паруса. Не будь на "Александре" пассажиров, он бы рискнул и прибавил ходу, но рисковать ему нельзя ни в коем случае, как объяснили ему еще на Британских островах. Подробно так объяснили, с наглядными примерами.

- Парус на горизонте! - кричит боцман, получивший сигнал от впередсмотрящего. Господин губернатор настораживается, подходит ближе.

Заргабаат в тайне надеется, что это "Левиафан", но его надеждам не суждено сбыться.

Юркий кораблик пляшет перед носом фрегата, как охотничья собака вокруг медведя - налетит, укусит и снова отпрыгнет. На мачте вьется Веселый Роджер - капитан приказал поднять флаг, чтобы ни у кого из англичан не возникло ложного впечатления о происходящем.

"Александр" дает бортовой залп, но пиратский шлюп уже повернулся кормой, и ядра не могут нанести ему серьезных повреждений.

- Фран, бери повыше! - кричит капитан, и Фран берет повыше. Книпель вгрызается во вражеские снасти с энтузиазмом жука-древоточца. "Штраль" только с виду - легкомысленный корабль, но пара пушек на корме и лучший канонир в Вест-Индии дают ему порядочную фору. Даже если лучший канонир - женщина. Пират не склонен верить предрассудкам, а его команда души не чает в своем капитане.

На фрегате мечутся красномундирники - похоже, там решил готовиться к абордажу. Капитан пиратского корабля смеется - даже сумасшедший не осмелится атаковать настолько превосходящее силы противника, если есть другие пути. А они есть всегда.

Переход от поддразнивания к реальной угрозе практически неощутим. Всего лишь - несколько удачных выстрелов по парусам и снастям, дьявольски метких, лишающих фрегат всякой маневренности. Всего лишь пара безобидных, казалось бы, укусов - и "Александр" отдан на милость разбушевавшейся стихии, он пляшет на волнах, как беспомощная щепка, огромный, безвольный, все еще смертельно опасный.

И тогда капитан отдает следующий приказ.

- Абордажа не будет, - говорит господин губернатор, и в голосе его звучит уверенность, которой можно только позавидовать.

- Этот пират знает себе цену, - говорит господин губернатор, и теперь в голосе его - тщательно скрываемое восхищение. - Он не станет лезть под пушки или рисковать своими людьми.

Капитан Заргабаат скрипит зубами в бессильной злобе и напоминает себе, что негоже капитану королевского флота орать на новоиспеченного властелина Карибских островов. Даже если упомянутые джентльмены застряли на ободранном фрегате в богом забытом проливе, и со всех сторон их окружают коварные и нахальные пираты.

- Ляжем в дрейф, если это возможно, - решает капитан, про себя проклиная Адмиралтейство, Гиса, королевскую фамилию и госпожу Удачу, определенно повернувшуюся к нему кормовой частью. - Попробуем подлатать такелаж, заодно, может быть, нас догонит "Левиафан".

- Вам виднее, - говорит господин губернатор, и на какое-то мгновение капитану хочется его придушить.

Он спешно раскланивается и покидает каюту - бывшую каюту первого лейтенанта, отданную высокому гостю. В собственной каюте капитана обитает госпожа будущая губернаторша, и мысли о ней, разумеется, не прибавляют капитану хорошего настроения.

Буря стихает, и британским морякам все-таки удается положить израненный корабль в дрейф.

Пиратский шлюп в пределах видимости больше не появляется.

Вино и свечи, роскошный ужин на двоих - такой же, как в Старом Свете. Только ужинать приходится в бывшей капитанской каюте, ведь это единственное место на корабле, где роскошь уединения соседствует с возможностью выпрямиться во весь рост. Принцессу сопровождает мокрый и несчастный телохранитель, которого все, включая охраняемую особу, игнорируют. Посуда чуть дребезжит, когда волна ударяет в борт, с палубы доносятся команды боцмана - матросы перетягивают снасти. Огоньки свечей вздрагивают в такт дрожи корабля.

Господин губернатор с изумительной сноровкой разливает вино и поднимает первый тост.

За прекрасных дам, это очевидно.

Он все еще держит бокал у тонко очерченных губ, когда порыв ветра распахивает плотно задраенные ставни, и вносит внутрь соленые брызги и одного капитально промокшего пирата.

Телохранитель подрывается с места с видом засидевшейся дома охотничьей собаки. Некоторое время в каюте продолжается возня, господин губернатор предусмотрительно убирает с пути вздумавших поиграть в кошки-мышки мужчин особо ценные и бьющиеся предметы. Госпожа будущая губернаторша с плотоядным блеском в глазах примеривается к декоративному турецкому ятагану, висящему на закрытой ковром стене, и становится понятным, что если она до него доберется - кто-то из присутствующих нехило огребет.

