Улетай

Он смеётся, и эти его ужимки, усмешки, и наклон головы, все еще чуть высокомерный, и солнечные зайчики в глазах – такая же неотъемлемая часть него, как и запах неба, резкий и пронзительный. Это не запах для дворцов и аристократов, Вэйн Солидор думал так раньше, Вэйн Солидор думает так и теперь, и Бальфир на все сто процентов согласен, поэтому он смеётся.

Вэйн жестом приказывает охране выйти и, конечно же, может сохранять хладнокровие, но отчего-то неловко, когда так смеётся пойманный пират и смотрит на него, как на мальчишку, пытающегося удержать в клетке солнечный свет.

Вэйн Солидор не терпит наглости. Подходит спокойным и уверенным шагом, он из тех будущих императоров, которым не нужна охрана, и резко бьет по лицу – будь на нем полный доспех, пират не отделался бы синяком, но смех его и так обрывается. Бальфир смотрит на него, замолкнув, и улыбается хитро, прикусив губу. Звенят кандалы на его руках, и кажется: светом сквозь прутья клетки. Не удержать…

Вот только Вэйн Солидор полагал, что давно вырос.

- Известно ли вам, что сокровищница империи – не место для общественных прогулок?

Тот в ответ потягивается позерски, и движению мешают кандалы на руках, и он немного морщится, еле заметно – с преступниками не церемонятся. Смотрит весело из-под опущенных ресниц, и снова кажется, что от него за версту несет солнцем.

- В самом деле? Что, и брать ничего нельзя без спросу?

Вэйн Солидор гордится своим хладнокровием, и потому даже не вздрагивает, и голос его, холоден и ровен, ничем не выдает глухого злого раздражения. Просто еще один замах и еще один удар – сильнее.

- Именно. А теперь, не будете ли вы так добры, - Вэйн обходит его по кругу, уже и сам чувствуя, что-то не то сейчас в его тоне, не стоит так разговаривать с обычными пиратами, - рассказать мне, где находятся некоторые принадлежащие империи ценности и несколько политических преступников, скрывшихся с вашей помощью?

Выкают не преступникам, выкают аристократам и бывшим друзьям, и Вэйн злится невольно – на себя, на него, резко толкает в спину, и Бальфир делает несколько шагов вперед, не удержавшись на ногах. Оборачивается через плечо, с улыбкой, как будто насквозь видит, как будто видит отражение Ффамрана Банансы в холодных глазах. Залитый солнцем двор, невозможно давно, и мальчишка, рассказывающий про воздушные корабли. Или сидящий, раскачиваясь, на перилах балкона, рискуя в любой момент упасть на несколько километров вниз. Поиграем.

- Нет, не буду, уж извини.

Это – практически личное оскорбление для будущего императора. Его улыбка злит не меньше, чем запах неба, кажется, уже въевшийся в его кожу.

- Думаешь, у меня не хватит духу тебя пытать?

Бальфир смеётся. Сам подходит ближе, прижимаясь к принцу и утыкаясь носом куда-то в шею, и снова смеётся, когда Вэйн отстраняется – вроде холодно и брезгливо, а вздрагивает всё же.

- Можно проверить. Неужели ты настолько боишься меня?

Это – еще одно личное оскорбление. Бальфир снова лезет к нему, как обнаглевшая кошка, слишком близко. И ему, кажется, плевать на кандалы и то, что он – преступник и на допросе. Только морщится иногда, задевая ссадины и синяки.

- Я тебя не боюсь, - вот и всё, что он отвечает.

Быть может, ему просто нужно время, чтобы взять себя в руки и вести так, чтобы даже пираты проникались уважением и страхом, он – неплохой политик и умеет перестраиваться, если обычное поведение не работает. Вот только, кажется, Бальфиру на это тоже плевать. Он дышит в шею, близко, щекочет затылок и щеку короткими светлыми волосами, и пахнет небом, свободой и солнцем, одуряюще, до тошноты.

Все хотят мира – Вэйн достаточно взрослый, чтобы знать это наверняка.

Но, может быть, слишком для того, чтобы твердо знать, отчего так щемит сейчас, зло и обидно, и отчего так выводит из себя этот запах и солнечные зайчики в глазах. Никакой Аркадии, никакой Далмаски, лететь куда хочешь, и только небо под ногами. И отоспаться.

- Что же? Завидуете мне, принц?

Вэйн вздыхает, отпихивает его и выходит, не ответив. Но отчего-то считает должным задержаться в дверях и объясниться:

- Я не хочу заниматься тобой сам. Пришлю Судью.

Бальфир смеётся. Зовет с ним полетать. Вэйн выходит, плотно закрыв за собой дверь.

Наутро пирата не оказывается в его камере, и принц почему-то даже не удивлен. Он вырос, он знает - нельзя удержать в клетке солнечный свет. К сожалению: и то, и другое.

Наверное, раньше он бы захотел с ним полетать.

Конец.