К слову о принципах. И принцах.

- Итак, ты уверен, что гробница находится именно там? - Вэйн в задумчивости смотрит в окно. Там, за окном, садится солнце, расцвечивая пейзажи багрянцем и золотом.

"В сущности, самые благородные из цветов империй - цвета заката", - думает Бальфир, а еще думает, что Ффамрану эта мысль совсем не понравилась бы. К счастью (для кого только?), он уже давно не тешит себя иллюзиями касательно величия, блеска и славы Аркадии.

- За что купил, за то и продаю, - он пожимает плечами, ставит чашку чая со льдом на поднос и лениво откидывается в кресле. - За отдельную плату готов слетать и проверить, правда это или нет.

- Туше, - смеется принц и оборачивается. - Ты прав: это не та информация, которую следует получать из вторых рук. Я бы слетал с тобой, но боюсь, меня неправильно поймут.

- Отчего же? - Бальфир, не скрываясь, любуется Вэйном. - Ты всегда можешь слетать со мной… хм, инкогнито.

Он немного подается вперед и заговорщицки подмигивает:

- И, представь, как будет счастлив твой Сенат, если я решусь тебя украсть.

Вэйн отмечает это "твой" - очередной показательный выпад.

- Украсть? Хм, зачем? Продашь меня Розаррии? - взгляд с театральным укором, а в голосе - пугающе мягкий бархат.

- Ха! Он еще спрашивает? - пират смеется. - Если уж красть такую драгоценность, то исключительно для личных целей.

Он склоняет голову к плечу и повторяет, словно смакует:

- Исключительно.

Вэйн улыбается. Улыбка на его губах имеет сотню различных значений. Сейчас она означает, что Бальфир слегка заигрывается, но принц согласен простить ему это. По старой дружбе.

Возможность сорваться так приятно щекочет нервы.

- Мне всегда было интересно, скольким разведкам ты поставляешь информацию… и скольких - дезинформируешь.

- И? - Бальфир выжидательно приподнимает бровь: вопрос явно не завершен.

- И какими принципами при этом руководствуешься.

- Помилуй, Вэйн, какие могут быть принципы у воздушного пирата? - он пожимает плечами и кривит губы в надменной усмешке. Всего один шаг, и принц оказывается рядом с ним, приподнимает пальцами подбородок, цепко удерживает, заставляя смотреть в глаза:

- Я разве спрашивал о принципах воздушных пиратов? Я спрашивал только о твоих.

Усмешка становится еще более дерзкой:

- Я - это я, не более. Или ты всерьез полаешь, что я манипулирую получаемыми толиками знаний ради некоей высокоморальной цели?

Предложение слишком длинное, и выговорить его, не сбиваясь, не дав прорваться на волю бьющей тело дрожи, - стоит некоторых усилий. Но он справляется. Он - это он. Не менее.

- Иногда у меня складывается подобное ощущение, - признается Вэйн и отпускает его подбородок, чтобы ласково провести кончиками пальцев по щеке. - Но ты ведь догадываешься, что я с тобой сделаю, если узнаю, что ты играешь в пользу Розарии, не так ли?

Бальфир довольно жмурится, подставляясь под ласку.

Задумчиво:

- О, в это мы с тобой еще не играли… мм, ну для начала, я предполагаю, что ты назначишь за поимку меня живого награду значительно большую, чем за мертвого. Я бы предложил, кстати, за мертвого Бальфира исключительно шиш… но, возможно, с маслом. А потом, если по некоей несчастливой случайности агентам Аркадии удастся меня поймать и доставить к тебе, я с удовольствием (заметь, что, возможно, меня даже не придется пытать!) расскажу лорду Вэйну, какими принципами руководствовался, шпионя на две стороны сразу. Идет?

Он приоткрывает один глаз и смотрит на лорда Вэйна взглядом нахального, откровенно зарвавшегося кота. Но что можно ответить на такую тираду?

В сущности, только вытащить расслабленного пирата из кресла и притянуть к себе:

- Может, мне заняться превентивными мерами?

- Займись, - довольно мурлычет кот. - Только двери в кабинет стоит запереть получше, а то вдруг я буду кричать?.. и… эти бумаги, наверное, ужасно нудные... то есть - нужные, да?

* * *

У ручки оказался такой непрочный материал - хрустнул под пальцами, когда принц Вэйн вчитывался в донесение одного из резидентов о том, какого размера награду назначил Департамент внешней разведки Розаррии за поимку воздушного пирата Бальфира. Живьем.

"Удавлю, мерзавца. Собственными руками. Пусть только поймают!"