Наконец, преданный пес принцессы укладывает пирата на некрашеные доски, и придавливает коленом, для надежности.

- Это у вас семейное, сударь? - невинно интересуется возмутитель спокойствия, явно наслаждающийся ситуацией. - Я имею в виду, все фон Ронсенберги обладают такой же живостью характера, или мне повезло столкнуться с наиболее яркими представителями фамилии?

Телохранитель смотрит на него, открыв рот, а пират, как ни в чем не бывало, обращается к господину губернатору:

- Вэйн, будь любезен, отзови охрану своей эммм... потенциальной супруги, я пришел поговорить.

- Говори, - великодушно разрешает Вэйн, с интересом разглядывая интригующую картину.

Он поднимается, чтобы захлопнуть ставни, но внезапно останавливается у окна, прислушиваясь к чему-то внизу.

- А я считаю, нам нужно было идти с ним, - юнга с пиратского корабля пытается перекричать шум прибоя, бьющегося о скалы в нескольких футах от них.

Маленькая шлюпка прицепилась к корме фрегата, все сидящие в ней промокли до нитки, но именно благодаря скалам им удалось подойти так близко и остаться незамеченными.

Швартов тянется к украшенным резьбой перильцам, и шлюпку нещадно мотает туда-сюда.

- Я иду за капитаном! - кричит юнга, но первая помощница Фран резко осаживает его:

- Сиди и не дергайся.

- Но мы должны спасти принцессу! - возмущенно верещит паренек, за что уже ощутимо получает по шее.

- Ваан, - увещевающим тоном начинает еще один пассажир шлюпки, мальчик никак не старше юнги, но в богатой европейской одежде, - ты не понимаешь. Капитан вызвался парламентером, там идут переговоры.

- Какие с ними могут быть переговоры? - хорохорится Ваан. - Взять их на абордаж и отправить к Морскому Дьяволу!

Мужчина в плаще с капюшоном, сидящей на корме, негромко смеется, услышав эту похвальбу, но смех замирает на его губах, когда из окна каюты, где скрылся их капитан, раздается властный голос, легко перекрывающий шум моря:

- Господа, не угодно ли подняться? В конце концов, здесь определенно суше...

Мокрые пираты в рядочек сидят в капитанской каюте фрегата, и вокруг их ног начинают скапливаться такие внушительные лужи, что скоро здесь потребуется помпа. Мальчик в богатой одежде держит за руку господина губернатора и что-то горячо ему втолковывает. Капитан пиратов с наслаждением содрал мокрый камзол и рубаху, и фраппирует почтеннейшую публику, расхаживая по каюте в одних бриджах, чем очень отвлекает телохранителя принцессы от важного дело. Важное дело заключается во взаимном испепелении взглядами с одним из поднявшихся на борт пиратов, который как две капли воды похож на фон Ронсенберга - что неудивительно, поскольку он тоже фон Ронсенберг.

Фран задумчиво полирует ногти о безнадежно испорченную морской водой обивку кушетки.

Госпожа будущая губернаторша все еще поедает взглядом ятаган. Юнга Ваан поедает взглядом госпожу будущую губернаторшу.

Словом, в капитанской каюте "Александра" царит полная идиллия.

Наконец Вэйн устало взмахивает рукой, и пиратский капитан вопросительно задирает бровь.

- Итак?

- Итак? - произносят они в унисон.

Господин губернатор хмыкает, пират открыто смеется. Все остальные задерживают дыхание, понимая, что сейчас решается их судьба.

- Вы хотите избавить меня от общества моей нареченной, взамен возвращая давно потерянного брата? - уточняет Вэйн.

- Пять баллов Дому Солидор, - его собеседник очень долго выбирает себе место, и наконец умащивается на краешке стола, будто облитый отблесками пламени свечей, в том самом месте, где пересекаются все взгляды.

- А что если я сейчас вызову стражу, и сохраню и брата, и общество моей прекрасной леди, а заодно возьму в плен одного широко известного в узких кругах пирата? Я, естественно, не собираюсь этого делать, но чисто теоретически, с точки зрения формальной логики?..

- Не таких уж и узких, - ворчит пират, ему стоит заметных усилий не начать болтать ногами. - С точки зрения формальной логики могу ответить - ты знаешь, какие у меня канониры. А они знают, где у фрегатов королевского флота пороховой погреб. Если я не вернусь через эээ... некоторое время - мы все очень дружно и весело взлетим на воздух. Не исключено, что фейерверк будет виден даже с Ямайки.

Господин губернатор пожимает плечами. Его гораздо больше интересует вино в бокале, чем предмет разговора.

- Итак, вы забираете леди Эш...

- С телохранителем, - перебивает пират, - держать больше одного фон Ронсенберга на корабле вредно для душевного равновесия, знаешь ли, а твой мне уже надоел.

- Из чего я делаю вывод, что брата ты мне тоже возвращаешь в комплекте?

- Верный рыцарь прилагается, ага. Фирма веников не вяжет.

Вэйн задумчиво кивает, из-под полуопущенных ресниц оглядывая набившуюся в каюту публику. Прикидывая шансы и ставки. Пиратский капитан, как будто мысли читая, откочевывает к окну. Хотя вполне возможно, что он просто подбирает достойную раму к своему впечатляющему внешнему виду.

- Я согласен, - разводит руками господин губернатор, и этот жест сопровождается недовольным ворчанием двух телохранителей, понимающих, что сегодня им не дадут сцепиться.

Юнга помогает принцессе, бросающей полные сожаления взгляды через плечо - можно было бы подумать, что она смотрит на Вэйна, но скорее всего - на приглянувшееся оружие на стене.

Фран подталкивает в спину ее сопровождающего.

Капитан, как и полагается, покидает корабль последним - даже если это вражеский корабль.

- Что, вот так просто? - небрежно интересуется он, уже стоя у окна.

Господин губернатор закладывает за ухо прядь темных волос и усмехается:

- Равноценный обмен. К тому же мне не составит труда найти то, что я потерял.

- Твоими бы устами... Море большое, Вэйн. Места в нем хватит.

- Не для нас двоих, - шепчет Вэйн, когда пират уже исчезает за бортом.

Море большое, но тем интереснее искать в нем одну единственную каплю.

- И вот мы тут, - заканчивает свой рассказ пиратский капитан. Спасенные и спасители сидят в тесноватой каморке на "Штрале" и обмениваются новостями.

- Хорошо, - царственно кивает госпожа бывшая будущая губернаторша. - Берите курс на Тортугу.

- Куда? - слабым голосом переспрашивает капитан, надеясь, что ошибся.

- На Тортугу, Бальфир, - подтверждает Их Высочество его худшие опасения. - Настало время показать этим Солидорам, что они зря считают себя хозяевами Вест-Индии. Принцессы, знаете ли, не любят, когда их используют как козырь в дипломатическом соглашении.

- Да без проблем, - пират недобро улыбается, - вот вам выбор - либо я высаживаю вас на Гаити, либо вы добираетесь до Тортуги. Отсюда. Вплавь.

- Но почему?.. - брови леди Эш взлетают вверх, когда Бальфир галантно берет ее за руку.

- Потому что, милая моя, я, конечно, вор и пират, но есть один нюанс. Я не стреляю по британским кораблям. Без веской причины. В данном случае я склонен считать причину все менее веской.

- Ой, а я вспомнил! - вдруг вопит Ваан. - Служанка леди Эш, Пенело!.. Мы ее забыли, а ведь я обещал ее спасти, и именно она нам рассказала, что принцессу держат в плену. Нужно вернуться!

- Ну, хватит, - Фран изящным жестом поправляет рукояти заткнутых за пояс пистолетов. - Мы идем на Гаити?

- Мы идем на Гаити, - подтверждает Бальфир, взъерошив светлые волосы паренька. - Не переживай, малыш. В следующий раз. К тому же, я уверен, что твоей подружке скучать не придется.

Капитан Заргабаат заглядывает в каюту, отчитывается перед господином губернатором, закрывает дверь и только тогда понимает, что что-то не так. Он снова заглядывает внутрь. Ужин при свечах. Его превосходительство Вэйн - одна штука. Телохранитель фон Ронсенберг - одна штука. Но почему принцесса так уменьшилась в размерах, и у нее потемнели волосы?!

Заргабаат очень долго подбирает челюсть с палубы, и приходит в себя только после того, как ему недвусмысленно указывают на дверь. Он даже не может определиться, поздравить ему господина губернатора с приобретением или с потерей.

Ларса дремлет, свернувшись калачиком на кушетке, закутанный в бархатный камзол брата и сверху заботливо укрытый одеялом. Ему снятся добрые сны.

Господин губернатор ведет беседу, негромкую и спокойную. Посторонний наблюдатель ни за что не догадается, что здесь есть нечто большее. Всегда держать лицо - это тоже тяжелая работа.

- Но это была инициатива Ларсы?

- Нет, милорд, - собеседник Вэйна в кои-то веки не отводит взгляд, и господин губернатор пользуется моментом, пристально смотрит в глаза цвета тусклой стали, цвета осеннего неба, цвета шторма - словом, ах, какие глаза, их должно быть стыдно прятать. - Это было несчастливое стечение обстоятельств.

- Не лги мне... Ноа, - мягко просит Вэйн, любуясь всем спектром эмоций, сменяющих друг друга на лице фон Ронсенберга.

- Этого имени больше не существует... милорд. И все, что я сказал - чистая правда, - стиснув зубы, отвечает тот, и все еще пытается выдержать чужой взгляд, но сталь ломается, как от мороза, и господин губернатор разочарованно вздыхает.

- Хорошо, - слова падают каплями расплавленного воска. - В таком случае, Габрант, ты нарушил прямой приказ. Твоя задача - доставить Ларсу на Ямайку в целости и сохранности - оказалась невыполненной. Ты заслуживаешь наказание, не так ли?

- Да, милорд, - больше выдох, чем шепот, и разве с точки зрения формальной логики наказуемый должен получать удовольствие от процесса?

Впрочем, Вэйн знает, что бывают случаи, когда даже логика бессильна.

- Шшш, - говорит он, прижимая пальцы в белых перчатках к губам коленопреклоненного Габранта. - Только тихо, не разбуди Ларсу...

Корабль летит по волнам, глубоко зарываясь форштевнем в воду, но море уже успокаивается, и только редкая россыпь брызг напоминает о недавнем буйстве стихии. Луна, выплывающая из-за туч, превращает "Штраль" в подобие Летучего Голландца, и это очень красиво. Почти так же красиво, как едва заметный румянец на бледной коже, и растрепавшиеся светлые волосы. Соленая капля сбегает по скуле - пот? Морская вода?

Точно не слезы. Хотя пират знает, что можно плакать и от наслаждения.

- Зачем... тебе... это? - с трудом выговаривает Баш фон Ронсенберг, цепляясь за его плечи, как утопающий - за соломинку.

- Слишком расплывчатая формулировка, ммм? - податься вперед - так же просто, как пренебречь глупыми условностями. Чуть труднее потянуть за собой, заставить другого перешагнуть черту, но это он тоже может и умеет. Научили, спасибо. - Зачем я спасаю прекрасных принцесс? Разве это не то, чем должен заниматься настоящий герой? Зачем я плыву на Гаити? Потому что там удобная гавань, где можно пополнить припасы. Или зачем я делаю это с тобой?

Капля действительно соленая, проверить проще всего, слизнув ее со щеки, что пират и проделывает, придвигаясь все ближе, прижимая Баша к фальшборту, так что остаются только они и море, а весь мир растворяется в золотистой дымке - это светят во тьме корабельные фонари - всегда два - на носу и на корме. И так просто шепнуть в самое ухо, щекоча теплым дыханием чувствительную кожу:

- Потому что свобода - это еще и право на выбор.

Соленый ветер будто в насмешку швыряет эти слова обратно ему в лицо, но от ветра его загораживает Баш, выгибающийся под умелыми ласками и стонущий:

- О Боже...

- Зови меня просто Бальфир, - смеется пират, и ветер стихает, будто понимая, что здесь он - третий лишний.

Капитан ЕКВ фрегата "Александр" нервно меряет шагами шканцы, разглядывая корабли, стоящие на рейде Порт-Ройяла. Господин губернатор Ямайки неподвижно стоит рядом и с саркастической усмешкой наблюдает за своим братом, бодро носящимся по вантам, и за его телохранителем Габрантом, делающим то же самое с куда меньшим энтузиазмом.

- Конечно, это чудо, что лорд Ларса цел и невредим, - говорит Заргабаат, прослеживая взгляд Вэйна, - но неужели вы оставите наглую выходку этого пирата без внимания?

- А что вы предлагаете, капитан? Поднять флот и искать иголку в стоге сена?

- Но милорд! Я полагал, что когда вы отпустили их и леди Эш, погоня подразумевалась сама собой!

- Разумеется, погоня будет, - не переставая улыбаться, говорит Вэйн, любуясь гаванью. - Но согласитесь, что располагая нашими ресурсами, мы можем позволить себе дать этим... пиратам фору. В конце концов, какой смысл иначе их преследовать? Форт подтверждает его слова пушечным салютом, приветствуя нового господина.